Во времена «оттепели» во многих госструктурах Советского Союза происходили радикальные перемены. Наряду с другими силовыми ведомствами появилась необходимость обновить состав КГБ. Необходимы были профессионально подготовленные интеллектуалы.

Ряды оперативников КГБ СССР и союзных республик (в том числе и Азербайджана), стали пополняться в основном за счет сотрудников с высшим техническим и гуманитарным образованием, прошедшими спецподготовку в закрытых средних и высших учебных заведениях КГБ.

КГБ – организация, безусловно, серьёзная, однако и здесь происходили порой забавные случаи, определенные их них можно было бы назвать «системными курьёзами». Некоторые из них изложил в своей книге Ш.Сулейманов, долгие годы проработавший в КГБ Азербайджанской ССР.

История встреч сотрудников ПГУ с агентами в «зарубежье» полна различных курьёзов.

Ш.Сулейманов рассказал об одном интересном курьёзе, связанным с проблемой топографии. Другими словами — недостаточное знание «опером» топографии места встречи с агентом.

Он обьяснял: «Топография же может подвести в двух случаях: либо опер прибыл в страну, где ему предстоит работать «под крышей» посольства или другой советской зарубежной организации, не так давно и потому просто не успел самостоятельно изучить «местность» (сначала по карте, затем, словно турист, «осматривая городские достопримечательности» – и не только их). Либо, если маршрутную часть оперативной встречи опера с агентом готовят коллеги, они допускают небрежность или неточность в описании движения разведчика «из пункта А в пункт Б.»

И далее: «Для опера ПГУ не выйти в назначенное время на встречу с агентом – не провал, конечно, операции, но происшествие чрезвычайное, больно бьющее по нервам разведчика. Да и отчёт об инциденте «навечно» ляжет в комитетское досье сотрудника КГБ. А это обидно, особенно если не по вине «опера» произошел инцидент.»

Такой «прокол», связанный с топографической ошибкой, произошёл и в работе у самого Ш.Сулейманова, в Финляндии.

Он вспоминал: «В Хельсинки у меня должна была состояться встреча с агентом. И я, и агент приехали в Хельсинки из-за «финских рубежей», встреча должна была пройти в ресторане, поэтому мой маршрут «из пункта А в пункт Б» подготовила финская резидентура ПГУ. Вот только опер, «проложивший маршрут», сделал это, используя карту Хельсинки – без «проверки на дорогах». На карте предпоследний этап маршрута проходил по проспекту, который выводил меня на этап последний – улицу, ведущую к «ресторану встречи». В резидентуре, показывая мне на карте маршрут, опер отметил точку, от которой «проспект раздваивается»: одна улица сворачивает к побережью, а вторая ведёт к месту встречи.»

Водя водя карандашом по карте Хельсинки, «опер» сказал Ш.Сулейманову: «В этом месте повернёте направо и через двадцать минут дойдёте до ресторана, где вас будет ждать агент.»

«В день встречи иду проложенным резидентурой маршрутом, сворачиваю в нужном месте, шагаю двадцать минут – а нужного ресторана всё нет и нет. Прошёл ещё метров сто – ресторана по-прежнему нет, но пришло осознание очевидного – с маршрутом вышла ошибочка. Кто ошибся – я или опер, готовивший маршрут, пока не знаю, но нервы на пределе – если опоздаю на встречу с агентом, он, когда истекут контрольные тридцать минут ожидания, из ресторана исчезнет. Хорошо, если не запаникует – ведь источник проинструктирован: сотрудник резидентуры ПГУ на встречу не придёт лишь в том случае, если обнаружит за собой «хвост»,» — вспоминал Ш.Сулейманов.

В общем, ситуация не критическая, но неприятная – за микроплёнкой с разведданными придётся идти ещё раз.

«Развернулся – и быстрым шагом обратно, в исходную точку последнего этапа маршрута. Взял такси, назвал адрес, и через пятнадцать минут был у ресторана. Опоздал на встречу на час. По инструкции агент должен был ждать меня не более десяти минут, затем уйти из ресторана, побродить где-нибудь рядом, через двадцать минут вернуться, если меня по-прежнему нет – встреча отменяется. Торопливо вхожу в холл ресторана, оглядываюсь – агента нет,» — рассказывал Ш.Сулейманов.

А дальше произошло непредвиденное.

«И тут меня так скрутило от боли в желудке! Потом врач посольский объяснил – пережитый стресс обернулся для меня «медвежьей болезнью» (кишечное расстройство, при котором нервно-эмоциональное напряжение провоцирует появление резкого неудержимого позыва в туалет, название синдром получил из-за сходства с характерным поведением испуганного медведя — прим.). Кинулся в туалет ресторанный – «с болезнью медвежьей бороться». Одолел хворь, вышел из туалета, на всякий случай кинул из холла «контрольный взгляд» в зал… И – о чудо! – увидел за столиком знакомый затылок. Забежал в зал – точно, мой агент,» — рассказывал Ш.Сулейманов.

Как вспоминал Сулейманов, инструкцию агент нарушил, хотя и по веской общечеловеческой причине – по Хельсинки гуляя, агент проголодался и, раз «ресторан под рукой», решил голод утолить.

«В итоге мы с агентом, несмотря на «ошибочку в маршруте», всё же встретились. А опер ПГУ из резидентуры финской, который маршрут готовил, за «ошибочку» ту получил выговор – картам доверяй, но улицы да переулки проверяй лично – в Хельсинки тоже случаются дорожные реконструкции…,» — рассказывал он.

По материалам журнала «Литературный Азербайджан». Из серии «Курьёзы КГБ АзССР»