И.Алиева

В XIX веке, по мере включения азербайджанцев Тифлисской губернии в состав Российской империи, происходит процесс вовлечения и адаптации азербайджанцев к новым для них социально-экономическим условиям. С включением азербайджанских земель в состав губернии, азербайджанцы оказались под чуждым для них иноземным — российским управлением.

Российская администрация внесла изменения, отразившиеся на распределении земельных наделов, установлении правовых отношений между местными феодалами и крестьянами. С изменением этнической карты Юго-Западного Кавказа, и, в частности, Северо-Западного Азербайджана, на части которого появилась Тифлисская губерния, а именно с заселением этого региона пришлыми этническими группами (русские, немцы, армяне, и др.) наблюдалось стремление православного самодержавия намеренно уменьшить значение азербайджанцев.

Изменилась историческая роль азербайджанцев, которые превращались постепенно в малообеспеченное, занятое в основном в сельскохозяйственной и обслуживающей сфере, население.

Военное управление в регионе, тяготы прошедших военных событий и катаклизмов, изменения в территориально-административном и цивилизационном отношении отняли у азербайджанцев возможности развиваться самобытно. Некоторые азербайджанцы, не видя для себя условий жить в новых условиях, переселились в пределы Османской империи. Оставшееся азербайджанское население пыталось выжить в новых для них социально-экономических условиях.

По оценке А.С.Надежина азербайджанцы населяли наименее благоприятные для жизнедеятельности окраины: «Самые безутешные места заняли татары. Они расположились в самых низменных местах Борчалинского и Тифлисского уездов, местах бедных водою, а вследствие того и растительностью и хотя на лето они кочуют со всем своим достоянием в горы с более здоровым климатом, но достаточно и одного зимнею пребывания в этих «злачных местах», чтобы в конец истощить организм…» (119, с. 440).

По мнению полковника Генерального штаба Филиппова, составившего «Топографический обзор Тифлисской губернии и Закатальского округа» (1897 г.), места и условия расселения азербайджанцев были «особенно неудобные и нездоровые при влажном и суровом климате возвышенной равнины.»

Преобладающий процент азербайджанского населения концентрировался в сельской местности. Этим объясняется и то, что главным занятием азербайджанцев было земледелие. Земледелие было развито на равнинной местности (например, на Ахалкалакской равнине) Тифлисской губернии, состоящей преимущественно из горных районов.

Почвы только Борчалинской дистанции, в отличие от других мест проживания азербайджанцев, отличались редкой для тех мест плодородностью. По оценке специалистов, в Борчалы и в районе Байдарской долины был чернозем с небольшой примесью глины, в горах — каменистая почва и частично глинистая, в окрестностях Цапки, Башкечета, Демурчасалах и Муганлы — большей частью глиниста.

Поэтому в Борчалы успешно выращивали пшеницу, ячмень, сарачинское пшено, просо, табак, хлопок, лен, различные лекарственные травы и картофель. В садах разводили виноград, плодовые деревья, марену. Из винограда азербайджанцы готовили бакмас (бахмаз) — сироп полезный для здоровья.

Кроме того, одним из ведущих видов деятельности являлось животноводство и скотоводство, развитые, главным образом, в нагорной полосе Тифлисской губернии. В летний период пастбищные места (например, Дорийская степь) служили пристанищем для выпаса скота тушинских, борчалинских, казахских и шамшадильских азербайджанцев. Например, азербайджанцы Борчалинской дистанции разводили буйволов, быков, коров, лошадей, овец, коз, свиней, ослов и других животных.

Благодаря многочисленным водным ресурсам Борчалинской дистанции азербайджанцы могли заниматься рыболовством, ловлей черепах и орошением полей. Реки Кура, Храм, Дебеда, Алгет были не пригодны для судоходства. Помимо всего этого, азербайджанцы занимались охотой и ловлей диких гусей, куропаток, фазанов, др. птиц и животных. Разводили шелковичных червей и пчел.

