Песни-заклинания являются одним из древних лирических жанров азербайджанского фольклора. Они сохранялись не в качестве самостоятельного жанра, а в органической связи с другими видами народного творчества, внутри обрядовых действий.

Причина возникновения заклинаний, связанных с некоторыми сторонами мировоззрения человека, кроется в отсутствии рационального мышления, перенесении на природные явления человеческих эмоций. Неадекватное восприятие ряда природных и жизненных явлений приводили к магизации слова, к вере в могучую, почти мистическую силу его воздействия.

Это относится и ко всем другим видам устного народного творчества, а не к одним лишь заклинаниям, хотя в заклинании магизация слова и его последствий проявилась наиболее отчетливо.

Заклинания возникли и сформировались не сразу. Прежде чем принять довольно отчетливые очертания, обрести определенные названия, ими был пройден путь развития, формирования и совершенствования, на котором они испытывали, безусловно, плодотворное влияние близких к себе жанров устного поэтического творчества, иногда переплетаясь с ними. Именно поэтому заклинания порой отождествлялись с такими первичными фольклорными формами, как гадание, заговор, магия и тд.

Появление заклинаний относится к глубокой древности. Многократно проверяя, испытывая последствия тех или иных особенностей в окраске небесной радуги, древние азербайджанцы в конце концов уверовали в то, что «преобладание в радуге зеленого цвета — признак нехватки, скудности, преобладание же красного цвета — признак войны.»

Или же другой пример. Как и у большинства народов Востока, каждый из четырех дней нового года (Новруза) у азербайджанцев мыслился как символ определенного времени года. Люди верили в то, что от того, как проявит себя погода в эти самые четыре дня, зависит характер ее в соответствующие времена года. Люди верили во много других таких соответствий.

В различных исследованиях, в словарях, слово «овсун» (заклинание) и слово «тилсим» (заговор) истолковывались в качестве терминов, выполняющих одну и ту же семантическую функцию. Однако, при более внимательном рассмотрении, выясняетс, что два термина, сильно отличающся друг от друга.

Достаточно отметить, что заговор, столь важное средство в азербайджанских сказках и эпосах, связан с повторением отдельных слов, с заговариванием особыми словами, которые известны и совершаются исключительно колдунами и злыми силами. Заклинания же проявлялись в форме, непосредственно связанной с жизнью, реальными людьми, событиями в обществе и быту. В заклинаниях нет ни красавиц (которые, произнеся магические слова, принимают другие обличья), ни ведьм, ни дервишей (независимо от того, добрые они или злые), ни дивов (которые выстраивают препятствия перед человеком в достижении цели) — словом, всего того, что имеет место в заговоре.

В заклинаниях вместе с тем, содержится элемент борьбы с разнообразными препятствиями, мешающими достижению желанной цели, связанной в основном с верованиями и обрядами, основанными на вере в силу слова.

Заклинание отличается от гадания. В заклинаниях слово считается основным, определяющим критерием, а для примитивных форм гадания его участие не является необходимостью.

К примеру, древний охотник, для которого охота составляла основу его существования, перед выходом на промысел чертил приближенные очертания птицы, животного, на которых он собирался охотиться, целился в это изоражение как в мишень, пытаясь поразить его оружием. При успешном исходе, он был уже уверен, что и охота будет удачной. Или же, загадав желание и закрыв глаха, человек начинал приближать указательный палец одной своей руки к указательному пальцу другой. В момент соприкосновения обоих пальцев он раскрывал глаза. Если кончик одного пальца точка в точку совпадал с кончиком другого, значит и желание должно было сбыться.

Не следует также отождествлять заклинание с магией, в которой нашли свое отражение отношения людей к природе, их попытки как-то вмешаться в ход ее явлений.

К примеру, древним азербайджанцам, мышление которых еще не было сформировано окончательно, представлялось, что виновником затмения солнца, также как и луны, являются джин, шейтан (дьявол) и подобные им другие нечистые силы. По этой причине, они поднимали большой шум, ударяя различными предметами один в другой, будучи уверенными в том, что таким путем удастся напугать и прогнать темные силы.

Или, другой пример, если грудного ребенка выносили из дома в то время, когда сгущались сумерки, над ним возводились определенные магические действия, предварительно поместив рядом вату, сахар и уголь. Вата при этом означала: чтоб находиться тебе подальше от разных невзгод, чтоб жизнь твоя была светлой, чтоб ты прожил долгую жизнь; сахар — чтоб твоя речь всегда была бы правильной и приветливой; уголь — чтоб у того, кто посмотрит на тебя недобрым взглядом, ослепли глаза.

