Т.Ибрагимов
Почти все гладко-тканные Кавказские драконовые ковры «Верни» и «Зили» датируются концом XIX – началом XX века. Абсолютное большинство этих ковров происходят из Карабаха. Однако, имеются и редкие экземпляры, сотканные в Ширване, Нахчыване и Дагестане. Имелись также иранские и анатолийские реплики.
Мотив дракона ковров «Верни» и «Зили» имеет свой прототип в знаменитых ворсовых коврах сефевидской эпохи. Иконографический анализ изображений драконов сефевидских ковров и кавказских плоско-тканных Верни» и «Зили» конца XIX- начала XX века, позволил сделать уверенные выводы о генетическом родстве этого мотива в обеих группах ковров. Не вызывает сомнения и иконографическая преемственность этого мотива.
Корни символизма мотива «дракон» восходят к древней, доисламской талисманической функции защиты от зла, дарования удачи, силы, власти и процветания. Присутствие изображения дракона в ковре осуществляло магическую защиту жизненного пространства обладателя ковра. Этим и обясняется «живучесть» этого символа в коврах на протяжении столетий.
В дворцовых коврах образы дракона помимо защитной, выполняли функцию репрезентации силы, величия и власти правителя. В народных же и племенных коврах, драконы выполняли талисманическую и декоративную функцию украшения интерьера жилища.
В ранних сефевидских коврах (XVI в.) изображения драконов в основном выполнены в фигуративном, реалистическом стиле и легко узнаваемы. Их изображения имеются и на так называемых «райских коврах» Табриза и Ардабиля. Драконы на этих коврах чаще изображались в паре с мифической птицей Симург. Вместе с тем, ни в одном из этих ковров не встречается изображения дракона, летящего или стоящего в «перевернутом» виде(ногами-вверх, головой –вниз).
Иконографический анализ сефевидских «садовых» и «охотничьих» ковров (а именно они и были предтечами «драконовых» ковров) позволил выявить интересную закономерность изображения животных в этих коврах: перевернутое вверх ногами животное (будь то копытное или хищник) – это знак поверженноого (побежденного, убитого) животного. В соответствии с этой закономерностью, дракон в сефевидских коврах никак не мог быть изображен перевернутым вверх ногами.
Растения, животные и птицы центрального поля/медальона сефевидских ковров изображались с единой точки взгляда, приблизительно совпадающей с оптическим центром ковра. Взгляд из центра ковра на его прямоугольное пространство, неизбежно ограничивается сверху, снизу и боковыми краями ковра. Таким образом, «верх» и «низ» ковра актуализировались естественным образом.
Сефевидские сюжетные ковры с драконами не имели вертикальную или горизонтальную симметрию, но зато обладали однозначно воспринимаемыми «верхом» и «низом» ковра. Дракон, в пространственной системе координат ковра, оставался легко узнаваемым персонажем сюжета.
При попытке изобразить его в перевернутом виде (вниз головой) – он становился плохо (трудно) узнаваемым и это противоречило традиции. Традиция правильного (верх-низ) расположение дракона в ковре указывает на то, что сефевидские ковры предназначались для дворцовых стен и развешивались так же, как и европейские шпалеры.
Таким образом, уже в ранних сефевидских коврах, фигура дракона, имевшего «верх» и «низ» — размещалась исходя из единой и статичной точки взгляда на ковровое пространство. При этом, «верх» фигуры дракона – отождествлялся с рогатой головой, а «низ» — с чешуйчатыми, когтистым ногами и хвостом.
Все это говорит о том, что уже в этих коврах была утверждена традиция изображения дракона, в соответствии особенностями человеческого восприятия «верха» и «низа» любого пространства. Не стоит забывать и то, что окружающее ковер пространство также имело «верх » и «низ».