Большинство азербайджанцев Тифлисской губернии являлись крестьянами и ремесленниками. Это наложило отпечаток на виды их деятельности. Первый разряд крестьян было принято называть владельческими крестьянами, а второй — казенными. Под владельческими крестьянами в то время понимали крестьян, чьи селения и кочевья находились в пользований беков и агаларов. Поначалу за владельцами признавалось потомственное либо пожизненное, либо временное право на получение от поселян принятых обычаем повинностей. Между тем, с присоединением этого региона к Российской империи все земли азербайджанцев стали считаться казенной собственностью.

Второе место у азербайджанцев Тифлисской губернии по численности занимали потомственные дворяне. На третьей ступеньке находились мещане. За ними — дворяне, чиновники из дворян и их семьи, купцы и их семьи. На последнем месте шли потомственные и почетные граждане.

Высшее сословие у азербайджанцев именовалось беками и агаларами. По мнению некоторых ученых, звания «агалар» в Азербайджане не существовало. Оно появилось после утверждения российской власти в регионе. Однако, все имеющиеся источники указывают, что агалары принадлежали к ханской фамилии. Так или иначе, особая группа населения была представлена лицами со званием «ага». Аги не являлись должностными лицами. До российского завоевания азербайджанских земель, лица, лишенные возможности управления селениями, не теряли звания аги.

Кроме того, существовало духовенство, наряду с которым азербайджанцы Тифлисской губернии почитали дервишей и сеидов.

До установления российских порядков в Борчалах, Газахе и Шамшадиле звание ага было равносильно званию владетельного бека, а в Карабахском ханстве и других местах Азербайджана оно означало знатную особу, потомка хана.

В 1817 году главноуправляющий Грузией генерал Ермолов поручил специальной комиссии собрать сведения о правах агаларов «трех татарских дистанций». Полученные данные были обсуждены грузинскими советниками Верховного Грузинского Правления, после чего Ермолов составил Положение о правах и обязанностях агаларов. В этом документе регламентировались отношения агаларов и поселян, нормировались права взыскания пошлин. Каждый дым поселян должен был по одному дню вспахивать поле агаларов, собирать и молотить хлеб, обеспечивать агалара прислугой и вьючными животными, выделять 1/10 часть военной добычи, добытую вместе с агаларом, т.д.

После ревизии Закавказских учреждений, сенатор Ганн признал агаларов сословием, предназначенным для полицейского управления азербайджанскими селениями, т.е. «трех татарских дистанций». Поэтому право пользоваться доходами с имений вытекало не из права собственности, а в качестве вознаграждения за службу. Барон Ганн считал, что беки вообще не имеют никакого потомственного права на владение селениями. После смерти владельца имение беков должно было перейти в казну. Потомки беков могли рассчитывать на имение только в случае личных заслуг перед правительством.

Существенным является то, что решение комиссий причислить неродовых агаларов и потомственных беков к высшему сословию, Совет Главного управления Наместника Кавказского и Совет Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе признал недействительным. Российские власти считали, что владения беков и агаларов, состоящие из деревень и кочевий, составляли собственность казны. До распространения российской власти беки и агалары управляли ими на полицейском праве, т.е. осуществляли надзор, следили за порядком. Они имели потомственное, пожизненное или временное право на получение от поселян, управляемых ими имений, принятых обычаем повинностей.

В российский период истории это право взимать повинности с населения было поставлено под сомнение. Кроме того, российские власти долгое время колебались относить беков и агаларов к высшему сословию. Окончательно этот вопрос был решен в 1860-е годы.

Совет Главного Управления Закавказским краем принял предложения барона Ганна о полицейских функциях агаларов и постановил устранить их от управления азербайджанскими населенными пунктами.

