О.Буланова

Выдающийся деятель Азербайджана, один из основоположников нефтяной промышленности страны Гаджи Зейналабдин Тагиев , вошел в историю как меценат, благотворитель, оказавший большое влияние на подготовку национальных кадров.

Тагиев помогал становлению и развитию в республике образования, искусства, журналистики. Не зря азербайджанский народ называл его «Отцом нации».

Тагиев прожил длинную жизнь, и за это время было сделано много и фотографических, и живописных портретов выдающегося азербайджанца. Например, портрет, выполненный в 1912 году, на котором великий предприниматель и благотворитель изображен в полный рост, в мундире действительного статского советника.

Предыстория портрета такова: к 25-летию Бакинского среднего технического училища, почетным попечителем которого являлся Гаджи Зейналабдин Тагиев, педагогический совет училища обратился к наместнику на Кавказе в 195-1916 годах Иллариону Ивановичу Воронцову-Дашкову с просьбой о разрешении заказать и разместить в актовом зале училища портрет Тагиева, а также присвоить его имя химической лаборатории. Воронцов-Дашков, прекрасно относящийся к Тагиеву, противиться не стал и дал положительный ответ.

Для написания портрета из Санкт-Петербурга был приглашен 29-летний талантливый художник Исаак Бродский (тот самый И.Бродский, который впоследствии напишет ставшую знаменитой в советское время картину «Расстрел 26 бакинских комиссаров», вошедшую в учебники).

И.Бродский сумел передать колоритный образ Гаджи Зейналабдина Тагиева — «отца нации», человека, пользующегося огромным уважением и влиянием как в самом Азербайджане, так и за его пределами. Это был типичный парадный портрет в классических традициях русской и европейской живописной школы.

Действительный статский советник Тагиев изображен в полный рост на фоне красного бархатного занавеса с орденской лентой через плечо, со шпагой, с орденами и медалями Российской империи, а также Персии и Бухары, которыми был награжден за общественно полезные дела. Всего на портрете мундир Тагиева украшают четырнадцать регалий.

Однако за десять лет до создания Исааком Бродским портрета Тагиева был написан еще один портрет, изображающий великого благотворителя. Исследователям известны две фотографии, где видно изображение портрета.

Эта фотография повреждена: на груди Тагиева стерты его ордена и медали. Родственники знаменитого бакинца объясняли это опасениями за собственную судьбу в советские годы: ведь их великого предка награждали цари и шахи, что еще больше «пятнало» и так чуждого советскому строю предпринимателя, или, как тогда говорили, капиталиста.

На другой фотографии изображены преподаватели и ученицы Бакинского Александринского женского училища — первой школы для девочек, а позади них виден висящий на стене тот самый портрет, но в первозданном виде, где на мундире «отца нации» красуются все полученные к тому времени его награды.

Портрет этот имеет очень интересную историю, связанную самым непосредственным образом с историей и Баку, и Азербайджана, и Кавказа, и всего мусульманского Востока.

Как известно, Гаджи Зейналабдин Тагиев является создателем первой на мусульманском Востоке светской школы для девочек. Приложив немало усилий и материальных средств, он добился открытия в 1901 году в Баку этой школы, получившей имя императрицы Александры Федоровны. Праздничная церемония открытия состоялась 9 сентября. Некий француз по имени де Бай в книге, изданной в Париже, назвал первую мусульманскую женскую школу в Баку непостижимым чудом.

Учитывая, что в азербайджанском обществе конца XIX века вопрос о женском образовании воспринимался неоднозначно, в этом деле требовалось большая осторожность и тонкость.

В одном из своих писем Тагиев писал: «…я, как здешний уроженец, отлично знаю семейную мусульманскую жизнь и все ее недостатки, ибо для того, чтобы вывести постепенно мусульманскую женщину из той замкнутой фанатической жизни, в какую она теперь поставлена, представляется единственный путь — только школа и школа…»

В училище принимались девочки-мусульманки старше семи лет (впоследствии возраст был увеличен до восьми лет). Первоначально предусматривалось принять пятьдесят учениц, из которых двадцать бедных мусульманок учились и жили в училищном пансионе за счет пожертвований Тагиева, а тридцать — за свой счет. Однако желающих поступить на бесплатное обучение оказалось больше. Несмотря на отсутствие вакансий, Попечительный совет по предложению Тагиева постановил принять дополнительно тринадцать бедных девочек.

