Павел Антокольский (1896-1978) был широко известен и как русский поэт советского времени, и как замечательный переводчик как русской классической, так и русской советской поэзии. Антокольский был также популяризатором азербайджанского фольклора и литературы, был знаком со многими азербайджанскими поэтами, включая Расула Рзу (1910-1981).

Антокольский скончался за три года до Расула Рзы, однако остались его пожелания собрату по перу, когда тому исполнилось 50 лет.

«Пятьдесят лет жизни человека — срок немалый, внушительный! А если прибавить, что он совпадает с тридцатилетием трудовой поэтической деятельности, если вспомнить, что тридцать лет жизни поэта прошли в непрестанном труде, поисках, которые наш друг часто вел на свой страх и риск, если положить на стол книги сборники лирики, поэмы, переводы, выступления в печати по насущным вопросам литературной политики — тогда праздник Расула Рзы предстанет нам во всей своей живой конкретной убедительности,» — говорил Антокольский.

«Мы оценим его, как праздник на нашей общей улице. А улица наше не маленькая, это не окраина города, а людный, хорошо освещенный центр. Я говорю не только об улице Хагани или Джафара Джаббарлы, но и об улице Горького с двумя связанными с нею площадями — Пушкина и Маяковского, и проспекте Руставели, и о бульваре Шевченко. Это значит, что сегодня Расула Рзу с большой сердечностью вспоминают добрым словом многие и разные советские поэты -и сверстники, и постарше, чем он, и молодежь, — называют его как соратника, близкого им духовно, как любимого товарища,» — отмечал поэт.

Антокольский отмечал тогда, что знал Расула Рзу больше 25 лет.

«Мне вспоминается, как и конце 1958 года, во время пленума Союза писателей Азербайджана а Баку, посвященного Физули, Расул Рза, только что вернувшийся из-за рубежа, в течение считанных часов успел еще раз слетать в Москву, чтобы принять участие в московском чествовании Физули, и вернулся в нужный срок обратно. Что это — оперативность? Да, конечно, но не только оперативность. Товарищи, давшие такое важное поручение Расулу Рзе, отлично знали, что именно он выполнит его обязательно и с блеском, как достойный представитель азербайджанской культуры,» — вспоминал Антокольский.

Таким, по словам поэта, он видел Расула Рзу во всех обстоятельствах жизни, потому что самое характерное в нем была боевая, вечно бодрствующая молодость. Такие люди созданы для дела, действия. Они никогда не подведут. Они верный оплот общества и культуры.

Как отмечал Антокольский, таким же он показал себя и в суровые дни Отечественной войны. Недаром его слово воодушевляло тогда солдат и командиров:

Боец, береги винтовку,
помни святой наказ —
Будь ты в бою бесстрашен,
стоек, как сам Кавказ!

Творчество Расула Рзы отвечает его боевому характеру, его завидной молодости. В каждом лирическом его отрывке, в каждой строке можно узнать его почерк и голос, нервный, страстный, отчетливо отражающий живые чувства поэта, как отражает биение сердца кардиограмма:

Свое тело на куски разорвать
сумел бы ты?
Можно ль родину делить на
равнины и хребты?
Если даже Муровдаг
величавей этих гор,
Наклонись и собери
эту землю в эту горсть,
Разотри ее в руках,
поднеси к ноздрям
и вдруг
Запах родины своей ты
почувствуешь вокруг…

Антокольский признавал, что в поэзии Расула Рзы всегда присутствует ощущение недюжинной силы. О том, что им написано, чаще всего хочется сказать: — Как сильно! Сказанное им в стихах или в поэме может быть неровным или недостаточно стройным, у него могут быть срывы, недоговоренность, досадные обмолвки, но самобытная сила чувства, — а то и сила страсти! — говорят сами за себя.

Антокольский рассказывал, что в 1920-х гг. на Расула Рзу, как и на многих других молодых поэтов, оказал грандиозное воздействие Владимир Маяковский.