Еще такой пример: землевладелец, которого никогда не покидала мысль о возможно скором выращивании урожая, во время сева готовил на краю поля яичницу, и обращался к засеянной им земле с такими словами: ты, мол, стань похожей на нее.

Процесс длительного социального развития оказывал свое влияние, помимо всех других областей, и на магию. Таким образом, стала появляться новая форма магии.

К примеру, если раньше тот же землевладелец, видя, что его урожаю угрожает гибель от засухи, окунал в воду камень, смачивал его, и ставил рядом, тем самым как бы «заговаривая дождь», или же наоборот, понимая, что при обильных дождях весь урожай будет уничтожен, он, с целью приостановить их, переворачивал вверх дном порожнюю посуду и садж на костре, кипятил воду в посуде до ее полного испарения, полагая, что этим самым действием испарится и дождь, то впоследствии к этим актам добавились еще и слова, в качестве нового средства магизации.

Ударяя один о другой два кремневых камня, он создавал подобие молнии — предвестника дождя, иными словами, прибегал к магии, произнося в то же время следующие слова:

Ударь камень,
Ударь кремень
Пусть бог низпошлет
Дождь.

Или же например, кто-либо с бородавками на теле в ночное время брал в руки веник и подметая, обращался к луне:

Здравствуй, месяц молодой,
Видим место бородавки пустой.

Процесс этот повторялся трижды, после чего человек начинал твердо верить в то, что теперь-то его бородавки наконец исчезнут.

Еще другой пример — известно, что именно в летние месяцы дают свои плоды посевы, посаженные овощи и фруктовые деревья, для чего необходимо обилие солнечного тепла и света. Если в этот период погода выдавалась дождливой, прохладной, то вместе с этим увеличивались заботы, хлопоты землевладельца.

Потому в попытках достичь своей цели — вырастить хороший урожай, он поручал детям поколачивать тень, приговаривая: Солнце — нам, тень — горам.

Для древних азербайджанцев заклинания являлись важным средством, своего рода точкой опоры в их борьбе против стихийных бедствий, болезней, причины возникновения которых ими не осознавались, в стремлении облегчить свой труд, в осуществлении собственных желаний и чаяний.

В связи с этим, были созданы специальные ритуалы, сопровождающиеся стихами, песнями, которые сочинялись в соответствии с содержанием данного намерения. К примеру, если у кого-то начинал вдруг дергаться глаз, люди, как правило, начинали думать, что вскоре должно произойти какое-то недоброе событие.

Интересно, что указанная особенность прямо так и изображалась в устном народном творчестве. В «Китаби Деде Коркут» мать, которой никак не удается разузнать о своем сыне, попавшем в беду, так говорит своему мужу: «Чтоб ослепнуть моим глазам, Дерсе-хан, уж очень они задергались.»

Существовало к тому же и также поверье, что дергание правого глаза — это, якобы, «к добру», и истолковавывалось как «обрадуешься», «встретишься с близким человеком», «услышишь добрую весть», а дергание левого глаза воспринималось в качестве знака, предвещающего какое-то несчастье.

Поэтому в целях предотвращения несчастий, на веко дергающегося глаза прикладывали нить, лоскуток ткани красного цвета, обозначающего символ удачи и считавшегося эмблемой солнца. Наряду с этим, человек трижды поглаживал дергающийся глаз правой рукой, каждый раз произнося заклинание:

Дергайся, коли к добру!
А к беде, так перестань!

Из сведений в источниках известно, что основным занятием древних азербайджанцев были земледелие и скотоводство. Вследствие этого они часто прибегали к магическим действим разного рода, в том числе и к заклинаниям, с тем, чтобы быстро и без потерь вырастить урожай, чтоб он был обильным, чтобы скот не скосила болезнь.

Например, уже говорилось о связи зеленого цвета радуги («гей гуршагы» — небесный пояс), «Фатма нененин ханасы» (хана бабки Фатьмы) с изобилием, желтого цвета — с засухой, скудостью урожая.

Земледелец, который раньше ограничивался лишь созерцанием этой связи, в дальнейшем пытался бороться с засухой, стремясь не допустить потерь в урожае. Увидев радугу в небе, он изображал на земле две нивы, одну из них отмечая как свою. Указывая на изображение, земледелец начинал произносить слова заклинания:

Бабка Фатьма, бака Фатьма,
Желтый цвет на вашу ниву,
Цвет зеленый — в ниву нашу!