К моменту открытия женского училища число бесплатных учениц возросло до 35, а общее количество поступивших равнялось 58. Таким образом, вопреки намеченному заранее плану, число бесплатных учениц превысило обучавшихся за свой счет. Обеспечение учениц формой, питанием, учебными пособиями находилось на полном содержании Тагиева.

Девятого мая 1902 года Попечительный совет в знак уважения принял решение установить в актовом зале училища портрет Тагиева.

Вот что говорилось по этому поводу в постановлении: «Попечительный совет Бакинского русско-мусульманского Александринского женского училища, желая увековечить в этом училище память о тех лицах, которым оно обязано своим основанием, а именно: о бывшем попечителе Кавказского учебного округа, действительном статском советнике Кирилле Петровиче Яновском, бывшем инспекторе, ныне попечителе того же округа Михаиле Ромуловиче (Ромуальдовиче) Завадском и потомственном почетном гражданине Гаджи Зейналабдине Тагиеве — первых, как глубоко сочувствующих и принимавших живое участие в исходатайствовании разрешения на учреждение этого первого здесь русско-мусульманского женского рассадника имени Государыни Императрицы Александры Федоровны, а о последнем — Тагиеве, как основателе сего учебного заведения на собственные его средства, постановил: испросить через господина директора народных училищ Бакинской губернии и Дагестанской области, во-первых, согласия Его Высокопревосходительства Кирилла Петровича и Его Высокопревосходительства Михаила Ромуловича на постановку их портретов в общем зале сказанного выше училища, и, во-вторых, разрешения господина попечителя Кавказского учебного округа на постановку в том же зале портрета основателя училища Гаджи Зейналабдина Тагиева».

На постановлении от руки написано, что разрешается установить только портреты К.П. Яновского и Г.З.А. Тагиева. Насколько позволяет увидеть фотография, на портрете Гаджи Зейналабдин Тагиев изображен стоящим, взгляд его устремлен влево. В одной руке он держит газету, другая рука — на Коране.

Следует отметить, что некоторые черты этого портрета — в частности, поза Тагиева, удачно подобранный элемент — книга как символ приверженности мецената к распространению просвещения, были использованы спустя десять лет Исааком Бродским. Вполне вероятно, что, прежде чем приступить к работе, И.Бродский видел висевший в актовом зале портрет и повторил некоторые черты, внесенные предшествующим художником.

Говоря об особенностях портрета Гаджи Зейналабдина Тагиева, написанного в 1902 году, следует подчеркнуть важную черту, на которую был сделан основной упор. Чтобы сделать произведение более интересным и понятным, было использовано символическое средство — в руках не умеющего читать, не получившего образования Тагиева газета — олицетворение просвещения, знания, культуры.

Трудно сейчас сказать, чьей задумкой было применить именно этот прием — художника или самого благотворителя. Но то, что Тагиев положительно разделял замысел портрета, который должен был висеть в женском училище, явствует из одного весьма интересного эпизода.

В одном из номеров газеты «Ишиг» за 1911 год говорится, что Гаджи с некоторыми официальными лицами прибыл в учрежденное им женское училище, чтобы поздравить учениц с праздником Новруз.

Прощаясь и уходя, Тагиев «…внезапно вернулся обратно. Пригласив оставшихся на торжестве мусульман в актовый зал, он показал на свое изображение во весь рост в рамке и сказал: «Дети мои! Взгляните внимательно на мое изображение, что вы там видите?» Пока собравшиеся рассматривали портрет, разменявший восьмой десяток Гаджи произнес: «Дети мои! Видите, моя правая рука на Коране — основе и гордости исламской религии, а в левой руке я держу газету. Дети мои! Мое последнее вам назидание таково: держа всегда Коран в правой, а газету в левой руке, служите нации верой и честью!»

Кстати, неграмотный Тагиев всегда оказывал всемерную поддержку различным средствам массовой информации: бакинским газетам «Каспий», «Хаят», бакинским журналам «Фиюзат», «Дебистан», газете «Хабл-уль-метин» в Калькутте (!), газете «Терджуман» в Бахчисарае…

Эта поддержка, а также попечительство над десятками учебных заведений в Азербайджане и городах России, спонсирование обучения многих молодых азербайджанцев являются яркими примерами заботы великого благотворителя о просвещении и образовании.

По материалам Национального музея истории Азербайджана, Ф.Джаббарова