Арзу Меджидли

В конце 70-х гг. ХХ в. Баку активно застраивался. Строились как жилые массивы, общественные здания и т.п., так и промышленные предприятия. В их числе – знаменитый на всем советском и постсоветском пространстве Завод глубоководных оснований.

Тема постройки такого завода в СССР поднималась неоднократно. Планировалось построить его на Каспийском море. Многие советские руководители выражали горячее желание построить данный завод в Астрахани. Но Гейдар Алиев в результате неимоверных усилий добивается постройки завода в Баку.

В связи с этим масштабнейшим строительством была созвана общереспубликанская комиссия, в которую вошли более двадцати авторитетных специалистов, организаций и институтов Советского Союза. В комиссию в качестве ответственного секретаря и архитектора включили и главного архитектора Баку Расима Алиева. Возглавлял комиссию тогдашний первый заместитель Председателя Совета Министров Азербайджана.

Когда начались обсуждения, Расиму Алиеву дали три недели для определения месторасположения будущего завода. Он советуется с московскими коллегами и в сотрудничестве с ведущими специалистами, соответствующими научно-исследовательскими, архитектурно-проектными институтами республики проводит исследования и анализ всех каспийских побережий Баку и Абшерона – от поселка Аляты на юге и до Насосной за Сумгайытом на севере полуострова.

Этот анализ территорий нужно было провести в рекордно короткий срок. Он включал в себя изучение геологической структуры земель, глубины моря, инфраструктурные возможности и т.д. Работа велась практически круглосуточно и результатом ее стали девять предложений по местам, где можно было построить такой завод. Из этих территорий было выбрано то место, где завод и был в итоге построен – около поселка Сахиль. Это место было оптимальным со всех позиций.

Были проведены все необходимые вычисления для постройки завода, которому предстояло занять площадь в 100 гектаров, эти расчеты подписываются как союзными, так и республиканскими специалистами, и пакет документов, утвержденный главным архитектором, высылается влиятельному чиновнику – руководителю созданной комиссии.

Спустя день Расима Алиева срочно вызывают на прием к этому чиновнику. Чиновник, раньше поддерживавший с архитектором хорошие отношения, отчего-то встретил его высокомерно и холодно. Со спесивым видом он ткнул пальцем на карте Абшерона в территорию под Нардаранским маяком и сказал: «Даю тебе три дня, определи эту площадь под застройку завода, обнови расчеты и предъяви мне за своей подписью».

Расим Алиев ответил, что это невозможно, что данная территория – пляжная, туристская, курортная зона, что глубины моря там небольшие, что там выращиваются специальные сорта винограда и инжира, что в перспективе ожидается возведение в том районе олимпийского комплекса и, наконец, на тех территориях расположены санатории и лечебницы государственного значения.

Главный архитектор подчеркнул, что это никак невозможно и он не подпишется под таким решением. Чиновник снова обводит красным кружком неподходящую местность на карте прикаспийского побережья и настырно напоминает архитектору, что тот коммунист и обязан беспрекословно исполнять определенные партией обязанности.

Спустя день Расим Алиев снова отправляет на тот же адрес прежние документы, но на сей раз предназначенной для государственных чиновников особой почтой, и не забывает отметить у себя информацию об отправке и поступлении, исходящие и входящие номера. Через несколько часов раздается звонок и происходит неприятный разговор с влиятельным чиновником. Расим Алиев остается непреклонным: «Предъявленные документы и расчеты подготовлены профессионалами и других вариантов нет. Так что никакой другой документ подписан не будет». Естественно, вместо понимания Расиму Алиеву приходится в очередной раз выслушать упреки и угрозы.

Вопрос должен был решиться за месяц, как и предполагалось, но дело затягивают и сознательно предают забвению. Около семи-восьми месяцев спустя Расима Алиева приглашают в Центральный Комитет и предлагают подписать документ с признанием собственной халатности в отношении данного дела. Ему грозит строгий выговор с занесением в личное дело с последующими административными выводами. Для советского периода это очень страшное наказание, из которого вытекают многие неприятности вплоть до потери рабочего места. Естественно, Расим Алиев не подписывается и под этой бумагой. И вот тогда молодого архитектора предупреждают: «Пеняй на себя!».

На следующий день созывается заседание бюро во главе с Гейдаром Алиевым и одним из обсуждаемых вопросов становится строительство завода глубоководных оснований. Расим Алиев отправляется на это заседание во всеоружии: берет с собой все документы, расчеты, копии писем. Когда очередь доходит до данного вопроса, вниманию Гейдара Алиева предлагается заранее подготовленный документ «обличения в связи с халатностью».

Повисает глубокая пауза. Гейдар Алиев поднимает голову со словами: «Что ты наделал, Расим?! Знаешь, как далеко назад ты отбросил республику?! Как же ты мог так поступить?! Ведь я тебе верил…»

Всегда соблюдавший протокол и тем самым подававший всем пример Гейдар Алиев обратился в тот раз к главному архитектору Баку не как «товарищ Алиев», а «Расим».

Обращение Гейдара Алиева к членам бюро – «Кто-нибудь желает высказаться?» – встречается гробовой тишиной. «Все ясно», – произносит Гейдар Алиев и собирается продолжить речь, но тут с места в заднем ряду поднимается Расим Алиев: «Я хочу высказаться…».

В ответ архитектор слышит горький упрек: «Тебе после всего этого есть еще что сказать?! Все, что ты мог, ты уже сделал…» Побледневший Расим Алиев произносит в отчаянии: «Даже приговоренному к смерти дают последнее слово!». «Хорошо, говори!», – соглашается Гейдар Алиев.

Главный архитектор подходит к главе республики и предъявляет по очереди все карты и чертежи, расчеты и письма, подписанные документы. Гейдар Алиев знакомится с бумагами в течение 15-20 минут и погружается в глубокое раздумье, внимательно изучая даты документов. И обращается к членам бюро: «Как вы могли такое учинить?! Расим Алиев мой племянник и именно потому я на протяжении двух лет не утверждал его на пост главного архитектора… В курсе данного вопроса находился даже сам Брежнев…»

Затем обращается к Расиму Алиеву: «Завтра же отправьте министерству-заказчику все документы и расчеты, подготовленные на основе вашего предложения!..» После этих слов Гейдар Алиев резко встает и добавляет, что остальные вопросы будут обсуждаться завтра. Так заканчивается заседание бюро.

А на следующий день в официальной газетной хронике публикуется указ об освобождении высокомерного чиновника от занимаемой должности и переводе на другую работу.

Строительство завода глубоководных оснований началось. В середине 80-х гг. завод исправно выдавал столь нужную республике и всему Советскому Союзу продукцию.

Использованы материалы из книги «Воспоминания» Расима Алиева