Расул Рза (1910-1981) был одним из зачинателей и, несомненно, самым крупным и последовательным представителем свободного стиха в азербайджанской поэзии. Именно ему принадлежат наиболее яркие образцы этой системы стихосложения.
В 1990 году, через 9 лет после смерти Р.Рзы вышла книга “Хрустальное сердце”, с воспоминаниями современников Р.Рзы о поэте. Среди них был и выдающийся азербайджанский дирижер Ниязи, который одним из первых дирижеров советского Востока снискал и широкую международную известность.
В данном материале – воспоминания Ниязи о Р.Рзе, который был его близким другом. В статье Ниязи отмечает, что в 1983 г. отметил 50-летие своей семейной жизни. Скончался Ниязи через год, в 1984. Следовательно, свои воспоминания знаменитый дирижер написал незадолго до смерти.
«Как хорошо, что в моей жизни были те дни»
(воспоминания Ниязи о Расуле Рзе)
Не верится, не хочется верить, что в один из дней все может кончиться. Не веришь, что твои сердечные друзья, с которыми ты всегда бывал вместе, делил свои радости, боль, заботы, однажды смогут исчезнуть.
Конечно, в глубине души, внутри человек знает, что, как и всё, жизнь имеет конец. Но, чувствуя это, не осмеливаешься относить такую неизбежную и горькую истину, как то, что жизнь имеет конец, к людям, которые тебе дороже жизни, с которыми связан сердцем. С Расулом, Нигяр связано столько дорогих воспоминаний моей жизни, что если собрать те мгновения, то получится долгая жизнь.
Почему же затрудняюсь написать о связанных с ними воспоминаниях? У нас были совместные с Расулом такие вечера, такие поездки, такие встречи — каждая равна жизни.
У человека бывает странная уверенность в своей памяти. Ему кажется, что всегда все будет помнить. Но годы проходят. Новые встречи, новые воспоминания теснят старые воспоминания в дальние темные уголки. И в эту пору жизни вспоминаются такие вещи, связанные с какими-то конкретными событиями, что и сам изумляешься, как получилось, что они не забылись.
Связанные с Расулом и Нигяр каждый миг, их самые простые слова мне дороги. Но большинство тех воспоминаний тают, пропадают в тумане ушедших дней, кажутся недостижимо далекими. Если бы мы знали, то не время от времени, а два дневника вели бы.
Первый чтобы записывать творческие памятные моменты, а второй — отмечать воспоминания, связанные с друзьями, родными, близкими. Боль от того, что нет таких дневников, я ощущаю каждый раз, когда вспоминаю отца, дядю Узеира (композитора Узеира Гаджибекова.— Ред.)
С Расулом я познакомился в 1937 году. Мы с женой Хаджар ханум приехали в Москву. Сабит Рахман, Мехти Гусейн, Тахмасиб, Расул…
Они в то время учились на курсах киносценаристов академического типа при Государственном иституте кинематографии. С первой же встречи меня привлекли искренность, смелость, прямота, ум Расула Рзы. Я невольно привязался в Расулу.
Откуда бы мне пришло в голову, что потом судьба сложится таким образом, что мы с Расулом должны будем работать вместе, он станет одним из самых родных людей нашего дома.
Откуда могло мне прийти в голову, что со знакомой нам намного раньше, ходившей к нам в дом с начала 30-х годов Нигяр пересекутся жизненные пути Расула. Нигяр я знал с 1930—31 годов. Она была любимицей и моей, и Хаджар. У нас была компания. Назакет Агаева, Рита Пивоварова, Нигяр Рафибейли, Асаф Зейналлы, я…
Наша теплота, дружба, искренность были глубоки. Почему-то каждый раз, когда я вспоминаю Нигяр, передо мной оживает ее тогдашний облик. У нее были коротко остриженные каштановые волосы, ласковый теплый взгляд, аккуратная одежда, приятная речь. Словом настоящая ханум. Несомненно, это было не случайно. Ведь она была из благородного рода Рафибейли, имевшего прекрасные семейные традиции…
Моя первая песня на слова Расула Рзы была создана в 1937 году. Вот книга «Песня красных воинов». Она вышла в 1938 году. Перелистываю несколько страниц. Знакомое, такое родное имя: «Расул Рза. Песня красных воинов. Музыка Ниязи».
Тех звезд, сверкающих на небе,
Меньше, чем у моих соколов
со стальными крыльями.
В месте которое носит имя моей Родины,
зимой цветы расцветают, весна бывает.
Мы стоим на страже Родины,
Нам принадлежит все от восхода до заката
Мы из счастья соорудили новый мир.
Может быть найдется кто-то, кто упрекнет меня. Может быть, кто-то скажет, что с возрастом человек становится более сентиментальным, все нутро его сотрясают даже самые простые слова, самые простые поступки. Возможно, это действительно так. Но ведь теперь за этими волнующими, трогающими меня простыми словами стоят не обычные люди.
«Песня красных воинов» возможно самое обыкновенное стихотворение Расула. Но я это стихотворение, эту песню простыми не считаю.
Ведь в этих строках присутствует живой Расул, ищущий ответы на тревожные вопросы, присутствуют его быстрая мысль, биение сердца. Ведь это стихотворение — кусок живой жизни Расула. Это слово «живой» я пишу не случайно.
Расул — из тех людей, которые после смерти начинают жить еще одной жизнью. Часто именно вторая жизнь великих людей, прекрасных художников побуждает нас понять, вспомнить самые мелкие черточки, кажущиеся самыми простыми эпизодами, связанные с их живой жизнью…
*****
У нашего народа много хороших традиций, которые важно сохранить, и у Расула было особо чуткое отношение к таким прекрасным традициям.
