Имя бакинца Тофика Дадашева давно принесло ему всемирную известность, ибо где бы он не демонстрировал свои психологические опыты, он производил впечатление настоящего чудотворца. Необыкновенная чувствительность у него проявлялась уже в детстве. Его талант управлять организмом – результат не искусственного тренинга, а природный дар.
В жизни каждого человека можно найти внезапные, неожиданные повороты, моменты, которые предопределяют его выбор, судьбу, тогда как эти же импульсы могли пройти для других бесследно. Также случилось и с Тофиком Дадашевым. В 1966 году он вместе с тетей оказался в Москве. Первая встреча с громадным городом ошеломила его. Тетя тащила его от одного универмага к другому. Дадашев жаждал увидеть все новые и новые улицы и проспекты, реликвии, заповедные уголки столицы.
И вот в последний день, когда уже, как говорится, сидели на чемоданах, он заметил объявление в газете «Вечерняя Москва»: «Отдел биоинформации Московского отделения общества радиотехники и электросвязи имени А.С.Попова проводит исследования и проверки по телепатическим проявлениям. В опытно-экспериментальных сеансах могут принять участие лица, способные передавать биоинформацию на расстояние и воспринимать ее».
Это был шанс, который Дадашев упускать не хотел, но как? Он подумал: «Ведь уже билеты па поезд куплены, завтра — в путь… К тому же завтра суббота, многие организации не работают. Нет, я сегодня же должен пойти туда!»
Он взглянул на адрес под объявлением. Затем, еле уговорил тетю, и выбежал на улицу ловить такси. Когда Дадашев доехал до желанного ведомства, последний сотрудник собирался закрыть за собой дверь. Это был среднего роста худощавый мужчина с портфелем, Эдуард Константинович Наумов (19З6—1997), cпeциaлиcт пo пapaпcиxoлoгии и цeлитeльcтву. Дадашев, запинаясь от волнения, выпалил, что пришел по объявлению в «Вечерней Москве». Наумов воспринял его слова без особого энтузиазма и попросил зайти в понедельник. Дадашев заявил, что завтра он уезжает в Киев и зайти уже не сможет. Он продолжал просить, хотя Наумов и сказал ему, что все уже ушли, что рабочий день давно закончился.
В конце концов Дадашев услышал: «Давайте договоримся так; я здесь же дам вам несколько заданий по картам Зенгера, Если вам удастся отгадать, что изображено на отдельных картах, то вам повезло. А в противном случае мы кончаем с вами игру…»
Наумов извлек из кармана портфеля карту оригинального вида и попросил Дадашева отгадать что на ней изображено. Дадашев несколько секунд смотрел а карту, затем произнес — «Там нарисован круг».
Наумов взял новую карту, на которой была изображена волна. Дадашев и на этот раз отгадал верно. Экзаменатор оживился и взял еще несколько карт. Судя по всему, он был удовлетворен ответами. Он сказал Дадашеву: «Первая часть испытания прошла весьма неплохо. Посмотрим, что будет дальше. Но там вас ждут более серьезные задания.»
Наумов, большой энтузиаст исследований и изучения тайн человеческой психики тут же обзвонил коллег. В течение буквально часа была созвана авторитетная комиссия в составе четырех ученых. Еще до начала проверки Наумов рассказал коллегам о недюжинных способностях юноши, о том, как он безошибочно разгадал карты Зенгера.
Начались эксперименты куда более сложные. Дадашева усадили в середине коридора спиной к столу, на котором были разложены различные предметы, на расстоянии пятнадцати метров. Ему нужно было угадать какими из предметов будут пользоваться судьи для проведения психологического опыта. Дадашев и на этот раз не ударил в грязь лицом, безошибочно назвав все предметы. Члены комиссии вошли во вкус и задали ему еще десяток «ребусов». Дадашев в двух из них допустил небольшую ошибку. Тем не менее, члены комиссии стали упрашивать его задержаться в Москве хотя бы на пару дней. Дадашев отказался, но оставил свой домашний адрес и на другой день поездом выехал в Киев, к родственнику. Оттуда — домой, в Баку.
