Г.Араслы
В литературах Ближнего Востока издревле провозглашались идеи гуманизма, возвеличивался человек, достойный земного истинного счастья. Еще в XII веке прославленные мастера азербайджанской поэзии Низами и Хагани размышляли о судьбах человечества, о высоком жизненном назначении человека, вдохновенно воспевали его как существо самое совершенное и прекрасное.
В эту эпоху великий поэт из Шемахи (XIV век) Имадеддин Насими, называя человека творцом мира, существом изначальным и вечным, призывал его освободить свой разум от рабства н познать собственное могущество.
Начальное образование поэт получил в Шемахинской медресе (школе). Кроме родного языка, Насими в совершенстве владел арабским и фарсидским языками и на всех трех писал стихи. Насими основательно изучил современные ему науки, отлично знал как азербайджанскую, так и арабскую, фарсидскую, таджикскую поэзию и философию.
В произведениях Насими, созданных в юношеские годы, большое место занимает тема любви, воспевание человеческой красоты, которую автор поэтически изображает при помощи впечатляющих сравнений.
Так, свою возлюбленную он сравнивает с небесными светилами; она излучает свет, подобно луне и солнцу. Насими обращается к поэтической гиперболе: красота Луны и Солнца питается отраженным светом человеческой красоты.
Едва покрывало твоих волос падает
на твой лик-месяц,
И луна будто скрывается в тучах,
а на солнце падает тень.
А вот еще строки, выражающие смятение чувств влюбленного:
Вновь пустилась
неукротимая душа в мечты
о твоих глазах,
Не знаю, что задумало сердце,
чего оно жаждет.
В этих стихах, написанных на основе использования приемов устной народной поэзии, Насими выступает непревзойденным мастером, создавшим замечательные образцы любовной лирики на азербайджанском языке. Со временем в творчестве поэта наряду с любовными стихами появляются дидактические, нравоучительные стихи, в которых он критикует все плохое в человеке, осуждает жадность, зависть, себялюбие, характеризуя эти черты, как недостойные человека.
В одном из стихотворений сугубо поучительного характера поэт призывает людей стать лучше, быть щедрыми, терпеливыми, скромными, советует избегать всего дурного:
Три вещи печалят сердце,
Послушай,
что я тебе скажу,
Плохой сосед,
дурного характера спутник,
Дурная жена —
это мучение, это наказание.
Называя дурными , чертами также ложь, склонность к сплетням и зависть, поэт продолжает:
Во-первых, ложь,
во-вторых, сплетня;
Затем быть завистливым,
сеять вражду.
От трех вещей
рождены вредные люди,
Не позволяй себе
этого ни на миг.
Ни клевету,
ни темные дела-мысли.
Не шути,
как бесцеремонный человек.
Это стихотворение, названное «Се адат» («Три привычки»), поэт заключает строками:
Насими, если ты рассудительный человек,
Три качества сделай обычаем своим:
Первое — доброжелательность,
второе — благородство характера,
И еще — ни на кого не смотри неуважительно (свысока).
Эти слова — доброе наставление потомкам.
Три обычая, но по сути — то же, что счастье.
Эти и подобные стихи были прекрасными образцами дидактической поэзии на азербайджанском языке. В особенности: «ни на кого не смотри неуважительно», свидетельствующее о внимательном и уважительном отношении поэта к каждому человеку, на какой бы низкой ступени общественной лестницы он ни стоял, — говорят о том, что уже в начале своего творческого пути Насими выступает как поэт-гуманист.
Ряд стихотворений Насими, созданных на фарсидском языке, посвящен любви. И здесь, как и в лирике на азербайджанском языке, основное место занимает поэтизация возлюбленной, воспевание ее красоты.
В этих произведениях имеются строки, посвященные Фазлуллаху и хуруфизму. Однако наиболее значительными представляются любовные стихи, выражающие интимные чувства поэта.
Таково, например, стихотворение, начинающееся воспеванием возлюбленной:
Иди, о похитительница сердца,
душа обоих миров — это ты,
Иди, о живой мой дух,
что же ты за душа?
Смута от твоих глаз объяла весь мир,
Разве ты смута судного дня?
Не давай мне
своих наставлений, о ваиз.
По той причине,
что твое наставление — ложь.
Ясно, что замысел этого стихотворения раскрывается в двух последних строках.
Некоторые же стихи поэта носят, подобно изречениям народной мудрости, обобщающий, афористический характер, заключают в себе глубокий философский смысл и, написанные с покоряющей силой:
Кто входит в океан с любовью,
встречает жемчужину,
Кто отдает свою душу с благодарностью,
встречает возлюбленную,
Если боишься сгореть,
то не трогай свечу,
Взгляни на пламя,
как оно встречает мотылька.
Стихотворения, воспевающие любовь, верность и дружбу, характерны для поэзии Насими.
