О.Кузнецов

Переговоры между делегацией РСФСР и делегацией правительства Великого народного собрания Турции, проходившие в Москве с 26 февраля по 16 марта 1921 года и известные в истории международных отношений под названием «Московской конференции 1921 года», завершившиеся подписанием советско-кемалистского Московского договора о дружбе и братстве, сыграли определяющую и даже ключевую роль в установлении и последующей институализации государственно-правового статуса Нахичевани в составе Азербайджана.

Именно в статье 3 Московского договора впервые в истории было закреплено положение о том, что «Нахичеванская область… образует автономную территорию под протекторатом Азербайджана при условии, что Азербайджан не уступит сего протектората третьему государству».

Тем самым автономный статус Нахичевани в составе Азербайджанской республики был закреплен в акте международного права, а не в тексте внутригосударственного закона, в результате чего получил не только политико-правовую, но и международно-правовую гарантию своей незыблемости и неизменности, что на всем протяжении как советского, так и новейшего периода истории предопределило положение Нахичевани как самой «автономной» по масштабу своего суверенитета автономии не только в составе Союза ССР, но и во всем мире, среди прочих территориальных автономий в составе иных стран.

История переговоров большевиков и кемалистов в феврале-марте 1921 года в настоящее время достаточно хорошо известна.

Выявление Дж.Гасанлы и Э.Аббасовым документы позволяют с принципиально новой точки зрения рассмотреть и оценить роль азербайджанских представителей на данных переговорах, и в первую очередь – Бехбуда Шахтахтинского, являвшегося в тот момент народным комиссаром юстиции Азербайджанской социалистической советской республики и полномочным представителем АССР в РСФСР, во время большевистско-кемалистских переговоров в Москве и, особенно, в вопросе международно-правового признания советской Россией и кемалистской Турцией автономного статуса Нахичевани.

В истории мировой дипломатии устоялось мнение, что на Московской конференции советскую Россию представляла делегация Народного комиссариата иностранных дел РСФСР, кемалистскую Турцию – делегация полномочных представителей ВСНТ, при этом представительство иных закавказских социалистических советских республик (в первую очередь Азербайджана и Армении, поскольку советизация Грузии произошла лишь 25 февраля 1921 года, т.е. накануне открытия переговоров) хотя и имело место, но носило исключительно формальный характер.

Официальным языком Московской конференции был французский язык, являвшийся в то время языком международного права, итоговые документы составлялись в аутентичных вариантах на трех языках – французском, русском и турецком, причем экземпляр на французском считался оригиналом, экземпляры на русском и турецком – его копиями, однако это не мешало каждой из сторон составлять для себя протоколы пленарных заседаний конференции и заседаний политической комиссии на родном языке (именно они и отложились в АВП РФ).

Данное обстоятельство имеет принципиальное значение для понимания роли Б.Шахтахтинского в этих переговорах: свободно владея всеми тремя указанными выше языками, он по воле судеб оказался единственным участником Московской конференции 1921 года, кто за официальным фасадом переговоров мог организовать кулуарные контакты, помогая сторонам найти компромиссы и взаимоприемлемые уступки, речь о которых в принципе не могла вестись во время официальных мероприятий, поскольку это было сопряжено с потерей статуса («лица») каждой из сторон переговоров лицами, ее представляющими.

Можно с полной уверенностью говорить о том, что Б.Шахтахтинский стал тем самым человеком, кто в конкретно-исторических условиях Московской конференции практически единолично определил автономный статус Нахичевани в составе советского Азербайджана.

Абсолютно очевидно, что достичь этого результата он конечно бы не смог, не имея на то молчаливого согласия и уважения своей позиции представителей обеих сторон переговоров, которое должен был заслужить у них своей искренностью и честностью.

