Во времена «оттепели» во многих госструктурах происходили радикальные перемены. Наряду с другими силовыми ведомствами появилась необходимость обновить состав КГБ, в сталинские времена специализировавшегося на репрессиях. Необходимы были профессионально подготовленные интеллектуалы.

Ряды оперативников КГБ СССР и союзных республик, в том числе и Азербайджана, стали пополняться в основном за счет сотрудников с высшим техническим и гуманитарным образованием, прошедшими спецподготовку в закрытых средних и высших учебных заведениях КГБ.

КГБ – организация, безусловно, серьёзная, однако и здесь происходили порой забавные случаи. Можно сказать, что в жизни всегда есть место курьёзу. Некоторые из таких «курьёзов» изложил в своей книге Ш.Сулейманов, долгие годы проработавший в КГБ Азербайджанской ССР.

Фариз Мамедов (тогда будучи одним из молодых сотрудников КГБ Азербайджана) в книге рассказал, как его готовили в командировку в Исфахан (Иран).

Непосредственное отношение к истории имел Ветеран советской разведки Ашур Давыдович Азизов, который в 1943 г. в Тегеране был одним из тех, кто, противодействуя сотрудникам и агентам германского Абвера, обеспечивал безопасность встречи «большой тройки» – председателя Совета Народных Комиссаров СССР Иосифа Сталина, президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля.

О событиях, произошедших в 1943 году в Тегеране, Азизов молодым сотрудникам КГБ Азербайджана не рассказывал, на все их просьбы «прикоснуться к истории» отвечал: «Об этом как-нибудь потом…» А вот о методах работы советской разведки кое-что поведал.

Фариз Мамедов вспоминал: «Перед моей командировкой в иранский Исфахан Ашур Давыдович, с которым я занимался «шлифовкой» фарси, дал мне несколько ценных профессиональных советов – и не только филологических. Помня о наставлениях ветерана советской разведки, в Исфахане я счастливо избежал так называемой «медовой ловушки», подготовленной для меня САВАК (спецслужба шаха Ирана)…»

Как объяснял Мамедов, «Медовая ловушка» – один из традиционных, известных с древнейших времён метод вербовки агентуры с помощью женщины (для гея сгодится и мужчина), «подставленной» объекту вербовочной операции спецслужбой потенциального противника. Однако для того, чтобы «объект разработки» угодил в расставленную для него «медовую ловушку», требуется наличие целого ряда условий.

«Во-первых, объект должен быть готов (в идеале – иметь сильное желание) пойти на любовный контакт. Во-вторых, при создании необходимых условий объект на любовный контакт идёт (это важный момент – дипломаты и разведчики о вероятных «медовых ловушках» инструктируются и – чисто гипотетически – попадать в них не должны). В-третьих, «сцена любви» документально фиксируется спецслужбой потенциального противника (в древнейшие времена для фиксации использовались «неожиданно появившиеся свидетели», после появления фотографии процесс документирования перешёл в чисто техническую сферу). В-четвёртых, получив «медовый» компромат, сотрудники спецслужбы потенциального противника должны, используя «методы психологического давления», добиться от объекта вербовки согласия на сотрудничество (в идеале – письменного),» — рассказывал Мамедов.

В Исфахане иранский инженер, с которым Мамедову пришлось работать как переводчику, узнав, когда он выезжает в Тегеран, а оттуда в Баку (командировка заканчивалась, и о дате отъезда знали в САВАК), пообещал «в знак благодарности» отлучиться на пару дней с комбината и сводить Мамедова в столичные бары.

«Рассказав немало приятного о барах, инженер плавно перешёл к «Дарвазе газвин» – официально действовавшему в шахском Тегеране публичном доме. Инженер в подробностях живописал фонтан «Дарвазе газвин», расположенный в центральном зале публичного дома, струи которого «окрашены в семь цветов радуги». И, конечно же, о восточных, на все вкусы, красавицах, сидящих вокруг фонтана в лёгких пеньюарах в ожидании «возлюбленных». Понять, что задача инженера – соблазнить меня прелестями «Дарвазе газвин», завлечь в эту «медовую ловушку», предоставить САВАК (или ЦРУ с Моссад) реальную возможность получить на меня глянцевый компромат, а затем завербовать, было совсем нетрудно», — вспоминал Мамедов.

Он вежливо поблагодарил инженера за «любезное желание познакомить его с восточными сказками Тегерана» и, сославшись на неотложные дела, от приглашения посетить столичные бары и «Дарвазе газвин» отказался.

На первый взгляд, иной реакции на прямолинейное приглашение САВАК шагнуть в «медовую ловушку» у проинструктированного советского специалиста быть и не могло…

«Однако спустя несколько лет после Исфахана в беседе с коллегой (он был из КГБ, но не Азербайджана) я вдруг услышал от него «оговорку по Фрейду» – детали о «Дарвазе газвин», которые мог знать либо человек, получивший точную информацию об этом публичном доме, либо побывавший в этом заведении», — рассказывал Мамедов.

«Знал или побывал мой коллега в «Дарвазе газвин» – вопрос принципиальный. Потому что, если побывал, САВАК или ЦРУ могли получить на него «медовый компромат»… Последовала ли после визита в «Дарвазе газвин» попытка вербовки моего коллеги спецслужбой «потенциального противника», была ли она удачной?.. Ответов на эти вопросы я не знаю. Зато известно, что у «медовых ловушек» КГБ «коэффициент полезного действия» был высокий…», — рассказывал Мамедов.

По материалам журнала «Литературный Азербайджан». Из серии «Курьёзы КГБ АзССР»