О.Буланова
С началом нефтяного бума Баку очень быстро превратился в крупнейший промышленный центр с самыми различными видами промышленности. Видное место занимало табачное производство.
Кроме Баку, где имелось несколько табачных фабрик, три фабрики работали в Нухе (Шеки), две в Шемахе, одна в Елисаветполе (Гянджа) и одна в Агдаше. Иными словами, для окраины империи, которой тогда считались азербайджанские губернии, табачное производство было развито очень хорошо.
Это стало возможным благодаря многим причинам, и в том числе тому, что для производства табака и папирос необходим корень солодки, а именно Азербайджан являлся центром по переработке солодкового корня в Российской империи, т.к. здесь произрастал самый качественный корень солодки не только в империи, но и в мире. Заводы по производству солода были построены в Ляки (Агдашский район), Уджаре, Елисаветполе и Кюрдамире.
Другая составляющая успеха – это табаководство в Азербайджане. Во второй половине XIX в. наибольшее распространение табаководство получило в Загатальском округе, Нухинском, Джаванширском и Шамахинском уездах. С ростом спроса на табачную продукцию увеличивались и площади под табачные плантации. Табаководством стали славится также Шуша и Губа. В Загаталах выращивали желтый табак – трабзонский и самсунский сорта. Широкий размах получило промышленное табаководство. Собранные в Азербайджане табачные листья обрабатывались на местных фабриках, а часть экспортировалась в Персию.
Среди крупных азербайджанских капиталистов выделялся в табачном бизнесе Иван Шахгеданов, владелец табачной фабрики, располагавшейся в собственном доме на Александровской набережной и начавшей работать в последней четверти XIX в.
Информацию об этом фабриканте, который был одним из первых, удалось найти сайту Аzerhistory.com, до 2018 г. о нем не было известно ровным счетом ничего. Также необходимо упомянуть г-на Ширинбекова (по данным научного труда «История Азербайджана с древнейших времен до начала XX в.» (1995 г.), созданного группой ведущих сотрудников Института истории АН Азербайджана). Достойна упоминания и фабрика гильз и папиросной бумаги «Кавказ» Л.И. Мучника.
В начале ХХ в. на табачный рынок вышел азербайджанский предприниматель Наги Мехтиев. Его фабрика располагалась на углу улиц Торговой и Станиславской в собственном доме примерно в том месте, где потом будет построен кинотеатр «Знание».
После советизации Азербайджана и национализации всех производств эта фабрика будет переименована в фабрику им. III Интернационала и войдет в Азтабтрест. Еще в советской рекламе первых лет советской власти рядом с названием «Табачная фабрика №2 им. III Интернационала» в скобочках будут писать «Бывш. Мехтиева».
Акцент на фабрике Мехтиева неслучаен: в армянских источниках, которые превозносят армянское участие в табачном бизнесе Азербайджана, сказано, что все владельцы табачного производства в Азербайджане были армянами, а вдруг появившийся азербайджанец Мехтиев «смог продержаться 6 лет» и ушел с рынка, «не выдержав конкуренции». Равно как и упомянутый еврей Мучник и другие азербайджанские фабриканты. Да, они действительно ушли с рынка – в 1920 г., после советизации Азербайджана.
А что же армяне? Да, они на самом деле принимали активное участие в табачном бизнесе Азербайджана. Когда начался нефтяной бум, в Баку стекаться самые разные люди. И не только специалисты – инженеры, промышленники, учителя, ученые, но и авантюристы всех мастей, искатели приключений, легкой жизни и легкого заработка. Табачный бизнес в Российской империи процветал и активнейшим образом развивался, производство и продажа табака и табачных изделий приносила баснословный доход.
И армяне буквально хлынули в Азербайджан: для них тут был включен зеленый свет. Царское правительство привечало этих христиан, псевдо-братьев православного люда, и стремилось разбавить ими татар (как называли в то время азербайджанцев). Эта политика касалась всего, не только табачной промышленности. Азербайджанцу открыть какое-либо производство (магазин, фотоателье, типографию и т.п.) было неимоверно трудно. А армянам – легко.
И они открыли в 1873 г. табачную фабрику, которая упоминалась везде под именем братьев Мирзабекянц. На рекламе фабрики мы видим аж 32 медали и информацию, что фабрика является «Поставщиком двора Его Величества шаха Персидского». О четырех медалях и одном почетном отзыве удалось найти в исторических источниках достоверную информацию, об остальных – нет. А реклама, как известно, все стерпит. Если ей верить, то половина фирм и фирм Баку были поставщиками его персидского величества.
Однако армянские источники очень любят хвастаться этой фабрикой, самой крупной на Кавказе и в Закавказье. Вот только трудились на армянской фабрике исключительно азербайджанцы: ни один армянин в цехах не работал – слишком тяжелый это был труд. Причем трудились там даже дети.
Вот что писали об условиях труда на табачной фабрике в 1958 г.: «Отсутствие вентиляции при сильной запыленности воздуха, низкая заработная плата при длительности рабочего дня 10-11 часов, отсутствие спецодежды, лечебной помощи, отпусков и каких-либо культурно-бытовых учреждений…».