Эти личные качества, а также умение находить компромиссы в казалось бы самых трудных ситуациях, он в полной мере проявил в период кризиса в работе конференции в первые дни марта 1921 года, вызванного территориальными спорами вокруг Батума, явившимися следствием противоречий между положениями «Национального пакта» кемалистов об ареале проживания турок и геополитическими претензиями большевиков в Аджарии.

1-2 марта 1921 года переговоры между большевиками и кемалистами не просо зашли в тупик, а оказались на грани срыва, и в этих условиях нарком иностранных део РСФСР Г.Чичерин решил улаживать возникшие проблемы посредством личных контактов и частных бесед с членами турецкой делегации, которые продолжались неделю. Стоит ли говорить, что для роли кулуарного переговорщика Б.Шахтахтинский – полиглот и блестяще образованный юрист российской имперской школы правоведения – подходил как никто другой.

Вместе с тем следует понимать, что в сложившихся условиях он объективно не мог быть «закулисным» представителем лично Г.Чичерина или НКИД РСФСР, поскольку это стало бы нарушением договоренностей, достигнутых на первом пленарном заседании конференции 26 февраля, о недопущении к участию в переговорах официальных представителей Азербайджана и Армении.

Следовательно, в кулуарных консультациях с делегацией ВСНТ он должен был представлять мнение или даже волю более высокого по статусу в иерархии советско-партийной номенклатуры большевистской России должностного лица, наделенного политическими полномочиями определять не только формальную сторону, но и суть переговоров с делегацией правительства ВСНТ.

Таким человеком являлся член Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) И.В. Сталин, курировавший в Оргбюро ЦК РКП(б) «экспорт революции на Восток», личное вмешательство которого в переговорный процесс (естественно, через его доверенное лицо Б.Шахтахтинского) вывело работу конференции из тупика и развернуло течение переговоров в благоприятную сторону, завершившуюся подписанием Московского договора о дружбе и братстве.

Помимо Б.Шахтахинского в кулуарных переговорах с турецкими представителями участвовали также находившиеся в то время в Советской России бывший начальник Генерального штаба вооруженных сил Османской империи генерал армии Исмаил Энвер-паша и его племянник генерал-майор Кут-Халил Халил-паша, командовавший в 1918-1919 гг. турецкими войсками в Закавказье, известными также как группа армий «Восток».

В итоге после нескольких частных бесед, состоявшихся 3-5 марта, им удалось склонить позицию делегации ВСНТ в сторону территориальных уступок советской России в нынешней Аджарии, что в итоге купировало кризис в переговорах.

К слову, участие в закулисье советско-турецких переговоров в Москве для Энвера-паши в конечном итоге закончилось пожизненным запретом со стороны ВСНТ на въезд в страну (приказ об этом был выпущен 12 марта), но он к тому времени уже успел сыграть свою роль в увещеваниях турецкой делегации об оставлении Батуми под юрисдикцией вновь провозглашенной Советской социалистической республики Грузии.

По итогам кулуарных консультаций личный авторитет Б.Шахтахтинского никак не пострадал и даже существенно преумножился (как в глазах «московских» большевиков, так и в глазах кемалистов), поскольку ему удалось, буквально под «честное слово», привести обе стороны переговоров к согласию в споре вокруг статуса не только Батума и Нахичевани, которой с того момента определено было стать автономией в составе Азербайджана.

Об это свидетельствует текст ранее в полном объеме не публиковавшегося письма члена Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) И.В. Сталина на имя наркома иностранных дел РСФСР Г.Чичерина от 6 марта 1921 года, которое стало его ответом на запрос главы внешнеполитического ведомства большевистской России о содержании предстоящих закулисных переговоров сначала представителя, а затем лично Сталина с кемалистами.

Данный документ:

«ТОВ. ЧИЧЕРИН.

Сообщаю Вам согласно Вашей просьбы точное содержание моих заявлений турецким делегатам о возможных, по моему мнению, уступках со стороны Р.С.Ф.С.Р.