Прошло не так уж и много времени, как он получил нз Москвы телеграмму о том, что его приглашают для участия в опытах по парапсихологии. Дадашев чувствовал, что близится пора его официального признания, рубеж, за которым — начало неведомой удивительной работы с людьми, выход к публике. С другой стороны, Дадашев понимал, что со своими способностями мог бы быть полезен и правоохранительным органам. Он даже предпринял определенные шаги в даннм направлении.
Как-то раз он пришел в Министерство внутренних дел республики и заявил, что мог бы помогать в розыске преступников. Когда его спросили чем именно он может помочь, Дадашев сказал, что читает мысли на расстоянии. Ответ был таким: «Вероятно, речь идет о гипнотизерстве. Вы должны работать не в органах, а в цирке.»
Дадашев был расстроен, но не подал виду. Решил обратиться в филармонию. И здесь реакция была не более обнадеживающей, чем в МВД. Его попросили зайти через неделю. Когда он вернулся, пришлось снова напоминать директору филармонии кто он такой. Создавалось впечатление, что от «странного» посетителя всеми силами стараются отделаться.
Между руководителем филармонии и Дадашевым произошел такой диалог:
— Ах, да… Вы утверждаете, что являетесь таким же телепатом, как и Вольф Мессинг? Скажите, на чем основывается ваша уверенность? Есть ли у вас какое-нибудь свидетельство, подтверждающее это?
— Зачем вам документ? Разве я сам не являюсь живым свидетельством? Если сомневаетесь, то можете проверить…
— Нет, молодой человек, должен вас огорчить: у нас нет штата для артистов такой квалификации…
Конечно, речь шла не об обычном трудоустройстве. Иной специалист, получая от ворот поворот, может и отчаяться. Но безработный телепат — «явление другого ряда», ибо сама эта профессия, если можно так называть талант парапсихолога, испокон веков обрастала небылицами, легендами и домыслами, не всегда лестного свойства и не всегда по вине публики.
Находились артисты-ловкачи, причем небесталанные, которые искусно подогревали ажиотаж вокруг своего имени. Но многие известные в истории маги, фокусники, иллюзионисты были людьми действительно необычных способностей. Их этюды и фокусы являлись плодом таланта и способностей. Но без легенд, суеверного пиетета и ажиотажа здесь не обходилось. Простодушная публика считала подобные номера «божьим даром», а исполнителей этих сложных трюков возвеличивали в ранг чуть ли не святых. Но с развитием интеллектуального уровня общества отношение к такого рода феноменам менялось, интерес к ним то возрастал, то угасал.
Однако, с получением телеграммы из Москвы, все изменилось. Это был поворотный час для Тофика Дадашева. Ему предстояли нелегкие испытания. Опять Москва, памятное здание отдела биоинформации. Прошлогоднее испытание пошло на пользу: он держался раскованнее и свободнее перед комиссией. Дадашев рассказал об опытах, которые ранее с ним проводили.
Далее его попросили продемонстрировать свои способности. Он попросил одного из сидящих загадать про себя какой-нибудь предмет, который он сможет определить с расстояния 10-15 метров. Ему дали карандаш и бумагу, попросив изобразить загаданное. Он взял бумагу н карандаш, отошел от членов комиссии, сел за стол. Сосредоточившись, «настроился на волну» и вывел на белой странице: «Круглое, блестящее. Стекло». Оказалось, что он не ошибся. Индуктор имел в виду округлую хрустальную цветочницу. Во второй раз Дадашев также угадал правильно (была загадана металлическая пластинка). В третий раз он практически моментально отгадал, что был загадан лист бумаги.
На следующий день Тофик Дадашев предстал перед светилами парапсихологии, видными физиологами, психологами, представителями иных специальностей. Вновь знакомый зал, вновь прикованные к нему испытующие, выжидающие, ободряющие взоры.
