Ариф Мустафаев
Как и по всему Азербайджану, в Карабахе дублением меха и изготовлением изделий из него традиционно занимались профессионалы — скорняки по выделке папах (шапок) и шуб. Это связано с тем, что каждое из упомянутых ремесел имело собственные производственные технологии и орудия труда.
Определенная специализация издревле проходила и внутри профессий дубления меха и изготовления меховых изделий. Как папахи, так и шубы – главные виды меховых изделий пользовались высоким спросом, так что традиции ремесленного производства их сохранялись и приумножались на протяжении столетий вплоть до начала XX века.
Другим важным фактором развития производства меховых изделий в Карабахе служилa прочная сырьевая база – регион с древности отличался развитым овцеводством. Согласно статистическим данным конца XIX века, в Джабрайылском и Джаванширском уездах содержалось по 100 тыс. голов овец, в Шушинском уезде – 150 тыс1. Помимо этого, при изготовлении папах также применялась импортная каракулевая овчина с курчавым ворсом.
Прежде каракулевая овчина доставлялась в Карабах главным образом из Бухары и Шираза, в меньшей степени из Крыма. Местную же овчину ремесленники покупали главным образом у мясников, частично полукочевых скотоводов так называемая терекеме.
В Карабахе выделка папах была развита больше, чем изготовление шуб, поскольку папахи считались важным элементом одежды мужской половины населения, включая малолетних детей.
Как и во всем Азербайджане, папаха рассматривалась не просто как головной убор, а как знак мужества, чести и достоинства. Кроме того, папахи, изготовленные из того или иного вида мехов, указывали еще и на социальную принадлежность их обладателя. Так, беки, представители родовой знати или городские зажиточные носили папахи из каракуля, именуемые борками, и считали ниже своего достоинства надевать папахи из простой местной овчины, которые считались головными уборами для бедных.
Папахи различались между собой не только по материалу, но и по форме, а также по манере надевания. Например, в Карабахе люди пожилые носили конусообразные папахи «зулля», которые, как отмечается в литературе, были непомерно высоки и тяжелы. В то же время молодежь и дети носили папахи легкие и круглой формы так называемого «карабахского фасона».
Среди таких головных уборов самыми модными считались темно-серые (чалп папаг), которые носили по большей части молодые женихи. Папахи круглой формы из местной овчины «япба» носили в основном в сельской местности и элаты-терекеминцы. Одно время в моде были папахи из местной белой и черной овчины, изготовлявшиеся в натуральном цвете.
Кроме того, папахи из местной овчины выделывались на основе цельной кройки, как правило, без оторочки – терксиз. В отличие от них, борки изготовлялись и с оторочкой, и без нее. При этом изготовленные карабахскими мастерами борки без оторочки были столь же высокие, как и папахи «зулля», и имели несколько местных разновидностей – «галями», «шикары», «чапма» и др. Папахи-борки с оторочкой нередко называли «дагга папаг». Кроме того, карабахские мастера по выделке папах занимались изготовлением таких разновидностей борок, как «гаджари», «черкези», «ногай» и «лезги», которые имели расширяющуюся кверху форму.
Начиная с конца позднего средневековья, производство папах в Карабахе стало все больше сосредотачиваться в административном центре ханства – Шуше.
Как писал сылаясь на архивные материалы академик А.С.Сумбатзаде, если в 1848 году в этом городе имелись 42 мастерские-дюканы, торгующие папахами, то в 1864 году – уже 843. Небольшое число мастерских по изготовлению папах действовало и в других крупных населенных пунктах региона – Агдаме, Барде, Агджабеди, Джабраиле и др. Большинство таких ремесленников, используя в качестве сырья легко поддающуюся обработке местную овчину, предпочитало работать на дому, не арендуя помещение под мастерскую. Городские ремесленники, в отличие от сельских, работали часто по заказу.
Как правило, по заказам выделывались борки, а папахи «зулля» и «йапба» из местной овчины – и по заказу, и на свободную продажу. Поскольку Шуша расположена на традиционных путях сезонных кочевий, то для производителей папах в этом городе «горячая» пора приходилась на сезон перекочевок, когда скотоводы, перегоняя свои стада в горы или на зимовье, совершали здесь покупки и заодно заказывали борки.
