А.Пашаев

Высокая рентабельность садоводства и виноградарства в Ордубаде исторически способствовала сравнительно слабому развитию ремесла. Ремесло обеспечивало главным образом повседневные потребности населения. Несмотря на это, город являлся одним из известных центров ремесла и торговли Нахичеванского ханства (XVIII в.).

В XIX — начале XX вв. использование местных ресурсов, их обработка по-прежнему были развиты недостаточно, промышленность ограничивалась незначительными размерами. Имевшиеся здесь «заводы» представляли собой кустарные мастерские и размещались, как правило, на первых этажах жилых домов или в небольших пристройках. На таких предприятиях работало несколько человек: хозяин—мастер и его помощники-рабочие. Такие заведения функционировали сезонно, несколько месяцев в году, ибо переработка сырья служила подспорьем, а преобладало сельскохозяйственное производство.

В течение почти всего XIX в. распространенными отраслями ремесла в Ордубаде оставалась выделка шелка, кузнечное, кожевенное и гончарное дело, изготовление бязи. Вместе с тем, во второй половине этого столетия здесь было отмечено определенное развитие ряда других отраслей и рост числа ремесленников. В 1866 г. в Ордубаде имелось 140 мастеров, 82 подмастерья и 124 ученика.

Тем не менее местное ремесло не достигло следующих стадий эволюции. Только шелкомотальные предприятия превратились в полукапиталистические. В кустарных же мастерских хозяин-мастер работал наравне с подмастерьями и учениками, которые через несколько месяцев сами могли стать мастерами. В редких случаях использовался наемный труд. Как правило, ученик не получал платы, мастер лишь обеспечивал его едой и одеждой.

Одним из развитых и распространенных ремесел в Ордубаде было производство шелка-сырца. В 1860-1883 гг. в 848 дворах города занимались выращиванием гусениц шелкопряда; за эти годы было собрано 3500 пудов сырых коконов. В 41 из 46 селений Ордубадского участка занимались шелководством. Продукцию сбывали через посредников в города Закавказья и Центральной России. В конце XIX в. годовой оборот шелкомотальных «заводов» Ордубада составил около 1000 пудов шелка-сырца.

До 1870-х годов, до появления здесь шелкомотальных предприятий полукапиталистического типа, а также несколько позже, местные шелководы получали шелк-сырец кустарным способом. При этом не существовало разделения труда: одно и то же лицо занималось всем процессом — от выращивания гусениц до выработки шелковой нити.

Из 20 шелкомотальных «заводов», функционировавших в Ордубадском участке, 12 размещались в самом городе. Например, на одном из них, принадлежавшем местному жителю Бабаеву, использовали паровую машину, приводившую в движение шелкомотальный станок, привезенный из Франции. На этих «заводах» работало 357 рабочих.

Следует отметить, что в отличие от других крупных шелководческих центров Азербайджана, в Ордубаде производство шелковой ткани носило ограниченный характер, а к середине XIX в. изготовление позумента (шербаф) и ткачество в ремесленных мастерских (кархане) вовсе было прекращено; этим продолжали заниматься только в отдельных семьях, в виде домашнего промысла, продукцией которого являлись шелковые джеджимы (ковровая ткань), мафраш (большой мешок для хранения домашних вещей), келагайи (шаль), хурджун (переметная сума).

Их производство не носило товарного характера, они предназначались для удовлетворения потребностей семьи, ибо местная продукция не выдерживала конкуренции с привозными изделиями. В результате, шелк-сырец, полученный в Ордубаде, почти весь продавался на крупные шелкоткацкие предприятия Азербайджана и России.

После сортировки шелка-сырца из целых коконов получали шелковую нить, а из бракованных—пиле (в данном случае—»низкосортный шелк-сырец»). Нить тянул специальный мастер, орудиями труда которого являлись манджылыг (веретено), большой медный казан, а также чарх (колесо) из орехового дерева, гайыш (пояс), сюпюрге (метелка).

