Е.Лазарева

Исследование отдельных вопросов, связанных с бытом и культурой того или иного народа, изучение и описание обрядов и обычаев представляют большой практический интерес.

Традиционные обряды и обычаи, как и верования, обычно живут в народе долгое время. Они могут значительно пережитъ ту действительность, в рамках которой возникли.

Здесь стоит отметить нагорно-карабахскую историко-этнографическую зону Азербайджана, где в быту долгое время сохранялись разнообразные обычаи и обряды, возникшие еще в глубокой древности.

В их числе — обряд вызывания дождя, распространенный в прошлом у многих народов и нашедшим отражение в дореволюционной этнографической литературе, а также в отдельных статьях и сообщениях, большинство авторов которых сами были свидетелями его проявления в быту.

Среди них в частности — жители селения Даш-Алты Шушинского уезда Елисаветпольской губернии и жители Зангезурского уезда Елисаветпольской губернии.

Среди населения Нагорного Карабаха существовали разнообразные обряды по вызыванию дождя. Это легко объяснимо, поскольку земледелие здесь являлось одним из главных занятий, а естественно-географические особенности территории обусловливали частые засухи, приводившие к неурожаю.

Условия местности затрудняли развитие ирригационных систем, а крестьяне не имели средств для удовлетворения потребностей в поливной воде. Отсюда и большая зависимость крестьянского хозяйства от осадков, и многочисленность обрядов, молений, заклинаний и других «средств», вызывающих дождь. В их числе — обязательный обычай купания пахаря; т. е. «очищения» перед посевом, что должно было обеспечить хороший урожай; освящение семян, заготовленных для посева; сбор пожертвований и т. д.

Обряд сбора пожертвований и напевания песни, слова которой помогали «вызывать»  дождь, был одним из наиболее распространенных.

Г. Осипов, в описании данных обрядов жителей селения Даш-Алты Шушинского уезда приводит текст такой песни. Между тем, старожили селения также рассказывали этнографам, что были и другие песни, и что одни песни служили для «вызывания» дождя, другие — для солнца.

Нужно отметить, что обычай вызывания дождя с напеванием песни наиболее широко был распространен в тех районах или даже отдельных селах, которые находились в наиболее засушливых районах, что отмечается в работах А.Г.Трофимовой и Г.Ф.Фурсина.

Содержание песни, персонаж, к которому обращались при этом, обычно различных, хотя сам обряд, бытовавший у многих народов, имел очень много сходных черт, как и одинаковые пожертвования—лаваш (хлеб), яйца, масло, мясо и т. д., «выпрашивание подарков», куда входило и съестное, было распространено и у некоторых прибалтийских народов.

Вплоть до революции в Росии, одним из распространенных среди населения Нагорного Карабаха обрядов вызывания дождя являлось «мытье головы черному ослу». Лить воду при этом имели право только пожилые женщины, которые приговаривали четверостишие, помогающее «вызвать» дождь. Интервено отметить, что в таких песнях не упоминались бог или святые.

«Вызыванию» дождя служил также обряд жертвоприношения домашних животных. Для этого сначала собирали по-жертвования у односельчан, на них приобретали овцу и один из жителей отправлялся в соседнее село, где овцу закалывали и жертвенное мясо раздавали крестьянам. Закалывать жертвенное животное должен был только пожилой мужчина. Это, вероятно, объясняется представлением в сознании людей о связи мужской производительной силы и дождя.

Жители сел сообщали этнографам, что этот обряд считался одним из «действенных средств» — часто, якобы, случалось так, что человек, ушедший в соседнее село, не мог вернуться обратно в течение нескольких дней ввиду сильных дождей, поскольку в горных условиях дороги становились труднопроходимыми.

Один из наиболее архаичных обрядов вызывания дождя у многих народов был связан с «пахотой» реки. Возникший в глукой древности, он пережиточно сохранился в дальнейшем в некоторых селах, в малоизмененном виде.

У азербайджанцев в различных районах он назывался «чайы шумламаг». Обряд заключается в следующем: 2—4 женщин запрягали в соху, еще одна, обязательно вдова или пожилая, причем не каждая, а «алал» («дозволенная»), была погонщицей. Её переодевали в мужскую одежду, даже головной убор, который женщина очень редко снимала, заменялся мужской барашковой папахой. В руках эта женщина держала палку, а остальные погоняли «быков».

Переодевание женщины в мужскую одежду, вероятно, являлось пережитком ритуального ряжения, с другой стороны, оно могло быть отголоском того периода общественного развития, когда женщина потеряла свою главенствующую роль, только мужчина возглавлял хозяйство и от его труда зависело существование всей семьи.

В конце XIX—начале XX в. этот обряд был еще довольно широко распространен у многих народов. Полевой материал свидетельствовал, что этот обряд считался наиболее «действенным» и, вероятно, потому он сохранялся дольше других.

После установления Советской власти в Азербайджане и ликвидации частной собственности, Советское правительство, учитывая особенности экономики Нагорного Карабаха, выдвинули в разряд первоочередных задач рациональное использование водных ресурсов области. Новый образ и уклад жизни способствовали постепенному отмиранию религиозных и магических обрядов, которые ранее длительное время сохранялись в пережитках людей.

По материалам сборника «Материалы по истории Азербайджана. Труды музея»