По положению 1841 года, агалары Борчалинской, Газахской и Шамшадильской дистанций были признаны сословием, не предназначенным для полицейского управления. Компенсацией служила обязанность поселян выплачивать агаларам и бекам пожизненное содержание равное сумме прежних доходов. Уездное казначейство приняло решение выдавать агаларам пожизненные пенсии, различного размера, определенного в специальных ведомостях. Пенсия начислялась с взысканий поселян. После смерти агалара уплата пенсии прекращалась и не полагалась его родственникам и наследникам.

11 июня 1841 года агаларам объявили решение российских властей и предложили поступить на службу. Все это вызвало жалобы со стороны высшего сословия. Прибывший на Кавказ военный министр князь Чернышев распорядился оставить право владения беков и агаларов в том виде, какое существовало до 1841 года.

Одновременно началось изучение этого вопроса. В Тифлисе были учреждены три комитета для исследования права владения беков и агаларов. Первый комитет изучал права беков, остальные два — агаларов. Так, второй комитет изыскивал способы обеспечения агаларов, а третий устанавливал лиц, имеющих право на звание агалара.

Они пришли к заключению, что 1) беки имеют право потомственной собственности на землю в своих населенных имениях, 2) агалары, напротив, этого права не имеют, хотя пользуются правом потомственного управления деревнями и взыскания с них доходов.

Самым главным заключением стало признание отсутствия крепостного права у азербайджанцев. Комитеты решили приравнять права агаларов к правам беков.

В 1841 году российские власти предприняли конфикацию земель у агаларов Газахского, Шамшадильского и Борчалинского участков. Все это вызвало недовольство населения и царизм пошел на отмену закона 1841 года.

В феврале 1846 года Наместник Кавказский князь Воронцов представил Положение об имущественном праве высшего сословия в мусульманском крае. Бекам и агаларам возвращались земли, которыми они обладали во время присоединения мусульманских провинций к России. Поселяне, оставаясь на местах прежнего проживания и сохраняя право пользоваться прежним количеством земель и угодий, которым они пользовались до 1847 года, причислялись в разряд государственных поселян (казенных крестьян). Они должны были отбывать в пользу владельцев повинности за пользование их землей. Беки и агалары должны были осуществлять полицейское управление над ними и не имели права уменьшать поселянские наделы.

В соответствии с новым Положением, поселяне, имевшие менее пяти десятин земли на каждую душу мужского пола, начиная с 15-летнего возраста, имели право рассчитывать на то, что агалар предоставит им недостающий надел свободной земли. Поселяне лишались права оставлять свои наделы и менять место проживания. Тем самым, устанавливалась принятая в российских пределах крепостная зависимость крестьян от владельца.

Самими российскими властями были выявлены определенные противоречия. Возникла обширная переписка между должностными лицами: князем Воронцовым, министрами и Кавказским комитетом. Министры (внутренних дел граф Блудов, государственных шмуществ граф Кисилев, и др.) возражали Воронцову, настаивая в основном на том, что в Азербайджане не было крепостничества, а новое Положение закрепощало поселян по отношению к бекам и агаларам. Предлагалось поселян перевести в разряд свободных сельских обывателей.

В законе от 6 декабря 1846 года совершенно ясно отмечалось, что в азербайджанских владениях крепостного права не существовало. Поэтому высшему сословию предоставили права собственности на земли, а не на имущество, как предложил Воронцов. Впервые утверждалась наследственная потомственная поземельная собственность. Так, многие существенные положения, предлагаемые Воронцовым, стремившимся прикрепить поселян к владельцам, были отклонены.

Закон от 6 декабря 1846 года, внеся некоторую ясность в сословное положение азербайджанцев Тифлисской губернии, не решил всех проблем азербайджанского населения. Так, по-прежнему, оставались не ясными поземельные права беков на кочующие общества азербайджанцев, занимавших под пастбища для своих стад землю у беков и государственной казны и плативших за это налог — чопбаши и др. вопросы.