1. Большая часть Батумского округа остается за Р.С.Ф.С.Р., Артвин и Арденуч переходят к Турции, новая граница между Р.С.Ф.С.Р. и Турцией проходит приблизительно по линии Лиман – Бохчха – река Чорох – река Имерхеви [и далее к востоку] и далее к востоку до границы Карской области. Само собой понятно, что я говорил о приблизительной линии, ибо точная граница на основе этой приблизительной линии должна быть определена соответствующей комиссией.
2. Военные не согласны уступить Турции Ардоган, считая его ключом к Тифлису, тем не менее я (Сталин) надеюсь уломать военных и добиться уступки так, чтобы граница между Р.С.Ф.С.Р. и Турцией проходила приблизительно по линии старой границы между Карсской областью и Тифлисской губернией, причем здесь я делаю ту же оговорку о точной границе на основании приблизительной линии, какую я сделал выше в пункте первом.
3. Александрополь очищается Турцией, причем вдоль всей железнодорожной линии Александрополь–Камарлу (западнее этой линии) обеспечивается в пользу Р.С.Ф.С.Р. полоса глубиной приблизительно в 20 верст.
4. По вопросу о Нахичевани последнее слово предоставляется представителю Азербайджана».

6 марта 1921 года.  Кремль. [Сталин]».

В тексте этого документа необходимо, как представляется, обратить внимание на два существенных обстоятельства:

Во-первых, хорошо известно, что встреча И.Сталина с руководством турецкой делегации на Московской конференции состоялась 9 марта 1921 года, тогда как его письмо в ответ на запрос Г.Чичерина было написало 6 марта, т.е. за три дня до этого.

Данный факт позволяет совершенно определенно говорить о том, что содержание и ход переговоров находился под постоянным и самым пристальным вниманием И.Сталина, который не только контролировал, но и курировал каждый дипломатический шаг и заявление советской делегации, являясь, по сути, ее политическим руководителем, тогда как официальному руководителю делегации наркому иностранных дел РСФСР Чичерину оставалось выполнять представительские и сугубо технические функции, озвучивая другой стороне переговоров принятые Сталиным решения.

Во-вторых, следует обратить особое внимание на содержание п. 4 данного письма, в котором И.Сталин предельно конкретно формулирует позицию советского руководства в отношении «нахичеванского вопроса»: «По вопросу о Нахичевани последнее слово предоставляется представителю Азербайджана».

Иными словами, политическое руководство советской России и лично Сталин предоставляет Б.Шахтахтинскому полный объем полномочий (своего рода карт-бланш) на определение всей последующей политической и государственно-административной судьбы Нахичевани.

Последующие действия Бехбуда Шахтахтинского лишний раз убеждают в том, что он был конфидентом Сталина, благодаря чему обладал его доверием в той мере, которая позволила ему самостоятельно решить на деле «нахичеванский вопрос» в интересах Азербайджанской ССР.

7 марта по итогам своих консультаций с делегацией ВСНТ он составляет две докладные записки: первую – на имя И.Сталина, вторую – на имя Г.Чичерина. В первой он подробно, в развернутом виде информирует Сталина о реакции турецкой стороны переговоров на еще невысказанные им предложения о возможных уступках со стороны РСФСР, которые тот официально озвучил им только три дня спустя, 9 марта.

При этом Б.Шахтахтинский не довел до сведения наркома иностранных дел РСФСР Г.Чичерина информацию о содержании и результатах своих контактов с турецкой делегацией в том объеме, в котором он информировал о них Сталина. В частности, он информировал Сталина, что накануне, т.е. 6 марта, он обстоятельно беседовал с турками, в результате чего выяснил, что их уже мало волнует вопрос Нахичевани или Батума, т.к. они убедились, что любые споры, связанные с этими областями, бесполезны, и теперь их больше всего занимает инициатива отвода линии границы от полосы отчуждения железной дороги на 20 верст, и из-за этого они желают как можно скорее встретиться со Сталиным лично.

