О.Буланова

Петр I в своих болезненных стремлениях расширить Россию до размеров великой державы обращал свое внимание на самые разные регионы. Не будем касаться вопросов всех завоеваний и походов русского царя, которого «Великим» называли только в России — во многих странах его прозвищем было «Безумный», и рассмотрим лишь его Персидский поход. Потому что только этот поход имеет самое непосредственное отношение к Баку.

Считается, что Петра I Персия и соседние азербайджанские ханства привлекали просто ради желания расширить империю аж до Индийского океана. Собирался ли он там «мыть сапоги», неизвестно, но вот генерал-майор М.Матюшкин, посланный Петром в Персидский поход, в Каспии свои сапоги точно вымыл. Но вот зачем Петру на самом деле был нужен Баку, мы постараемся разобраться.

…В 1715 г. Петр отправил в Сефевидскую империю посольство с целью выяснения военного и политико-экономического положения азербайджанских ханств и Персии — зондировал почву на предмет дальнейшего ведения военных действий в Прикаспийских областях.

Получив сведения, что экономическое и военное положение интересующих его регионов крайне слабое, Петр решился на поход и 15 июля 1722 г. прибыл в Астрахань. В тот же день был опубликован манифест на турецком и фарси, где подчеркивалось, что русские войска идут на помощь шаху Хусейну для подавления мятежа в Ширванской области.

(С шахом Петр подписал договор еще в 1718 г., однако договор все время срывался из-за анархии в стране. Кстати: договор был не о взаимопомощи, а о торговле. Однако зачем заключать договор о торговле со страной, в которой царит анархия и толку от нее не добьешься? Просто Петр знал, что делал — он мыслил глобально, стратегически: знал, что шах этот ему еще пригодится — как повод. Или как дымовая завеса.)

Вернемся к манифесту. В тексте содержались также угрозы против тех, кто будет противиться русским войскам. Манифест разослали в Дербент, Шамаху и Баку.

Дербент 23 августа 1722 г. был взят, а через несколько дней настал черед и всех окрестных населенных пунктов. Нечего и говорить, что все было разграблено, сожжено и уничтожено, а те, кто осмелился оказывать сопротивление, убиты. Баку, решив, что против стотысячной прекрасно вооруженной армии ему элементарно не устоять, выказал покорность. Однако, получив подкрепление, впустить русские войска в крепость отказался. Военные действия приостановлены, большая часть петровской армии возвращается в Россию.

Но ненадолго: уже 5 ноября 1722 г. в Астрахани Петр I отдает приказ Матюшкину: «…Когда придут весною из Казани 15 гекботов, тогда четырьмя полками на оных идти к Баке и взять…» (из «Описания Каспийского моря и чиненных на оном российских завоеваний» Федора Соймонова).

Ну, а дальше можно опустить подробности — об обстреле города из пушек, о сильном хазри 25 июля 1723 г., который отнес эскадру в море, об ультиматуме, что «никакого пардона учинено не будет», если не сдадитесь. Город был сдан, Матюшкин получил «звезду героя» — чин генерал-лейтенанта, Петр ликовал в далеком Петербурге, Баку начали заселять христианами, в основном, армянами; дальше было двенадцать лет ужаса и притеснений, а потом военные действия талантливого персидского полководца Надир-шаха Афшара вынудили Россию 10 марта 1735 г. заключить договор, согласно которому русские войска были выведены из Баку и Дербента…

Почему без подробностей? Потому что об этом все, кто хоть как-то интересуется историей Баку, знают. Это все есть в учебниках. Вот только в учебниках мало говорится о том, зачем Петру так нужен был Баку. Пролить свет на этот вопрос помог известный бакинец Михаил Гайказов, доктор экономических наук, конструктор, промышленник, человек, углубленно изучавший историю нефтяной отрасли.

Как писал Гайказов: «Историческая наука склоняется к единой версии, единому объяснению причин столь ярко выраженного намерения распространить влияние России на Персию: через Персию проходил удобный «южный» путь в Индию, о невиданно ярких товарах которой еще за 250 лет до Петра I поведал царскому двору русский купец Афанасий Никитин, и торговля с которой сулила приумножение российского богатства. В качестве аргумента приводится предпринятая в апреле-августе 1717 г. пусть и неудачная, но настойчивая попытка Петра I с помощью экспедиции князя Бековича добиться расположения хивинского хана к стремлениям России в Индию через северо- западный Прикаспий».

Петр был увлечен этой стратегически важной для России идеей, реализация которой сулила пополнение царской казны. Поскольку он был не только хорошим стратегом, но и не менее хорошим тактиком, он понимал, что для завоеваний, т.е. для получения новых денег, нужны были… деньги. Армия была огромна, ее нужно было содержать. Поэтому нужны были не просто деньги, а «быстрые» деньги.