Предварительно отсортированные коконы мастер опускал в казан с кипящим мыльным раствором; затем теребил их метелкой и, ухватив начало нити, наматывал на колесо. Полученную нить окрашивали различными растительными красителями, для чего использовали листья и мякоть зеленой оболочки грецкого ореха, гранатовые корки, листья сумаха, кору шелковицы, абрикосового, вишневого, черешневого деревьев, платана восточного, вяза. Для прочности окраски в процессе крашения, по народному способу, нить выдерживали в молоке, добавляли в раствор соли, окунали в айран (пахтанье). В 1850-е годы, по имеющимся данным, крашением шелковой нити в Ордубаде занимались 17 чел.

Собственно выделкой шелка сами ордубадцы занимались мало. Обычно они продавали коконы на местном рынке. До середины XIX в. с коконов брали «толстый» сырец», окрашивали его, сушили и продавали. В последующем были приглашены мастера из Ирана, которые научили местных шелководов более качественной, т.е. «гилянской” размотке. В результате, шелковая продукция Ордубада приобрела известность и повышенный спрос за пределами исследуемой зоны. Стоит отметить, что на Закавказской выставке 1861 г. в Тифлисе был удостоен награды за высококачественный шелк ордубадский житель Мешади Ага Керим оглу.

Обработкой шкур в Ордубаде на предприятиях кустарного типа (даббагхана) занимались даббагчы (кожевенники). Такие заведения размещались вдоль реки Ордубадчай, и, как сообщали жители тех лет, кожевенные заводы помещались обыкновенно в сараях при жилых домах, иногда в особенных домиках, которые строились при ближайшей речке. На каждом кожевенном «заводе» работали, кроме хозяина-мастера, еще 3-4 подмастерья и 1-2 ученика.

Сырье—шкуры крупного и мелкого рогатого скота кожевенники приобретали у местных крестьян-скотоводов, частично в соседних иранских (южно-азербайджанских) селениях. Из овечьей шкуры выделывали мешин (юфть), из буйволиной и бычьей—ген (кожа), из козьей—тумадж (сафьян). Юфть шла на книжные переплеты, женские сумочки для украшений; из сафьяна шили обувь, из буйволиной и бычьей кожи делали чарыхи (мягкая обувь), уздечки, ремни.

В середине XIX в. в Ордубаде функционировало 12 «заводов» по изготовлению кожаных изделий. В 1832 г. на них работало 23 чел., в 1854 г.—21, в 1859 г.—24, в 1864 г.—28, в 1865 г.—24 человек. Таким образом, численность кожевенников на протяжении многих лет оставалась стабильной и они полностью удовлетворяли спрос населения. Два из 12 предприятий были относительно крупными и тяготели к капиталистическому производству.

Продукция кожевенников закупалась владельцами мастерских на базарах, либо работавшими на дому мастерами. Они изготовляли разнообразную продукцию, в том числе национальную женскую, мужскую и детскую обувь (чует, мэст, папуш). Для чиновников, купцов, беков из качественного привозного сырья специальные сапожники шили туфли, сапоги, ботинки.

Продукция кожевенников реализовалась главным образом на местном рынке, но частично попадала в Нахчыван, Эривань и соседние области Ирана. Расширение торгово-экономических связей с Россией во второй половине XIX в., приведшее к завозу более дешевых «русских ботинок», привело к упадку местного кустарного производства обуви. По мнению А.Сумбатзаде, с 1860х- годов  наметилась явная тенденция к сокращению этого ремесла. Если в 1854 г. в Ордубаде имелось 24 сапожника, то в 1864 г., десять лет спустя, их осталось всего 4.

Во второй половине XIX в. изготовлением гончарной посуды в городе занимался один мастер (габчы), производством кирпича—12 мастеров.