По Положениям 1847 и 1852 годов, за агаларами сохранялось право надзора. Они осуществляли надзор за поселянами, старшинами, разбирали споры и претензии поселян, проступки, не влекущие уголовного наказания.

Из «Отчета об управлении Наместника Кавказского за 1846, 1847 гг.» Воронцова следует, что ханы, беки и агалары с восторгом приняли новое решение утвердить их в потомственном владении на земли, которыми они владели до завоевания Российской империей Юго-Западного Кавказа, в награду за особые отличия и подвиги.

Но, не все фамилии беков и агаларов Тифлисской губернии были наделены правами потомственного дворянства Российской империи. За рамками остались имена многих беков и агаларов, которые были лишены потомственного дворянского права. Это вызвало недовольство среди азербайджанских владельцев.

Проект о признании российскими властями беков и агаларов Тифлисской губернии высшим сословием много раз дорабатывался. Агалары и беки не признанные потомственными дворянами Российской империи были недовольны лишением их права наследственного управления деревнями.

Агалары управляли азербайджанскими селениями и кочевьями («татарскими дистанциями») и получали за это определенное вознаграждение с доходов подведомственных им населенных пунктов и по два семейства нукеров. Они выполняли различные обязанности, включая полицейский надзор, суд и исполнение приговора. Кроме того, они предоставляли в казну подати.

В Борчалинской и Газахской дистанциях с азербайджанского населения взимались денежная («макта») и хлебная («сурсат») подати. До российского властвования в регионе азербайджанцы, как и все мусульмане, не были обременены сурсатом. В то время под сурсатом понимался сбор в казну с помещичьих, церковных и казенных крестьян в размере трех код (кода — 2 пуда) с семейства.

Макту — денежную подать — собирали с азербайджанских казенных крестьян (без раскладки по селениям кроме Борчалы) еще до распространения российской власти. Помещичьи крестьяне макту не выплачивали. Наравне с мактой денежной азербайджанцы вынуждены были платить также макту хлебную, установленную только для них.

После утверждения российской власти в регионе, на азербайджанцев была возложена ежегодная макта, сбор деньгами и хлебом в размере 3.500 рублей в год. Размер сурсата варьировался.

Агалары получали макту в виде общего сбора со всего селения, а не подымно. Кроме того, азербайджанцы сдавали оброк и выполняли разные повинности.

В период первого правителя Грузии Ковалевского в регионе начали царить произвол, злоупотребления, взяточничество, вымогательство. Его отстранили от власти, но последующие правители мало чем отличались от Ковалевского. Все это вызвало недовольство местного населения, вылившиеся в выступления 1812 года. Вдобавок в том же году из Ахалцыхского пашалыка распространилась по всему региону моровая язва, а затем и голод. Все это усугублялось разнесшимися слухами об увеличении податей и объявлении рекрутского набора.

Постепенно царская администрация ввела пожизненные пенсии агаларам, лишив их возможности взыскивать с населения вознаграждение и требовать от них услуги по ведению хозяйства. Более того, родственники агаларов могли поступить на службу. Так, в частности, агалары и беки, получившие офицерское звание я знающие русский язык приглашались на службу в Донские казачьи полки.

Особо следует подчеркнуть, что Положения, о которых говорилось выше, распространялись на три «татарские дистанции Грузии». В отношении Ахалцыхского уезда использовался другой документ.

В 1828 году, после присоединения Ахалцыхского пашалыка к Российской империи, фельдмаршал граф Паскевич-Эриванский разрешил бекам, желавшим переселиться в пределы Османской империи, продать свои имения. В результате злоупотреблений российских властей, азербайджанские деревни оказались в основном в руках армянских торговцев. Позже власти признали, что купля-продажа осуществлялась лицами, не имевшими на то никаких прав, и оформлялась юридически не правильно без соблюдения элементарных норм. Беки не владели деревнями, а имели с них некоторый доход, положенной османской казне и переданный им за службу.