Изобразительный характер ранних сефевидских ковров с фигуративными драконами указывает на то, что художник при создании мотива руководствовался методом простого зеркального отображения (реалистический метод) увиденного или виртуального сюжета. Художники ковра создавали «картину видения» сюжета в соответствии с естественными особенностями человеческого зрения и естественным восприятием пространства, имеющем «верх» и «низ».
Орнаментальные «драконовые» ковры эпохи шаха Аббаса
В начале XVII века сефевидский шах Аббас Великий лично участвует в реформировании коврового производства в своей империи. Начиналась эпоха коммерциализации сефевидских ковров. С этого времени предпочтение отдается не сложным и уникальным сюжетным коврам, а орнаментальным, которые легче было дублировать, тиражировать и ткать.
Орнаментализация мотивов предполагала их определенную «стандартизацию» методом стилизации и геометризации мотивов, повторяющихся в раппортах дизайна. В этом заключается дизайнерский концепт знаменитых сефевидских «драконовых» ковров эпохи Шаха Аббаса.
Новый процесс рестайлинга дизайна сюжетных «драконовых» ковров наиболее отчетливо виден в Карабахских коврах XVII века. Карабах был провинцией Сефевидской империи, вновь отвоеванной шахом Аббасом у Османов в 1606 г.
Карабахские традиции ковра характеризовались использованием в их дизайне южно-азербайджанских (Табриз, Ардабиль) ковровых традиций с предпочтением в дизайне растительных и цветочных мотивов. Вместе с тем, эти ковры обладали и кавказскими чертами, в которых преобладали геометрические стилизации все тех же растительных и зооморфных мотивов.
Этот местный (Карабахский) синтез фигуративного и геометризированного стиля оказал решающее воздействие на появление хорошо знакомой иконографии мотива дракона сефевидских ковров XVII века.
На динамику карабахской стилизации и геометризации мотива оказало сильное влияние и технология гладко-тканного ткачества. Средняя плотность узлов Карабахских ковров «Верни» и «Зили» соответствует 35-55 узлам в дм2. Техника ткачества сложным обматыванием шерстяной декорообразующей нити вокруг нитей основы, не позволяла создавать сложные фигуративные изображения драконов.
Единственно возможным решением было предельное упрощение, схематизация и геометрическая стилизация фигуративного сефевидского дракона, что можно наблюдать в поздних карабахских коврах «Верни» и «Зили».
Надо признать, что предельно упрощенное и схематизированное изображение дракона издавна имелось в местных кавказских коврах Ширвана, Губы, Газаха и Карабаха, в виде мелких “S” – образных завитков, заполнявших пустоты центального поля ковров. Мелкие крючкообразные (S) символы дракона выполняли в этих коврах роль талисманов от сглаза. Крючковатая форма дракона должна была магически «выколоть завистливые глаза», способные навредить.
Местные ткачи, давно знакомые с символизмом этого мотива никогда не делали принципиальных различий в верхней и нижней части этих маленьких «крючкообразных» драконов. Отсутствие детализации в них было продиктовано их маленькими размерами и не имело существенного значения, поскольку важным был сам факт их талисманического присутствия в ковре.
Расположение этих мелких «крючкообразных» мотивов драконов относительно пространственных координат ковра имело произвольный характер, поскольку у S-образных завитков-драконов не было ни «верха» ни «низа».
Попав в гладко-тканные карабахские ковры, мотив дракона претерпел основательную реинтерпретацию и превратился в крупный “S” –образной формы схематический мотив, в котором дракон уже почти не угадывался.
Предельно укрупнившиеся “S”– образные мотивы заменили старых, легко узнаваемых фигуративных драконов. Добавление двух параллельных, тонких, волнистых линий (рога) и двух коротких ного-образных элементов, сделали этот мотив еще более «узнаваемым» и похожим на дракона. Вместе с тем, эти важные дополнения помогли обозначить «верх» и «низ» дракона.
Свидетельством важности этих дополнений (рога и ноги) к схематизированным драконам, являются технических рисунки, по которым ткались эти ковры.
По материалам научной работы автора