Если же требовалось остановить порывы сильного северного ветра, то для этой цели обычно складывался костер у родника или колодца, повернутый в направлении хазри (северного ветра), но не разжигался. После этого, одна из женщин, являющаяся матерью близнецов, встав у костра, трижды подымала и опускала над ним сито, напевая заклинание:

Хазри, возьму
и поймаю тебя в сито.
Если дуть не перестанешь
После счета «три»!
То сожгу с дровами вместе
На костре тебя.

В случае же произнесения слов заклинания первенцем семьи, они выглядели иначе:

Я у мамы первенец, лис и черноротый,
Хазри (северный ветер), ты совсем извел меня,
Уже жду я гилавар (южный ветер).

Для того, чтобы отбившаяся от стада, от отары или же оставшаяся на жнивье скотина не угодила в лапы хищников, тоже были придуманы заклинания. Владелец скотины, указывая на раскрытый нож, который в этот момент представлялся им в виде волчьей пасти, произносил следующее заклятье:

Замаслил я
Наточил.
Волку пасть
Я уж закрыл.

Пропев их, он складывал лезвие ножа, считая, что теперь, своим действием он закрыл пасть волку и скотина его останется невредимой. Заклинаний и верований, подобных отмеченному выше, т.е. непосредственно связанных с волком было довольно много.

Тут же можно отметить несколько примеров такого рода заклинаний, собранных фольклористом А.Ахундовым.

В случае пропажи скотины, если она осталась одна в поле, хозяева, с целью «закрыть пасть волку», приходили к незамужней девушке, и та, взяв в руки свои волосы, отделив один из них, начинала говорить: «Я закрываю пасть волку, пусть скотина этого человека не будет съедена им». Затем эта девушка завязывает отделенный ею волос в узелок, который будет открыт лишь после того, как пропавшая скотина найдется, с тем, чтобы вновь «раскрыть пасть волку».

Было такое заклинание: «Если завязать на веревке узел и поместить его под кастрюлю, то и в этом случае, якобы волчья пасть окажется закрытой и скотина, оставшаяся ночью одна в поле, будет спасена. Для закрытия волчьей пасти использовали и такой способ, как помещение топора меж зубьями гребенки для расчеса шерсти.»

И такое: «В случае же, если скотина заболевала ящуром, один из мужчин, взяв в руки большое корыто, начинал выполнять движения, напоминающее элементы первобытных танцев или ритуальных плясок шамана. В это же время он постепенно приближался к хворающей скотине и напевал заклинание:

Идет уж корыто,
Ящур, беги!»

Заклинания, связанные с хозяйственными занятиями древних людей, конечно не ограничивались вышеназванными примерами.

Шелководство в Азербайджане имеет древнюю историю. При этом, процесс выделки шелка был в прошлые времена весьма трудоемким и особенно сложным его звеном считалось храненине шелковичного червя, производящего шелк. В помещение, где находились шелковичные черви, как правило, не допускались чрезмерно впечатлительные женщины, молодые матери, грудным детям которых не исполнилось сорока дней, люди с дурным глазом и вооруженные.

Люди боялись, что в противном случае червь не выживет, и погибнет от сглаза. На каждую из полок для сушки коконов ставили по яйцу, чтобы уберечь этим шелковичный червь от сглаза.

Во время лечения болезней, в особенности детских, наряду с множеством средст из народной медицины использовались также заклинания. К примеру, при жалобе ребенка на боль в горле, один из взрослых, «трижды растирая болезненное место, наносил двумя пальцами слабую оплеуху, три раза, повторял три раза слова: Раз, два, три, пусто!»

Массируя с одной стороны вспухшие железы ребенка, взрослый спешил изгнать болезнь, уничтожить ее заключительной оплеухи — с другой. Слово «пуч» (пусто), произносимое взрослым при нанесении оплеухи, выражало именно это намерение.

Если ребенок плохо спал по ночам, или же то и дело вздрагивал, то такое истолковывали действием темных сил, и пытались избавиться от них с помощью различных мер, в частности, вновь прибегали и к заклинаниям. Например под подушкой, на которой спал ребенок, на ночь оставляли ножницы или нож с обнаженным лезвием. Согласно верованию, с этого момента злые силы, боящиеся железа и изготовленных из него предметов, не посмеют приблизиться к ребенку.