В Ордубаде занимались также изготовлением холодного оружия. В 1865 г. здесь было три мастера-оружейника (силах гайыран). В отделе промышленности сельскохозяйственной выставки 1863 г. в Тифлисе демонстрировался револьвер, изготовленный мастером Фараджем из Ордубада, за который он был удостоен награды.

В связи с этим, один из современников писал: «Думаю, что излишне говорить, что в Ордубаде нет ни европейской, ни азиатской ружейной фабрики, и что местные мастера в глаза не видели те громоздкие и удивительные машины, которыми пользуются европейцы для изготовления оружия… Удивительно, как чисто, как аккуратно сделано одним человеком и без машины то, что в Европе должно пройти через руки двадцати человек, прежде, чем примет законченный вид. Правду сказать, этот Фарадж — настоящее приведение, он нигде не учился, но чего только он не сделает. Он не только револьверщик, но и хороший часовщик, серебряник, брильянтщик; какую бы не увидел машину, тотчас же узнает ее строение”.

Кожевенное и ткацкое дело, в меньшем размере выделка шелковых тканей, в свою очередь, обусловили развитие в Ордубаде красильного дела. Если в 1830-е годы этим занимался один человек, то в 1850-е годы— 17. Во второй половине XIX в. здесь имелись две красильни ремесленного типа с 4 рабочими и суммой производства 500 руб.

Во второй половине XIX—начале XX вв.торговля занимала ведущее место в традиционном хозяйстве Ордубада. Выгодное географическое положение, достаточное экономическое развитие, потенциальные возможности ряда отраслей хозяйства капиталистического типа с четкой рыночной ориентацией — все это способствовало быстрому расширению торговли города. Фактически процесс купли-продажи всего района был сосредоточен в Ордубаде, годовой товарно-денежный оборот которого достигал 700-750 тыс. руб.

Рост товарно-денежных отношений вел к расширению как самих торговых операций, так и сферы торгового обслуживания. Важную роль во внутренней и внешней торговле города играли свежие и сушеные фрукты, шелк и шелковые изделия. Несомненно, такие факторы, как ограниченность в транспортных средствах, труднопроходимые горные хребты с севера и востока и отчасти замкнутость территории создавали трудности для развития торговых операций. Только в конце XIX в. в связи со строительством железной дороги Эривань-Джульфа эти трудности в определенной степени были устранены.

Ведущее место в торговле Ордубада принадлежало местным купцам. В 1830-е годы здесь было 35 купцов, 10 из которых занимались оптовыми операциями. Тогда же на городском базаре имелось 85 лавок; в 30 из них велась торговля изделиями из шелка и хлопка, привезенными из России фарфором, сахаром, кофе, чаем, а также изделиями местных ремесленников. 20 лавок были отведены для продажи продуктов питания, свежих и сушеных фруктов. Пять лавок торговали разнообразной галантереей, остальные 30 лавок являлись одновременно мастерскими, в которых изготовленные изделия предлагались на продажу.

В конце 1860-х годов на Ордубадском базаре имелось 308 лавок. В 32 из них предлагали ремесленный товар, в 29 — мелкую галантерею, в 28 — сельскохозяйственную продукцию.

Основная торговля как самого города, так и всего района шла на базаре, расположенный в центре Ордубада. Жители близлежащих селений продавали здесь свою сельскохозяйственную и ремесленную (домашние промыслы) продукцию, покупая взамен необходимые изделия. Ордубадский базар был рассчитан не только на удовлетворение торгово-хозяйственных нужд внутрирайонного характера, он служил и для обеспечения межрайонных и внешнеторговых связей. Здесь частично осуществлялись также операции транзитного свойства, связанные торговлей с Ираном.

Базар в Ордубаде состоял из нескольких площадей-частей, отражая присущую для восточных городов планировку. Основу составляли крытые ряды с освещением, расположенные справа и слева. Основными здесь были лавки мясников, бакалейщиков, торговцев хлебом, а также небольшие трактиры — кабабхана, питихана, ашхана и чайные. Имелись ряды, где торговали местными и привозными ремесленными изделиями и промышленными товарами.