Важным тут является упоминание Б. Шахтахтинского в письме И.Сталину о том, что турецкую делегацию уже «мало волнует вопрос Нахичевани». Как известно из текста опубликованного выше письма И.Сталина относительно содержания его политических инициатив на встрече с делегацией ВСНТ, «последнее слово» при решении «нахичеванского вопроса» было предоставляется им «представителю Азербайджана», т.е. лично Шахтахтинскому, доверие к позиции которого у кемалистов было достаточно велико. Из всего это можно сделать вполне определенный вывод о том, что вопрос автономного статуса Нахичевани в составе Азербайджана был согласован с представителями делегации ВСНТ как раз во время консультаций Шахтахтинского с ней 6 марта, на которой он озвучил турецкой стороне инициативы Сталина и те были вынуждены принять их.

Иными словами, Бехбуд Шахтахтинский, имея от И.Сталина политический карт-бланш в отношении своей исключительной роли в определении будущего государственно-правового и административно-территориального статуса Нахичевани, в полной мере реализовал его, обеспечив Нахичевани автономию под протекторатом Азербайджана.

Причем сделал он это с точки зрения дипломатии очень корректно, предоставив турецкой стороне озвучить эту инициативу во время заседания политической комиссии переговоров 10 марта, тем самым представив автономизацию Нахичевани в составе Азербайджана как инициативу кемалистов, а не большевиков, что позволило представителям ВСНТ стать для потомков инициаторами и гарантами сохранения национального и государственного единства братского им по религиозно-этническому признаку азербайджанского народа, с чем представителя советской России в качестве компро-мисса были вынуждены согласиться.

В статье III Московского договора о дружбе и братстве, в которой получил свое закрепление автономный статус Нахичевани, при определении предмета международно-правового регулирования была использована топонимическая дефиниция «Нахичеванский округ», в то время активно применявшаяся азербайджанской дипломатией для обозначения территории, расположенной в границах Нахичеванского, Шарур-Дералагезского и части Иреванского уездов бывшей Эриванской губернии Российской империи, контролируемой весной 1921 года турецкими войсками и переданной ими по итогам Московской конференции под юрисдикцию Азербайджана.

После своего включения в текст Московского договора словосочетание «Нахичеванский округ» из дефиниции правового обычая превратилось в понятие международного права, определяющее суверенный предмет правового регулирования территорию Нахичеванской автономии в составе Азербайджана.

Это стало следствием того, что ни большевики, ни кемалисты не знали, как им обозначить территорию Нахичевани в тексте договора, а поскольку в этом вопросе для них существовала терминологическая неопределенность, то они использовали понятие, которое им было предложено со стороны Б.Шахтахтинским, применявшееся им в переписке с партийно-советским руководством Азербайджанской ССР. Так дефиниция азербайджанской дипломатии, имевшая своего рода служебный характер, превратилась в термин международного договора, а благодаря этому – в понятие международного права.

Можно сделать вывод о том, что участие Б.Шахтахтинского в Московской конференции 1921 года много более значимым, чем представлялось ранее и отражалось в ранее изданных исследованиях по истории советской дипломатии.

Несмотря на то, что его участие в работе Московской конференции носило неофициальный характер, его роль при организации переговоров между большевиками и кемалистами по вопросу о будущей судьбе Нахичевани была определяющей и даже (в объеме предоставленных ему И.Сталиным) полномочий решающей.

Как следует из приведенного выше документа, Бехбуд Шахтахтинский, исполняя политическую волю Сталина, вопреки первоначальному мнению и позиции официальных делегаций большевиков и кемалистов, поначалу отлучивших от участия в переговорах представителей Азер-байджанской ССР и ССР Армении, в процессе работы Московской конференции (буквально явочным порядком) не только стал ее полноправным участником, но и по ряду вопросов – ключевой фигурой.

Именно благодаря ему в международном праве получил свое формально-правовое закрепление статус Нахичеванской автономии в составе Азербайджана.

По материалам вестника Национальной Академии Наук Азербайджана