Илья Сельвинский (1899-1968) был не только поэтом, прозаиком и драматургом, но и теоретиком стиха. Его считают одним из крупнейших представителей авангарда в русской поэзии. Он был основателем и председателем Литературного центра конструктивистов.

Сельвинский был лично знаком с известным азербайджанским поэтом Расулом Рзой (1910-1981). Они вместе прошли Вторую мировую войну.

Сельвинский вспоминал: «С Расулом мы подружились на войне. Я был начальником литотдела газеты «Вперед к победе», выходившей на четырех языках: на русском, азербайджанском, армянском и грузинском,— а Расул Рза заведовал литературной частью азербайджанского сектора. Отдел наш был довольно обширным. Система работы сводилась к следующему: пока одни выезжали на передний край, другие обрабатывали свой материал, привезенный с передовой…»

Он вспоминал один случай, который произошел когда Р.Рза уезжал на линию огня во время войны. Дела на Северо-Кавказском и Крымском фронтах шли не очень удачно. В деревне Тайгуч, где они поселились с Р.Рзой в одной хате, немцы бомбили их редакцию по несколько раз в день.

«Когда Расул в полной боевой выкладке подошел ко мне проститься, я мылся над тазом. Подняв голову, я заметил его необычную угрюмость. Крепко стиснув мою руку, он исчез в темноте. Я вышел следом за ним выплеснуть за порог мыльную воду. И как бы ответ на этот всплеск раздалось пенье. Я прислушался. Это пел Расул. Азербайджанская песня, как и все песни Востока полная горестных модуляций, звучала на сей раз без грусти, бодро. Причем в тоне не чуствовалось искусственности. Это показалось странным, потому что не соответствовало, той угрюмости, с какой Расул уходил. Вскоре поэт вернулся, и все объяснилось. Оказывается, в Азербайджане есть обычай: когда человек уходит в дальнюю дорогу, за ним надо выплеснуть воду — на счастье. Вот почему Расул сразу повеселел…», — рассказывал Сельвинский.

Он отмечал, что этот эпизод во многом определял Р.Рзу, которого он называл другом. Сельвинский писал, что Р.Рза очень любил обычаи своего народа, видел в вних подлинную поэзию.

«В ранних стихах поэта эта любовь проступала особенного ясно. В зрелых она стушевывается, но не исчезает. При зорком взгляде на образы художника начинаешь понимать, что приняла она лишь новые формы», — рассказывал Сельвинский.

Он отмечал, что азербайджанский народ чрезвычайно чувствителен к краскам, и Расул Рза, связанный с народом, отметил это в своих стихах.

«Он написал, например, целый цикл стихотворений, посвященных краскам и их значению. Знаменательно, что гамма красок, которую он разворачивает перед нами, не носит элементарного характера, свойственного изначальным фольклорным представлениям: белое — чистота, черное — горе, красное — ярость и т.д. У Расула этот цикл необычайно богат ассоциациями», — рассказывал Сельвинский.

Для примера он привел стихотворение Р.Рзы — «Белое»:

Улыбка полусонного младенца.
Надежда,
если есть на что надеяться.
Услуга без корысти.
Врач в халате,
Произносящий: «Рака нет».
И все.
Причины человеческого счастья.
И даже ложь
Во имя утешенья.
И всех людей взаимное участье.

«Помимо всех семи цветов радуги, которые представлены в этом цикле, у Расула Рзы есть еще «Серебристое», «Серое», «Фисташковое», «Рыжее», «Оранжевое», «Золотистое», «Финиковое», которое он отличает от коричневого, «Фиалковое», отличающееся от фиолетового, «Кобальтовое», а уж красное — это нюансы от розового до багряного и бордового О «Пестром» и «горе из оттенков черного» я уже не говорю. При всем субъективизме авторского подхода к тому или другому цвету каждое стихотворение звучит совершенно самостоятельно, абсолютно не похоже на соседнее. Единственнок, что их объединяет — это движение от живописи к философии», — отмечал Сельвинский.

По его мнению, Расул Рза — народен и поэтому самобытен прежде всего потому, что живет интересами народа, и выражается это не только в тематике.

«Обычно поэт, стремится показать себя народным, худо ли, хорошо ли, пишет на злобу дня. Расул народен не только по тематике хотя у него можно найти и такие вещи, как «Новая квартира», где,он перекликается с известным стихотворением Маяковского, как «Бахтияр», в котором описан подвиг азербайджанского солдата, как «Четыре дня и три ночи» о героическом коллективе бурильщиков, работающих в море», — писал Сельвинский.

Как известно, для того чтобы определить вкус вина, нет необходимости выпивать всю бочку. Читателю, не знающему поэзию Расула Рзы, но желающему узнать ее, Сельвинский советовал прочитать для начала только одно маленькое стихотворение.

«Сколько споров в литературе вызывает древний вопрос о том, каким языком надо писать — простым или сложным! А если простым, то какая это простота — та ли, что хуже воровства, или какая-то иная, особая? Но взгляните, с какой неожиданной стороны подошел к этой проблеме Расул Рза», — пишет Сельвинский, и далее приводит пример:

Как прост поэзии язык —
о радости ли пишешь стих,
о горе или о надежде,—
он прост и ясен до того,
что дай сто раз прочесть невежде
и не поймёт он ничего!

«…явственно чувствуется сквозь это стихотворение облик азербайджанского поэта, впитавшего в себя спокойную мудрость Востока. Под таким стихотворением мог бы подписаться Низами или Саади. Впрочем, ни один современный поэт любой страны не отказался бы от чести иметь в своей лирике такую жемчужину», — писал Сельвинский.

По материалам книги «Хрустальное сердце»