Заслуженный журналист Азербайджана Азад Шарифов (1930-2009) за свою карьеру успел поработать в газете «Молодежь Азербайджана», «Физкультурник Азербайджана». Шарифов также работал в Москве в ЦК ВЛКСМ в секторе печати, затем заместителем главного редактора журнала «Вокруг света». Был корреспондентом газеты «Известия» по Турции, Ирану и Афганистану. В 1969 году А.Шарифов стал заведующим отделом культуры ЦК КП Азербайджана. Он также занимал должность директора «Азеринформ».
В 1965 г. Шарифов в числе группы из 26-ти советских журналистов, полетел в США, где посетил несколько американских городов. Позднее он опубликовал свои впечатления о поездке в книге.
В США он провел три недели. Программа оказалась насыщенной, журналистам даже удалось побывать на экскурсии в ООН. Хотя это было довольно далеко, решили идти пешком.
«Из всех столиц мира, где мне приходилось бывать, Нью-Йорк отличается тем, что там невозможно заблудиться. Названий улиц нет, зато есть «авеню» и «стриты», которые четко пронумерованы. Мне говорили, что первые дни Нью-Йорк давит на воображение, потрясает и даже ошеломляет приехавших из Старого Света. Лично я этого не испытал, хотя и непривычно было видеть небо только небольшими кусочками, словно со дна старого абшеронского колодца», — отмечал журналист.
Об ООН А.Шарифов отмечал мало хорошего.
«В тот день Совет по опеке обсуждал вопрос о продлении помощи арабским беженцам из Палестины. После долгих дебатов Совет оставил старую сумму, хотя все знают насколько ничтожна она мала. Мне приходилось бывать в лагерях для беженцев-арабов, которые расположены в Иордании, и я видел, в какой страшной нищете живут сотни тысяч невинно пострадавших людей. Параллельно с нами проводила экскурсию группа негритянских школьников. Их белая наставница, поминутно поправляя очки, спадающие на нос, раз десять повторила негритятам, что земля, на которой стоит секретариат ООН, куплена на доллары Рокфеллера, а здание построено за 67 миллионов долларов, из коих 65 заплатили США…», — вспоминал журналист.
Вечером в тот же день, делегацию пригласила в гости группа лидеров молодежных и студенческих организаций США. По сути это была первая встреча с американской молодежью.
К удивлению А.Шарифова, вместо молодых людей их встретили довольно пожилые, правда, респектабельные дамы и господа.
«За представителей молодежи видимо сходили несколько девушек в белых передничках, которые разносили виски, сэндвичи и бутылки «кока-кола». Гостеприимство этих господ очень скоро объяснилось, — оказывается, они знали, что мы представляем большую группу молодежных газет и журналов Советского Союза и имеем примерно 14 миллионов читателей. И вообще, во время пребывания в Штатах, мы чувствовали к себе даже некоторое почтение. Как журналистам, нам старались показать самое лучшее, не очень охотно шли на дискуссии и, пожалуй, за небольшим исключением, избегали провокационных вопросов», — писал он.
Журналист вспоминал, что советской делегации очень неохотно устраивали встречи с американской молодежью. Вот и приходилось даже в школах и колледжах беседовать, в основном, с преподавателями.
«К нам с трудом прорывались студенты, владеющие русским языком. Но подробно, обстоятельно с такими ребятами поговорить не удавалось», — говорил Шарифов.
Он также вспоминал случай, когда один из американцев задал ему вопрос — Скажите, а что вы думаете по поводу войны во Вьетнаме?
… и очень пожалел об этом.
Вопрос был задан не очень громко, но все окружающие сразу замолчали, перестав жевать и прихлебывать из бокалов. Видимо, вопрос этот давно трепетал на кончиках языков.
Шарифов ответил так: «А почему вас интересует, что по этому поводу думаем мы? Пожалуй, важнее, что думаете вы. Ведь американская, а не наша авиация сжигает города Северного Вьетнама. Американские, а не наши солдаты расстреливают из автоматов мирных жителей в Южном Вьетнаме, единственная вина которых в том, что они хотят быть хозяевами в своей стране. И в конце концов ваши парни гибнут на другом конце земного шара в чужой стране, неизвестно за что. А что думаем мы — это не секрет. Мы осуждаем эту войну, такого мнения придерживаются многие не только во всем мире, но и в вашем стране».
Шарифов на этом не остановился, и задал вопрос в ответ.
«Мой собеседник страшно смутился и видимо пожалел о том, что начал этот разговор.
— Видите ли, лично я думаю, что война во Вьетнаме — это нехорошо.
— А вы оптимист, — перебил я его не совсем вежливо, — неужели, когда будут бомбить ваш дом, убивать ваших детей и матерей, а чужие солдаты насиловать вашу жену, вы скажете — это «нехорошо».
— Нет, конечно, я думаю, что война это ужасно. И лично я ее не поддерживаю. Но мы вынуждены быть во Вьетнаме. Мы предполагаем, что если мы уйдем, то туда войдут китайцы.
— Значит, из-за одного предположения вы держите там полумиллионную армию? Скажите, а как вы отнесетесь к тому, если завтра Советский Союз, «предположив», что США могут занять Мексику, к примеру, введет туда свои войска?
В ответ общее молчание, немигающий взгляд собеседника. И вдруг…
— Но Мексика ужасно далеко от вас, — невольно вырвалось у одной из дам, но под уничтожающими взглядами других американцев она осеклась и, покраснев, замолчала. Видимо то, что Вьетнам не ближе к США объяснять не требовалось. Положение становилось критическим.»
Тогда в разговор вмешался полный господин, не пожелавший представиться. Он сказал, что спор, по видимому, заходит в тупик.
Шарифов описал эту беседу так:
«Дело, конечно, не в Китае, — объявил он с ослепительной улыбкой. Это было уже нечто новое. И опять все американцы насторожились. — Я думаю, что вопрос в … американском престиже! Да, да, именно в нашем самолюбивом престиже! — Вокруг все сочувственно заулыбались и закивали головами: вот, мол, такие уж мы гордые!
— А что, вашему престижу плохо живется в Америке, какая нелегкая понесла его во Вьетнам?
— Я, право, не помню, как началась война и почему мы вынуждены были послать туда войска (мои друзья еле сдерживают улыбку), но знаю, что мы очень хотим уйти оттуда, хотя сделать это сейчас уже трудно. Мы хотим уйти из Вьетнама с чувством собственного достоинства… Мы не прочь сесть за стол переговоров с Хо Ши Мином. А он выдвигает нам какие-то четыре условия. И тут должен сказать свое слово Советский Союз, который также, по-моему, великая страна.
— Благодарю вас. Но дело не в этом. Насколько вам известно, вьетнамцы выдвигают единственным условием для переговоров — вывод всех американских войск из Вьетнама. Не кажется ли вам, что вы слишком дорого оцениваете американский престиж, — в тысячи расстрелянных жизней?»