После того, как были выявлены нарушения при продаже азербайджанских деревень Ахалцыхского уезда, действия Ахалцыхского Временного Правления были признаны неправильными. Главноуправляющий Грузией барон Розен поручил надворному советнику Филиппову расследование. Отчет обсуждался в Совете Главного управления весной 1839 года. В 1841 году Правительствующий Сенат передал это дело в Ахалцыхский уездный суд. С упразднением этого суда разбор прав землевладельцев осуществлялся Кутаисским губернским судом.

Особо стоит отмстить, что в Ахалцыхском уезде оставались беки, не пожелавшие переселиться в Османскую империю и продолжавшие владеть имениями по баратам. Многие азербайджанские крестьяне обладали специальными свидетельствами — тапами на условное пользование землей. За это они платили казне 1/5 часть дохода.

В 1844 году российские власти решили установить следующий порядок взаимоотношений между владельцами и поселянами в Ахалцыхском уезде. Так, поселяне за пользование землей, принадлежащей помещикам, в том числе и с садов, платили 1/10 часть урожая (багра). Все остальные повинности, принятые со времен османского владычества — сбор предметами домашнего хозяйства, отменялись. Но помещики шесть рабочих дней в году могли пользоваться услугами поселян при возделывании земли. Это постановление относилось и к коренным ахалцыхеким бекам, и к тем, кто приобрел имения на незаконном основании у эмигрировавших беков.

Но вскоре из донесений, командированного в этот регион князя Гурамова и уездного начальника князя Ратиева, стало известно, что распоряжения российских властей не выполнялись. На деле продолжалась османская традиция отношений между владельцами и поселянами. Выяснилось, что размер багры определялся личным соглашением между владельцами и поселянами; Положение о шести рабочих днях не исполнялось, наоборот, поселяне принуждались к выполнению различных повинностей.

Что касается азербайджанских поселян Тифлисской губернии, они пользовались усадебными, пахотными, а также находящими под сенокосами и садами землями. В некоторых имениях землевладельцы распоряжались землей, лежащей чересполосно с землей поселян.

Крестьянская усадьба (чар-кеш) состояла из жилых (ев) и хозяйственных строений. В некоторых имениях рядом с усадьбами размещались маслобойни — бизир-хана. Огороды и бостаны не входили в состав усадебной оседлости. Земельный надел поселян переходил по наследству, сельские общества не имели права передела. Сельские имения не могли продаваться в частную собственность.

Впоследствии было обнаружено, что на деле никто не разъяснил поселянам их прав, агалары злоупотребляли своими правами, нарушали Положение, взимая завышенные размеры податей и т.д. А местные начальники раздавали азербайджанские земли не только бекам и агаларам, но людям другого звания и происхождения за вознаграждение. Таким образом, очевидно, что в Ахалцыхском уезде было распространено обычное право, все еще не уступившее место писаным законам.

Все эти и другие выявленные Комитетом об устройстве крестьян отклонения от установленных российскими властями Положений послужили основанием для пересмотра Постановления о положении владельцев и поселян Ахалцыхского уезда. Было принято решение разработать одно общее Положение для всех мусульманских частей Закавказья.

А в 1861 году, по представлению Наместника и по положению Кавказского комитета, агалары лишались права управлять крестьянами, живущими на их землях. Крестьяне освобождались от повинностей в пользу агаларов. Положение от 19 февраля 1861 года, распространенное в Российской империи, было принято в Тифлисской губернии 29 января 1865 года с некоторыми изменениями, внесенными Наместником. Между тем, азербайджанское население было недовольно ограничениями в пользовании казенными угодьями и лесными массивами.

Тифлисская комиссия приступила к проекту (исполнение было завершено в 1867 году) наделения агаларов землей и установлению новых отношений между ними и живущими в их владениях поселянами.

По книге автора “Политическое и социально-экономическое положение азербайджанцев Тифлисской губернии”