Множесто заклинаний использовалось и в целях оберега ребенка от сглаза. Можно привести несколько примеров.

Если больной ребенок начинал часто зевать, люди считали, что его сглазили. В этом случае, мать ребенка, взяв в правую руку щепотку соли, начинала вернеть ею вокруг головы своего ребенка. Одновременно, при каждом очередном вращении она легонько ударяла кулаком меж лопаток ребенка, произнося слова заклинания: «Чтоб ослеп тот, кто сглазил ребенка». После того, как весь этот процесс повторялся три раза, щепотка соли, сжатая в кулаке матери, ссыпалась в огонь со словами:

Соль, соль
Накаляйся в огне,
Обратились чтоб в пепел,
Глаза, что сглазили дитя мое.

Если при этом соль, попадая в пламя, начинала издавать треск, полагали, что «сглаз человека с дурным сглазом прекратился». Или же, бросали в огонь пучок руты (узяррик) и по мере того, как дым от нее стелился в сторону больного ребенка, напевались такие слова заклинания:

Рута, рута, ты сам воздух,
Средство ты от всех болезней,
Чтоб сглаза застлала ты
Всякому, кто сглазит детку.

Зернышко за зернышком,
Руту возьми с огня, считай,
Тот, кто носит дурной глаз
Чтобы им сгореть в огне.

Чтоб трещала моя рута,
Лопнуть чтоб дурным глазам,
Чтоб стихла боль, прошли недуги
Муки чтоб отскочили от тебя.

Чтоб ребенка не одолели какие-либо недомогания, болезни, беды и невзгоды, производились нередко заклинания и во время его купания. После того, как мать купала ребенка, она начинала лить воду на его голову и петь при этом:

Чтоб все боли ушли от тебя
Чтоб цветам цвести на твоем пути
Чтоб сбросил ты с себя напасти все,
Чтоб стал ты взрослым совсем.
Дитятко мое, жизнь ты моя,
Стань, дитя, опорою мне.

Заклинания считались средством ограждения человека от ряда и других бед и напастей. К примеру, скорпион, как известно, является одним из самых опасных насекомых. Против его укуса, людьми была придумана специальная песня, называемая «заклинание скорпиона»:

Пока ползет скорпион,
Пока свое жало вонзит он,
Стал вдруг мужчиною он,
Одолел червей всех, птиц.
Пророка Сулеймана нож,
Радуга на небе,
Уф…, уф…, уф!

Эта песня исполнялась три раза перед отходом ко сну. При этом поющий песню каждый раз дул по сторонам. После этого он верил, что скорпион уже не тронет его.

После описания этого, и всех предыдущих заклинаний, нужно отметить, что весь ритуал повторялся три раза. Это связано с отношением древних людей к числам, как к чему-то священному. Число «3» относилось именно к ряду таких чисел. Поверье, что после счета «1-2-3» будет достигнута определенная цель, и породило веру в число «3».

Если роды у женщины проходили с большими трудностями и страданиями, то и в этом случае люди прибегали к помощи заклинаний. Наряду с прочими ритуалами, применялся и следующий: в момент родов, над головой роженицы стучали двумя белыми камнями или же медной посудиной. При этом полагали, что ребенок явится на свет более безболезненным путем, а мать его избавится от мучительных страданий.

Примечательно то, что заклинания, отмеченные выше, а также и другие, подобные им, например: «Для того, чтобы нежеланный гость как можно быстрее покинул ваш дом, надо выставить его обувь носками в направлении, противоположном дому и насыпать в нее соли», «Если во вновь отстроенном доме никто не проживает, и он пустует, случится несчастье», «Если новая обежда не будет тут же надета ее владельцем и оставлена на будущее, то во избежание несчастья, к ней должна быть приколота игла» — тоже являются древними по времени, они относятся ко времени, когда заклинания только начинали отделяться от магии.

Несмотря на наличие довольно прочной и совершенной рифмической системы, заклинания-стихотворения не стали распространяться в виде самостоятельного жанра, подобно сказкам, анекдотам, баятам, загадкам и другим видам азербайджанского фольклора.

Это обьясняется тем, что данные песенные образы, относящиеся к группе народных лирических стихотворений, но отличающихся от них неустойчивостью своего объема и размера, обретают внутренний смысл и раскрывают причину своего возникновения лишь в случае их соединения с ритуалом, обрядом, которые совершаются при определенных условиях, в связи с конкретной ситуацией.

По книге Б.Абдуллы «Азербаджанский обрядовый фольклор и его поэтика»