Помню, однажды мы вдвоем пошли в Центральный Комитет. В то время некоторые консерваторы, без понятия об истории, традициях, пустили слух, будто Новруз — это религиозный праздник. Естественно, что каждый, кто хорошо знал нашу историю, наше прошлое, утверждал, что это — ошибка.
Разговор начал я. Новруз означает новый день, это древний, очень древний обрядовый праздник, связанный с пробуждением, оживлением природы. Это прекрасная память о наших предках, поклонявшихся Огню, Пламени. Вспомните только разводимые в первую среду весны костры, прыгающих через эти костры детей, песни, которые они поют. Новруз с его кострами, крашеными яйцами, выращенной зеленью пшеницы — это дошедший до «наших дней отзвук огнепоклонничества.
Мой дядя Узеир, когда я был еще совсем маленький, научил меня песенке о Новрузе. Я рассказал обо всем этом, сказал, как важно отмечать весенний праздник, которому, сотни, тысячи лет.
Потом начал Расул. Он сказал, что одежда — один из самых интересных национальных признаков, отражающих своеобразие народа. Почему бы нам не носить папах? Ведь папаха всегда считалась у нас символом чести, достоинства» мужества.
Расул начал этот разговор не случайно. Потому что в свое время кое-кто выдвигал такие бессмысленные, нелогичные лозунги как «долой тар», «долой папахи». Сказали, есть у вас мужество — носите. Сначала писатели, поэты начали носить папахи, и понемногу все начали воспринимать это как самую обычную вещь.
А то ведь не так давно даже от танцующих на сцене филармонии требовалось не надевать папах. Мы ходили в Центральный Комитет прежде всего именно для этого. И Расул, и я как интеллигенты, упорно, смело старались возродить традиции, которые должны были жить.
*****
Шел 1952 год. Я был в Москве. Час-два назад я переговорил с Баку — с Хаджар. Вечером собирался пойти повидаться с друзьями, как вдруг раздался телефонный звонок. По коротким частым гудкам я почувствовал, что это из Баку. Сердце у меня оборвалось. Знаете, после определенных событий в жизни у человека возникает повышенная чувствительность, где-то смешанная со страхом реакция на внезапные телефонные звонки. Сердце у меня оборвалось. Я подумал, что там случилось? Ведь я только что говорил с Хаджар. С трепещущим сердцем я поднял трубку. Раздался голос Хаджар.
— Ниязи, ты слышал о несчастье Расула?
У меня все тело обмякло. Сам не почувствовал, как сел. На ум мне пришли тысячи страшных горестных мыслей. Хаджар вообще говорит очень медленно. Секунды, прошедшие между первой ее фразой и последующей, показались мне долгим, очень долгим годом. От страха я не мог даже задать вопрос перед ее следующей фразой…
— Дай телеграмму Расулу. У него мать скончалась.
Не знаю, как сказать, как написать, чтобы донести до вас чувство, которое появилось у меня в душе, во всяком случае, кто хочет понять, тот поймет. Где-то после этих слов я как будто немного пришел в себя. Смерть есть смерть. Она не бывает ранней, безвременной. Если жизнь оканчивается, это всегда безвременно. Но все же…
Расул был очень эмоциональным человеком, у таких чувствительных людей сердце, не говоря уже о горе — печали, от избытка радости тоже каждый раз капля за каплей получает травму. Всего-навсего год назад Расул похоронил свою молодую сестру. Тогда впервые я увидел, как плакал Расул, тогда впервые я увидел, как согнулся Расул.
Расул был очень гордый человек, очень непреклонный, несгибаемый. Только такое горе, смешанное с большой глубокой любовью могло согнуть его. Расул, который в самых трудных минутах, в самые тяжелые дни не терял ни грана своей гордости, согнулся в клубок. Сестру потерял Расул. И мать его была больна. Ее успокаивали, не давали плакать.
Вошел Расул: — Пусть поплачет, облегчит серце. Дайте ей попла¬кать. Ничего с ней не случится, не умрет. Если теперь не поплачет, то когда же?
Сказал это и сам стал горько плакать.
За это любил я Расула. И любовь его была велика, и ненависть. Сплошное сердце был Расул. Если бы не было так, он не мог бы писать стихи, идущие прямо из сердца…
В 1983 году мы с Хаджар отметили 50-летие нашей семейной жизни — «золотую свадьбу». Поэтому я считаю себя вправе говорить об этом, являясь опытным человеком, прошедшим 50-летнюю школу совместной супружеской жизни. Расул и Нигяр были как пара крыльев. Их преданность друг другу может считаться подлинной школой воспитания для юношества.
В свое время Нигяр ханум тоже пришлось вытерпеть много нападок. Расул в эти трудные дни испытаний всегда был с ней. Они были не только мужем и женой, родителями своих детей. Они были друзьями в самом чистом, самом высоком смысле слова. Я склоняю голову перед этой дружбой.
И Нигяр, и Расул были цельными и в работе, и в слове, и в желаниях. Они не терпели половинчатости ни в делах, ни в отношениях.
Чем дольше человек живет, тем чаще он вспоминает минувшие дни. Потому что в минувших днях живет дорогая память об утраченных друзьях, а с каждой потерей друга в жизни образуется какая-то пустота. Может быть, чтобы заполнить эту пустоту, человека тянет к минувшим дням, к дорогим воспоминаниям?!
Дни с Расулом, Нигяр — самые дорогие отрезки моей жизни. Как хорошо, что в моей жизни были те дни. Как жаль, что те дни так скоро миновали…