Главная торговая площадь базара, расположенная у входа, именовалась Араса мейданы. Здесь располагались, как правило, лаки наиболее крупных купцов, ведущих торговлю различными товарами: от мелких мануфактурных и галантерейных изделий до предметов первой необходимости. На весах, способных взвешивать до 10-12 пудов, шла реализация продукции сельского хозяйства: пшеницы, овса, свежих и сушеных фруктов, овощей и бахчевых. На второй базарной площади, именуемой Кемюр мейданы, торговали древесным углем, дровами и сеном. В нижней части базара располагалась Ашага Амбарас мейданы. Здесь находились мечеть, бани, караван-сараи и множество мастерских. В начале XIX в. в городе имелось шесть карван-сараев, обслуживавших в основном приезжих купцов, но уже в конце столетия их оставалось всего два.

Главными статьями вывоза из Ордубада были свежие и сушеные фрукты, шелк-сырец, некоторые изделия ремесла (выделанная кожа, крашеный шелк). Проходившая через город главная торговая магистраль между Россией и Ираном способствовала развитию его внешнеторговых операций. Важную роль в них играли Ордубадская таможенная застава и близлежащая железнодорожная станция Джульфа.

Местные купцы прооизводили оптовые закупки промышленных товаров в городах центральной России, а также в Баку, Тифлисе и Эривани, продавая их в Иране, главным образом в Тебризе и Реште. Взамен из Ирана они везли шелк-сырец, сухофрукты, растительные красители и лечебные травы.

Отпускная торговля Ордубада в 1860-е годы давала 7 тыс. руб. чистого дохода. Среди местной товарной продукции ведущее место принадлежало сушеным, свежим и сухим фруктам. К концу XIX в. Ордубад считался, наряду с Елисаветпольской губернией, важным центром садоводства и виноградарства в Азербайджане. Его плоды и ягоды высоко ценились на рынках Закавказья и во многих городах центральной России.

Сушеные и сухие фрукты отправлялись в Москву, Нижний Новгород, Эривань, Тифлис, в Карский вилайет соседней Турции и другие места. Только в Нахичевань ежегодно вывозили на продажу 10 тыс. пудов винограда, столько же абрикосов, персиков, яблок и примерно такое же количество других плодов.

Второй по значимости статьей вывоза из Ордубада являлся шелк-сырец, который почти полностью отправлялся на шелкоткацкие предприятия Москвы и других городов центральной России. Местная шелковая торговля, сосредоточенная главным образом в руках купцов Ордубада и соседнего Айлиса, занимала важное место во внутригордских торговых операциях исследуемой зоны.

Имеюшиеся данные позволяют проследить рост производства и вывоза шелка-сырца во второй половине XIX в. Так, если в 1866 г. отсюда вывезли 100 пудов коконов, то в 1884 г.— 6 тыс. пудов. Значительная часть этой суммы приходится на долю самого Ордубада.

С учетом коконов, оставленных местным населением для собственных потребностей, а значит не попавших в источники, следует полагать, что шелка-сырца производилось в исследуемой зоне гораздо больше. Будучи изолированными от рынков сбыта жители местных селений сдавали коконы посредникам-перекупщикам, либо купцам. Таким образом, товарная продукция в конечном итоге попадала в Ордубад, откуда шла в шелкоткацкие центры России.

Быстрый рост производства и вывоза шелка-сырца был следствием возросшего спроса российской шелкоткацкой промышленности, почему царское правительство старалось создать необходимые условия, например, значительно снизило таможенные тарифы. Существенное значение имело и то, что купечество Ордубада не делилось на гильдии.

В Ордубад ввозили в основном зерновые, керосин, хлопчатобумажные ткани, ковровые изделия, продукцию скотоводства. Ежегодно только из Нахчывана в Ордубадский уезд поступало зерна на сумму от 10 до 40 тыс. руб., большая его часть предназначалась самому городу.

По материалам книги автора