«Воздействие не было «влиянием» в том ограниченном смысле, как это любят подчеркивать литературоведы. Не внешний способ выражения, не рубленые строки, обязательно напечатанные лесенкой, даже не разговорно раскованный, яркий словарь Маяковского загипнотизировали молодого азербайджанского поэта. Дело было значительно глубже, исторически и социально более обоснованно. Привлекла Расула Рзу боевая, ревоюционная позиция Маяковского, его публицистичность, его непримиримая вражда к половинчатой серединности, ко всякого рода литературным эпигонам и мещанам, кроющим стишки по проторенной предшественниками традиции,» — рассказывал Антокольский.

Поэт также отмечал, что Расул Рза был одним из первых пропагандистов и переводчиков Маяковского в Азербайджане, он много и хорошо потрудился для того, чтобы слово и стих русского поэта прозвучали свежо и сильно на азербайджанском языке.

При этом, Антокольский отмечал, что в поэзии Расула Рзы всегда присутствовали отголоски вековых традиций азербайджанского эпоса и лирики, — даже в самых, казалось бы, жгуче — злободневных выступлениях.

«И, наконец, в стихотворениях, обращенных к любимой женщине, — к ней одной и всегда — к единственной, в этой верности мужского сердца, так открыто и доверчиво провозглашенной читателю, — в верности, ставшей фактом не только его личной биографии, но и поэзии, — в этом тоже примечательна связь поэта с вековой традицией: верность поэта любимой женщине — это его верность народу,» — говорил Антокольский.

Отдавая дань времени, Антокольский упомянул и о поэме Расула Рзы о Ленине, отметив, что это произведение было значительным вкладом в поэтическую Лениниану.

Особенно поэт отмечал бескорыстную службу Расула Рзы как офицера связи между поэтическими поколениями, о его дружелюбном пристрастном, всегда заинтересованном отношении к поэтической молодежи. Он напомнил о вступительном слове Р.Рзы к книге азербайджанского поэта Бахтияра Вагабзаде, где он очертил воздействие, которое оказывают выступления Вагабзаде на аудиторию: «Поэт стоит у трибуны, немного бледный, с опущенными веками. Он не возвышает голоса, без эффектной жестикуляции читает стихи так, как будто он не читает уже написанное стихотворение, а сочиняет его здесь… Это больше похоже на раздумья вслух».

Не стал обходить стороной Антокольский и вопрос критики. В советское время Р.Рзу достаточно много критиковали.

«Редко кто столь часто подвергался резкой и суровой критике, ее ударам. Не будем скрывать, не всегда она была принципиальна и справедлива, далеко не всегда! Много здесь было недоразумений, результатов взаимного непонимания, ничем не вызванных наскоков, много, как говорится, бурь в стакане воды! Такие вещи, к сожалению, еще слишком часто случаются в нашей слишком эмоциональной и слишком подверженной неожиданным приливам и отливам среде. К чести Расула Рзы надо сказать, что к любой критике он относился должно, с внутренним достоинством и по-мужски. Он не становился в позу кающегося грешника, не спешил признать за собою навязанные ему ошибки, но глубоко переживал и перерабатывал полученный урок, становясь сильнее и зорче, не обращая внимания на досадные мелочи. Он оставался предан до конца своему нелегкому и непростому труду, своему призванию…,» — говорил Антокольский.

«Если бы мы сегодня стояли рядом, я бы просто молча прижал его к сердцу и громогласно пожелал бы ему счастливых дней в кругу его замечательной семьи, счастливых бессонных ночей за рабочим столом, пожелал бы здоровья и славных побед в творчестве на благо и на радость нашего великого народа. Но увы! — между нами расстояние в две тысячи километров, так что мне остается только мысленно проделать эту волнующую процедуру. Будь здоров, дорогой Расул! Саг ол!»

По материалам книги «Хрустальное сердце»

Баку в поэзии Павла Антокольского (1896-1978)

Мирза Алекпер Сабир в творчестве Расула Рзы

Трогательные воспоминания Ниязи о Расуле Рзе… незадолго до смерти