Знаменитый азербайджанский дирижер и композитор Ниязи (1912-1984) был лично знаком со многими великими личностями мира музыки. Среди них был и Бюль-Бюль (1897-1961), который произвел революцию в вокальном искусстве Азербайджана, проложил новый путь в искусстве родного народа, вывел азербайджанское вокальное искусство из сугубо национальных рамок в новый мир.

Бюль-Бюль прошел большой творческий путь от народного ханенде до выдающегося мастера вокального искусства. И Ниязи был его близким другом.

Супруга Ниязи Хаджар Гаджибекова вспоминала: «Я уже не помню, когда они познакомились, но с 1937 года, когда мы стали соседями по дому, я могла наблюдать не только за их творческим содружеством, но и близкими дружескими отношениями. У них было много общего, оба были талантливы и оба пользовались необыкновенным успехом. Бюль-Бюль часто был первым исполнителем песен Ниязи, а тот очень считался с его мнением. Известно также, что Бюль-Бюль первым исполнил роль Фархада в опере Ниязи «Хосров и Ширин», создав неповторимый образ. Очень много Ниязи делал обработок и народных песен, исполняемых Бюль-Бюлем. А уж если Бюль-Бюль приходил к нам в гости или мы к нему, то мы с его женой Аделей-ханум знали, что эта встреча продлится до утра, как минимум до 4—5 часов».

Согласно воспоминаниям Гаджибековой, Бюль-Бюль был веселым человеком, от души громко и заразительно смеялся, да так, что потом они оба с Ниязи от смеха садились на пол или ковер.

«В связи с этим вспоминается такой эпизод. Однажды Ниязи был в отъезде, а я простудившись, заболела воспалением легких. Телефон стоял рядом на тумбочке. Вдруг звонок, поднимаю трубку — Бюль-Бюль. Он меня спрашивает: Хаджар-ханум, что с Вами, голос как-то изменился? Профессор, я заболела, — ответила я. Заболела! — и вдруг в трубке раздался гомерический смех. Через несколько минут у него отнимает трубку Аделя-ханум и говорит, что Бюль-Бюль с хохотом ходит по комнате, восклицает «Хаджар больна!» — и опять хохочет. Они ведь никогда не видели меня больной, вечно я на ногах… Но потом они оба пришли ко мне, принесли гостинцы, ухаживали, а Бюль-Бюль периодически восклицал «Она больна!» — и хохотал», — рассказывала она.

Бюль-Бюль с женой часто приходили в гости к семье Ниязи.

«Его мальчики любили как я жарю картошку. Так вот, они звонят: «Тетя Хаджар, жарь картошку, мы идем к вам». Или звонит Аделя-ханум: «Хаджар, заваривай чай, мы идем к вам», — вспоминала Гаджибекова.

Бюль-Бюль был талантливым певцом — это всем известно, но он был еще и очень добрым, отзывчивым человеком. Во время войны, например, он не только часто ездил с гастролями по фронтам, куда он кстати, брал с собой и жену в качестве ведущей, но и устраивал концерты, все сборы от которых отдавал в фонд обороны. Много денег он тогда перечислил в этот фонд.

«Помнится еще такой эпизод. Как-то в связи с октябрьским праздником, на стадионе проводилось крупное мероприятие — Ниязи пошел туда, а я — побродить по городу. Подхожу к своему дому, смотрю с противоположной стороны к нему приближается большая группа людей во главе с Ниязи и тогдашним секретарем ЦК партии, к сожалению очень рано умершим, Назимом Гаджиевым, с которым Ниязи связывала большая дружба. Я замедлила шаги в надежде, что они распрощаются и пройдут мимо нашего дома. Но смотрю, они все идут к нам!», — рассказывала Гаджибекова.

Нечего делать, пришлось супруге Ниязи идти домой, готовить еду, чтобы угостить такое большое количество людей. Но тут произошло непредвиденное.

«… вдруг с шумом открывается дверь, с огромным подносом, полным винограда и фруктов, танцуя, а напевая входит Бюль-Бюль. Он оказывается, увидел с балкона, как к нам идет огромная группа людей и решил внести свою долю. Этот вечер прошел очень весело, все были довольны…», — вспоминала она. «О таких людях, как Бюль-Бюль говорят: если они могут немного осчастливить, то обязательно это сделают. А ведь на это способен на каждый…»