При изготовлении борки мастер вначале дубил овчину, а затем делал кройку и приступал к шитью. Для этих операций использовались доганаг, котел, шуфра, ножницы, шаблон, игла, наперсток, утюг, низкий столик дезге или тахта, деревянные формы различного размера, колотушка для размягчения папахи и др.
Технология дубления местной овчины была проще. Для этого смачивали всю приготовленную сырую овечью кожу водой с внутренней стороны, затем клали на землю и насыпали тонко измельченную смесь соли и квасцов, после чего расстилали на несколько дней для просушки. Впитавшись в кожу, эта смесь дубила и смягчала ее. На каждые 100 овчин уходили 10 фунтов соли и 2,5 фунта квасцов. Механическая же обработка местной овчины, т.е. ее растирание, осуществлялась непосредственно перед началом кройки.
Процесс обработки привозной овчины с курчавым ворсом состоял из двух этапов. Обычно вначале овчина растиралась шуфрой для смягчения и по возможности разглаживания. При этом мастер раскладывал овчину на специальный стол, смачивал ее водой с изнанки и несколько раз растирал шуфрой. Затем с целью окончательного сглаживания всех неровностей и складок в ход пускался специальный инструмент – доганаг.
Для этого мастер развешивал овчину на специальных брусьях, после чего, взявшись правой рукой за верхнюю часть доганага, прикладывал его к овчине, а правую ногу продевал в его петлю, привязанную к нижней части, и начинал двигать по овчине сверху вниз. Периодически смачивая внутреннюю поверхность овчины, он поворачивал ее левой рукой и подставлял под дугообразное лезвие доганага. Путем этой операции достигалось не только качественное разглаживание овчины, но и очистка ее изнаночной стороны от мездры.
После этого начинался второй, основной этап обработки овчины – дубление. Прежде чем перейти к химической обработке, внешняя сторона бухарской овчины отмывалась до блеска специальным составом из растения мыльнянки. Для этого каракулевую овчину приносили на берег ближайшей реки, где разводили костер, на котором кипятили в котле воду.
Когда вода начинала кипеть, добавляли фунт сушеной мыльнянки, после чего кипятили 2-3 часа, снимали котел с огня и с помощью куска войлока (пэмбе) наносили полученный раствор на лицевую поверхность овчины. Раствора одного фунта мыльнянки хватало для мытья 100 каракулевых овчин.
В отличие от бухарских, каракулевые овчины из Шираза отмывались не раствором мыльнянки, а железным купоросом, которого на 100 овчин уходило 10 фунтов. Помимо этого, ширазские каракулевые овчины иногда окрашивались в коричнево-каштановый цвет с помощью чернил, именуемых «мазы».
Для этого в 20 литров кипятка добавляли 5 фунтов мазы и 2-3 фунта железного купороса, а затем кипятили 2-3 часа. Полученной краски хватало на 100 каракулевых овчин6. После этих операций начинался непосредственно этап дубления овчины. Как правило, овчины всех видов дубились упомянутой выше смесью квасцов и соли, которой посыпали овчину с изнанки. Впитываясь в кожу, смесь не только размягчала ее, но и укреп ляла корни ворса, задерживая его выпадение.
Кройкой папахи занимался сам мастер, а сшиванием отдельных частей – обычно его ученики и подмастерья. В зависимости от разновидности и формы папахи, ее вначале выворачивали наизнанку и сшивали, а затем изготовляли матерчатую подкладку из шерстяных или хлопчатобумажных тканей и оторочку из парчи или кожаного материала.
Готовую папаху смачивали водой и слегка ударяли по ней со всех сторон колотушкой, после чего вставляли в деревянную форму, соответственно требуемой конфигурации на 5-6 часов.
Для наглядной иллюстрации значения папахи и в целом головного убора для азербайджанцев, в том числе и карабахцев, достаточно заметить, что вплоть до относительно недавнего прошлого считалось предосудительным находиться с непокрытой головой и за столом, за трапезой, и даже во время сна.
Когда приходилось снимать папаху, на голову надевали тюбетейку, а также специальную матерчатую «ночную шапку», называемые кулах или шабкулах, а также чалму, именуемую «чеки».
Вне дома находиться без папахи считалось и вовсе постыдным, позорным. Овчинная папаха служила не только символом чести, доблести и достоинства мужчины, опоры и защитника своей семьи и всей общины, но и своего рода моральным барьером между полами всего населения Азербайджана.
По материалам журнала IRS Наследие