До появления Дадашева, в зале спрятали некий предмет, и ему предстояло угадать где находится этот предмет. Дадашев после недолгого раздумья отвечает — в ящике письменного стола. Он оказался прав. Далее комиссия захотела, чтобы Дадашев внушил им что-нибудь. Дадашев согласился, но с условием: «Хорошо, но прошу вас: всеми силами старайтесь сопротивляться мне.»
С одной стороны, Дадашев понимал, что «внушать» что-то придется человеку почтенного возраста и надо быть тактичным. Внушение должно быть достаточно деликатным… но и эффектным. Его выбор пал на мужчину лет 50-ти.
«Объект» по внушению парапсихолога Дадашева вставал, прогуливался по комнате, снял с себя пиджак, и даже лег на пол. Дадашев приказал ему пройти и сесть на ковер. Мужчина повиновался. Сидящие в зале были изумлены. Дадашев вопрошающе посмотрел на седовласого председателя комиссии. Члены комиссии устроили дискуссию и по ее окончанию, дали высокую оценку способностям Тофика Дадашева. Ему порекомендовали выступать в больших аудиториях.
В мае 1967 года, после очередного испытания на худсовете Москонцерта, его принимают артистом на отделение… сатиры и юмора, с которого в свое время начинал и Вольф Мессинг. Казалось, дорога на сцену открыта. Но вышло, что все не так просто. Для организации первого сольного выступления нужен был опытный и компетентный режиссер. А местных постановщики были заняты репертуарными обязательствами, оттого никому не было дела до молодого новобранца. Им просто пока никто не интересовался. Его, откровенно говоря, «отфутболивали».
Наконец-то нашелся доброволец, который согласился с ним работать. Они встретились и поговорили. Но стало ясно, что режиссер не «из той оперы» и не в состоянии уловить специфику предстоящих выступлений, потенциальные возможности Дадашева. Он намеревался представить его зрителям не как исполнителя психологических опытов, а как рядового иллюзиониста. Дадашев расстроился. Союз не состоялся.
Спустя некоторое время представился еще один шанс: Повстречался молодой, способный и преуспевающий режиссер. При первой же встрече он многообещающе и деловито сказал, что берет на себя подготовку сольного концерта Дадашева. Режиссер, хитро улыбнувшись, продолжил: «На днях я отправляюсь в заграничное турне, затем у меня небольшое дельце в радиокомитете. А потом, через два-три месяца, займусь тобой.»
Этот деловой человек, растрачивал свой талант где и на что попало, лишь бы ему платили, взваливал на себя уйму заказов, но ни один из них не успевал толково довести до конца: вечно в бегах, вечно в запарке, взвинченный, в стрессе. Отсюда начиналась скользкая, коварная тропа к халтуре, губительная для таланта, для творческой личности…
…До работы в Москонцерте, мысли и представления об этом ведомстве у Тофика Дадашева были самые радужные. Ему казалось, что это творческая арена, на которой выступают сплошь «звезды», Олимп искусства. Но приобщение к этому миру рассеяло иллюзии. Конечно, была поэзия, но была и проза, будни, кухня… Атмосфера подчас напоминала оживленный и шумный улей, ярмарку, вокзал. И ждать здесь сложа руки поезд счастья было бы глупо и наивно.
Чтобы достичь высот, утвердить себя в искусстве, нужно трудиться с полной отдачей, не щадя себя, отказываясь от увеселений и житейских соблазнов, пройти через огонь, воду и медные трубы. Тофик Дадашев постигал эту суровую истину на собственном опыте и к москонцертиому дебюту успел уже закалить свою волю.
В марте 1969 года он совершил первые самостоятельные шаги — публично. Он встречался со зрителями на Кубани, в Баку. Его психологические опыты произвели фурор. Но были и скептики, подозревавшие подвох и сомневавшиеся в его феноменальном даровании.
По материалам книги М.Самеда