«По накопленным у Петра I сведениям такие деньги мог обещать российской казне лишь один товар — «петролеум», — уверен Гайказов. Сведения эти поступили от Ф.Соймонова, участвовавшего в целенаправленной экспедиции на западные и южные берега Каспия в 1719-1720 гг., были почерпнуты из описаний немецкого натуралиста Э.Кемпфера, длительное время путешествовавшего по Персии, из отчетов посла А.Волынского и записок ученого Г.Шобера… «Петролеум», без сомнения, прочно завладел вниманием Петра. Который в Баку буквально черпали ведрами.

Скорее всего, самой важной для него была информация, что с 1716 г. за нефть из бакинских нефтяных колодцев, находившихся на откупном содержании у вассала персидского шаха, султана Мухаммед Хуссейна Фетиг Али, шахскому двору ежегодно выплачивалось почти 50 тыс. руб. — в российском эквиваленте. Если учесть, что на содержание одного солдата в русской армии тратилось около 1,5 коп. в день, то данной суммы хватило бы на годовое содержание почти 10-тысячной армии.

В Персии спрос на нефть был постоянным. Естественно, о нефти как горючем для транспорта речь в то время не шла — транспорта такого еще не придумали, но для отопления и освещения она применялась издавна. Петр был прагматиком, да и интуиция его редко подводила, и он не исключал возможности получения дополнительной выгоды от вывоза и продажи нефти в Европу благодаря отвоеванному Россией кратчайшему торговому пути через порты Балтики. Однако для этого нужно было знать, насколько велик спрос на нефть в Европе.

В России-то он был невелик: повсюду топили дровами, а освещали лучинами да свечами. Нефть, что в малых количествах привозилась из Баку, шла на лекарства, художественные краски и, конечно, на зажигательные смеси.

Любопытно, что в XVI-XVII вв., как пишет Гайказов, доставка бакинской нефти в Россию была делом обычным. Среди российского торгового люда и раньше находились купцы, которые видели в нефти товар, пригодный для вывоза за границу. Об этом сохранились письменные свидетельства в Торговой книге 1575-1610 гг. В разделе «Память, как продать товар русский в немцах» указывается, что в случае безопасного пути до Шемахи можно договориться о поставке иностранцам более 8 тонн черной нефти.

В Шемахе, которая те годы была столицей ханства, в которое входил и Баку, располагалась русская купеческая колония, успешно использовавшая торговые связи, известные аж с XII в.

Купцы закупали нефть в местной упаковке — тулуках и сулеях (кожаных мешках на 17,6 кг и бутылях весом чуть более 10 кг) и перевозили ее в Астрахань. Оттуда ее по Волге доставляли для продаж в Царицын, Ярославль и другие крупные волжские города.

В Москву нефть поступала главным образом из Нижнего Новгорода, поддерживавшего тесные торговые связи с Астраханью, Москвой и Вологдой, а через Вологду — с Архангельском, откуда корабли с российскими товарами кружным путем доставляли грузы в Центральную Европу.

От бакинских промыслов нефть везли в деревянных бочках на двухколесных арбах. Кстати, этот архаический способ доставки нефти существовал очень долго — пока в 1877 г. не заработал сооруженный Людвигом Нобелем первый евразийский нефтепровод.

Если учесть все вышеизложенное, то становятся более понятными мотивы Петра послать многотысячную армию на Каспий. У него появился обоснованный повод туда отправиться: «защитить законную власть Хусейна», и армия сосредоточилась севернее Дербента. На месте высадки был сооружен Порт-Петровск (будущая Махачкала).

Петр, прибывший в 1722 г. Дербент вместе с армией и движимый интересом к нефти, лично осмотрел в окрестностях Дербента два нефтяных колодца. Результатом осмотра стала инструкция Матюшкину: «разведать о пошлинах и доходах, особенно о нефти«.

Матюшкин разведал и доложил, что доходы от нефти на самом деле высоки. Он составил опись нефтяных колодцев и погребов. Согласно этой описи, в 10 км от «Баки» оказалось «годных колодезей с черной нефтью 66, негодных — 15», в 21 км от города «годных колодезей с белой нефтью 4, негодных — 3».

Гитлера, который так рвался к бакинской нефти можно понять, если к той самой нефти за двести с лишним лет до него так рвался Петр! Что же он сделал? Поставил во главе управления промыслами… военную администрацию. В 1723 г., вызывая Матюшкина в Петербург, Петр писал ему «нефти белой несколько пуд взять из Баки«. В октябре 1723 г. Матюшкин вместе с Соймоновым доставил нефть в Астрахань. Из полученных 11 бутылей с нефтью 3 были отправлены Петром I в 1724 г. в Голландию купцу Любсу — чтобы тот разузнал о ее цене. Однако спрос на нефть в Голландии оказался незначительным — продукты перегонки нефти легко получались из традиционного дешевого угля, стоимость доставленного «петролеума» была несравнимо выше.

Так что очень может быть, что военные успехи Надир-шаха Афшара были лишь одной из составляющих, вынудивших Петра I заключить мирный договор и убраться с Каспия. Скорее всего, Петр просто понял, что овчинка выделки не стоит. А если бы стоила? Тогда история могла бы повернуться несколько иначе. И насколько этот поворот благоприятствовал бы Баку, неизвестно…

Из серии «Тайны Баку»