Вот, например, с каким изяществом рассказывает поэт о событиях одной недели — о своей встрече с красавицей, об охватившем его властном чувстве и, наконец, о наступлении желанного часа встречи с возлюбленной:
В субботу я встретился
с тем стройным кипарисом.
Она сделала меня
безумным скитальцем мира,
В воскресенье я стал Меджнуном,
пораженным ею,
Узрел лик ее,
и уподобил ее сияющей луне.
В понедельник, наконец,
я раскрыл тайну своего сердца,
Той, чьи глаза — нарциссы,
ланиты — роза, брови — лук.
Во вторник я охотником
вышел на охоту.
Мне бы самому превратиться в дичь
и стать жертвой той,
уста которой — фисташки.
В среду любимая
предстала воочию в цветнике,
И соловей, узрев лик ее,
начал стонать.
В четверг я сказал любимой:
послушай мое наставление,
Не разглашай тайны моего сердца
ни добрым, ни злым.
В пятницу Насими узрел ее лик,
Жадно впился в ее,
как сахар, губы-рубины.
Раскрывая в таких стихах богатство своего душевного мира, поэт повествует о тяжелых муках, пережитых им во имя любви, о страданиях разлуки и светлой радости встреч.
В одной из газелей поэт жалуется на свою возлюбленную:
Любимая сердце мое
сожгла в разлуке,
Она сама
поселилась в одном месте,
а меня заставила
поселиться в другом.
Та беспощадная любимая
превратила лицо мое
в шафран,
Развеселила врага,
а друга своего
заставила плакать.
Она похитила сердце мое,
неверная…
Разрушила град моей души
и превратила в руины.
Если камень услышит
мои стенания и плач в разлуке,
то растает;
Посмотри, как она,
подобная цветку,
превратила мое сердце
в темницу.
О Насими,
отправься на заре к любимой
и скажи ей,
Чтобы она
умерила свое лукавство,
ибо им слишком много
крови пролито.
Другая газель, написанная с такими же рифмой и редифом,— о жажде встречи с возлюбленной, оказавшейся волею судеб вдалеке от поэта.
С такой же подкупающей искренностью и правдивостью поэт передает ощущение полноты счастья. Светлым, жизнерадостным мироощущением проникнуты строки следующей газели:
Браво, добро пожаловать, о милая,
мы рады видеть тебя.
Ты в добром ли здравии,
о избранная любимая,
Поистине, мы жаждали видеть тебя,
о душа моя.
О ты, чьи глаза — нарциссы, лик — цветок граната,
мы рады видеть тебя.
Приход твой подобен солнцу,
уход — сияющей луне
Присутствие твое — блуждающей звезде,
мы рады видеть тебя.
Бедный Насими без тебя был во власти горя,
О ты, встреча с кем — исцеление горя,
мы рады видеть тебя.
В ряде газелей поэт изображает себя и свою возлюбленную как бы в сопоставлении ее самой и впечатления, которое она на него производит.
В одной строке описывается ее красота, в другой — состояние влюбленного:
Говорят, есть любимая, чьи ланиты как роза,
чьи губы как бутон — это ты.
Говорят, есть стонущий, как соловей,
из-за тебя, цветка — это я.
Локоны — амбра, стан — айлант,
рост — кипарис, лик — тюльпан.
Стройная, как сосна, с грациозной походкой,
говорят, — это ты.
Мучениям, болям, горестям, грусти
что несешь ты, рад
Один несчастный, страдающий,
говорят, — это я.
Свомми чарами царство души и серца грабящая
Есть одна, чьи брови — волшебники, глаза — коварны,
говорят, — это ты.
В тоске по тебе больной и униженный,
от разлуки с тобой ослабший,
Лежит один в уголке грусти,
говорят, — это я.
Эта газель, оригинальная по форме, вместе с тем, привлекает простотой языка, естественностью сравнений и искренностью выраженных в ней чувств.
В газели, начинающейся строками:
Слава тому, у кого есть такая луноликая подруга,
как ты,
Сладкоустая, с ликом, подобным цветку,
с родинками,
лагоухающими мускусом,
источающими аромат амбры.
Поэт, называя четыре особенности красоты любленной, использует рифмующиеся у собой слова:
Твои брови, ресницы, локоны и родинки,
Лукавство, плутовство, коварство — чары.
Произведения Насими еще при его жизни были широко популярны на Ближнем Востоке. С особой любовью читались стихи поэта в Азербайджане, Ираке, Малой Азии, Сирии, в странах, где он жил и творил. За короткий срок они завоевали славу также в Средней Азии и у уйгуров.
Произведения Насими на родном языке оказали огромное благотворное влияние на развитие азербайджанской поэзии последующих эпох.
Его испытали такие великие художники, как Шах Исмаил Хатаи, Хабиби, Физули и Вагиф. Особенна, ощутимо влияние Насими в творчестве поэта XV века Джахан аха Хагиги. Поэтическое наследие Хагиги на азербайджаиском языке включает ряд «назира» (подражаний) на стихотворения Насими.
По материалам книги автора