Это тот редкий случай, когда советская печать нисколечко не солгала, все так и было. Фабрику братьев Мирзабекянц поминали недобрым словом не раз. Современники сетовали, что «на табачной фабрике Мирзабекянца любая болезнь считалась поводом для увольнения».
В докладе Бакинского Комитета 2-му съезду РСДРП (1903 г.) немало места уделено ужасным условиям труда на мирзабекянцевской фабрике, о стачках на фабрике в 1901-м, в 1902 гг.: «…крупной стачкой была стачка на табачной фабрике Мирзабекянца, где служат около 800 человек. Продолжалась стачка около трех дней и совпала она со временем усиленной предмайской агитации. Как раз перед самой майской демонстрацией… требование их было выполнено (увеличение расценок для работающих поштучно и заработной платы для месячных). Это так подняло настроение рабочих, что 27-го (апреля – О.Б.) все вышли на демонстрацию. Через несколько времени там опять вспыхнула стачка по поводу нежелания хозяина принять одного из освобожденных из тюрьмы (задержан на демонстрации). Хозяин принужден был принять. Недели через две все рабочие той же фабрики опять забастовали из-за того, что управляющий обидел одного из мальчиков, работающих на фабрике. Было выставлено требование удалить управляющего и, несмотря на вмешательство местной администрации, рабочие не сдавались. Хозяин принужден был подписать обязательство об удалении управляющего».
В том же докладе сказано также, что трудились на фабрике рабочие-татары.
Владелец же незадолго до 1917 г. очень быстро смекнул, что надо уносить ноги, продал свой огромный семиэтажный дом на Николаевской (напротив будущей станции метро «Ичери-Шехер») Мусе Нагиеву, а также фабрику, а сам спокойно, в достатке дожил свои дни в Нью-Йорке.
В одной из нашумевших в свое время статей об армянах в Баку можно прочитать, что «30-миллионые обороты в год давало табачное производство братьев Мирзабекянц». Внушительная цифра. Откроем справочник «Фабрики и заводы всей России: Сведения о 31 523 фабриках и заводах» 1911 г., содержащий самые полные данные о состоянии предвоенной индустрии империи. Если на основании этого справочника из всех 226 табачных предприятий империи составить топ-20 самых крупных фабрик по количеству на них работавших, то фабрика Мирзабекянцев получит почетное 12 место: 700 рабочих. (По сравнению с 1902 г. их количество уменьшилось ровно на сотню.)
Для сравнения: на крупнейшей в империи табачной фабрике «Богданов и Ко» в С.-Петербурге трудилось 2 тысячи человек. Если же составить топ-20 по годовому обороту, то фабрики Мирзабекянцев в нем вообще не будет. А у самой крупной фабрики уже упомянутого Богданова оборот составлял 7,8 млн рублей в год. Мирзабекянц же не попал во второй топ по простой причине: ее оборот составлял отнюдь не 30, а всего 1,5 млн рублей.
Что касается работы всех табачных фабрик Азербайджана, то их поначалу роднило одно: все они располагались в частных домах, т.е. работали не в специально оборудованном помещении. Равно как и другие табачные фабрики империи, даже петербургские. Однако в последней трети XIX в. вышел указ, запрещающий «надомную» фабрикацию, и промышленники были вынуждены строить отдельные специализированные помещения. Это очень хорошо повлияло на развитие отрасли: стала возможной закупка оборудования, причем самого на тот момент современного – гильзовых и папиросонабивных машин, крошильных станков с механизированным приводом, увеличился рост и качество продукции.
В начале ХХ в. торговля табачным товаром стала одним из самых выгодных коммерческих предприятий в Азербайджане в частности и в Российской Империи вообще, табак стал обычным доступным товаром и одной из составляющих солдатского и офицерского пайка. А военные заказы – одни из самых выгодных для любой отрасли промышленности.
Табачная продукция в Баку и других городах Азербайджана продавалась, помимо специализированных магазинов, в очень многих местах. Она привлекала своими броскими названиями и красочностью этикеток. Этикетки эти, кстати, рисовали самые популярные художники империи. Например, известно, что этикетки для многих бакинских папирос рисовал Эдуард Маркус, основатель Заведения графических искусств в С.-Петербурге.
Помимо продукции бакинских табачных фабрик, в азербайджанских городах продавались сигареты самых знаменитых и крупных фабрик из С.-Петербурга, Москвы, Феодосии, Керчи, Ростова-на-Дону. Некоторые табачные короли, как, например, Асмоловы из Ростова-на-Дону, имели в Баку представительство.
Азербайджанские же предприниматели успешно работали в других городах, например, выходец из Нахчывана И.Исаджанов открыл в Москве фабрику по производству табачных гильз, продукция которой пользовалась заслуженным спросом.
Любопытно, что уже с середины XIX в. существовали акцизные марки или акцизные бандероли на табачную продукцию. Ими оклеивались пачка папирос, упаковка махорки или табака. Вскрыть упаковку, не разорвав бандероль (узкую тонкую полоску с водяными знаками, на которую ставилась печать и клеилась марка), было невозможно. Бандероль гарантировала оригинал реализуемого товара табачной фабрики, и отмечала, что акциз уплачен правительству.
