Начиная с XIII века, писать подражания «Хамсе» великого азербайджанского поэта Низами стало традицией, испытанием для поэтов и писателей не только в азербайджанской, но и во всей восточной литературе. Некоторые из них писали пять произведений, некоторые – семь, как бы состязаясь между собой. В этом состязании каждый стремился создать более совершенное произведение.

Одним из последних фрагментарных месневи-ответов на «Хамсе» Низами — «Лейли и Меджнун» — был написан в XIX в. Мирза Гусейн-беком Чакером (Мирза Гусейн-бек Мирза Керим-бек оглы Муншизаде).

Уроженец города Шуша в Карабахе, Чакер является воспитанником литературной среды Карабаха XIX в., характеризовавшегося высоким профессиональным уровнем и постоянным стремлением к новизне. Мирза Гусейн-бек, сын Мирза Керимбека, родился в 1863 г. в семье знатного купца. Его отец, будучи человеком знатного происхождения, пользовался уважением и популярностью среди высшей знати Карабаха. Начальное образование Мирза Гусейн-бек получил с помощью отца, впоследствии продолжил свое образование в медресе. Здесь он в совершенстве выучил персидский и арабский языки, познакомился с произведениями видных творцов поэзии и прозы Востока, классиков, таких, как Фирдовси, Низами, Саади, Навои, Физули и т.д. Все это привело к тому, что он серьезно увлекся поэзией, искусством.

Первые сведения о творчестве Чакера исследователи получили от Мир Мовсум Навваба. В произведении «Тезкиреи-Навваб» он пишет следующее: «Мирза Гусейнбек Чакер происхождением из Куртлар Махал, из Карабахской Шуши. Ему около 30 лет, профессиональный купец. Чакер – его поэтическое прозвище».

Ближе к концу своей жизни поэт вместе с семьей переехал в Баку, где и умер в 1932 году. После его смерти некоторые из его работ были утрачены, некоторые сохранились в различных сборниках, сохранились копии и рукописные фрагменты. Это гите, газели, мухаммас, теркибенд, тарджибенд на азербайджанском и персидском языках, переводы с других языков различных рассказов и поэмы «Лейли и Меджнун».

В творчестве Чакера поэма Низами «Лейли и Меджнун» занимает особое место. Еще в XIX в. наряду с Чакером, Исмаил-бек Накам, Энделиб Гараджадаги, Мустафа Ага Насир писали подражания на «Хамсе» Низами.

Мирза Гусейнбек Чакер написал ответный месневи на поэму Низами «Лейли и Меджнун». Почему «Лейли и Меджнун»? Исследователи восточной литературы видели популярность этого произведения видит в трагическом финале произведения, в проблеме свободы любви. Судя по сохранившимся рукописям Чакера (в соответствии с пометкой на страницах), можно предположить, что работа написана в период с 1910 по 1920 гг. Поэма, написанная на азербайджанском языке на 62 страницах, осталась незавершенной.

Поэма Чакера в объеме очень мала по сравнению с произведением Низами. «Лейли и Меджнун» Чакера состоит из 1607 строк, из которых 44 строки написаны в стиле газель, 32 строки же написаны в стиле мурабба. Обычно в произведениях, написанных как подражание, т.е. назире, в предисловии упоминаются имена мастеров слова, тех, кого называют своим учителем, стремясь обосновать выбор темы и содержание произведения. Однако в «Лейли и Меджнун» Чакера этого нет.Чакер не упоминает имя Низами и его видных подражателей, таких как Хагиги, Навои, Джалили, Физули и других мастеров слова. Во введении, озаглавленном «Причина написания», об этом ничего не говорится.

Во введении Чакер непосредственно говорит о событиях, завязке драмы. Подобное отношение к традиции можно охарактеризовать как особенность творческого подхода автора к написанию произведения.

Поэма начинается с описания древности событий произведения «Лейли и Меджнун», восходящих к различным сказаниям и легендам:

История предания уходит в древность и легенды,
Так начинается повествованье се.

Затем Чакер переходит к восхвалению главы племени Амири, отца Меджнуна, его величия и славы:

Было племя у арабов великое,
И род их славным, знатным был,
И звали племя это Амири
Все подчинялись законам Амири.

Отец Меджнуна был богат, как Гарун-ар-Рашид, однако наследника у него не было, и он от этого очень страдал, постоянно просил милости у Бога, раздавал милостыню. День и ночь он молил о милости божьей, чтобы высшие силы даровали ему сына. Всевышний, наконец, сжалился над ним, увидел его щедрые дарования людям и даровал ему, наконец, сына. Радости родителей не было предела. Глава рода Амири, собрав старейшин, провел церемонию наименования сына и нарек сына именем Гейс.

Прошла неделя, как родился сын,
Собрав вокруг себя родных и близких.
Дал мальчику он имя «Гейс»,
И имя было принято с любовью.

Когда Гейс подрос и достиг возраста семи лет, отец отдал его в школу. Вместе с ним учились мальчики и девочки из других племен и родов. Среди них выделялась своей красотой девочка из соседнего племени по имени Лейли. Она привлекла внимание Гейса. Лейли тоже не осталась равнодушной к Гейсу. В то время, как другие дети учили уроки, Гейс проходил уроки любви:

В то время, когда сверстники
учились наукам,
Лейли и Гейс учились
быть счастливыми.

Постепенно симпатия переросла в страстную любовь. Как они ни пытались скрывать свои чувства от окружающих, все это было видно невооруженным взглядом. В конце концов, эта страсть стала настоящим сказанием о любви, которое переходило из уст в уста. В итоге Гейса все стали звать Меджнуном, что означало «безумный», имеется в виду его страсть к Лейли, от которой он буквально обезумел:

Любимый с любимою
стал единым целым,
Как стало явным,
все сразу осложнилось.
Узнали все вокруг
о страстной их любви.
И отовсюду сыпались упреки,
Но трудно побороть
привязанность в любви,
Которая их имена
прославила навеки.

Последующие главы носят названия «Признание Лейли и Меджнуна в любви друг другу», «Переживания Меджнуна от любви к Лейли», «Свидание Меджнуна с Лейли», «Сватовство отца Меджнуна к Лейли», «Любовные страдания и тоска Меджнуна по Лейли», «Поиски Меджнуна его отцом», «Сватовство Ибн-Салама к Лейли», и др.

Одной из интересных глав поэмы является глава под названием «Поездка Меджнуна в Каабу». Чакер в этом разделе приводит стихи «Молитва Меджнуна в Каабе».

Подобного дискурса в поэме Низами нет:

Меджнун в Каабе
молит и стенает,
И исповедуется
пред господом своим.
О боже, эта скорбь любовная
не прихоть, нет,
Пришел к дверям господним
я со скорбным сердцем.
Пришел, о Боже, я в Каабу,
скорбь излить свою,
И помолиться,
водами Зам-Зам реки умывшись.
Во имя преданной Лейли
молюсь бессменно,
Ведь все, кто любит,
о любви своей взывают неустанно.

«Молитва Меджнуна в Каабе» в художественном отношении является одним из лучших мест в поэме. Как и другие «Меджнуны», Меджнун Чакера в Каабе просит бога не освободить его от этой «злосчастной любви», наоборот, просит не лишать его этой любви даже на мгновение. Страдальческие стенания Меджнуна у подножия Каабы, его мольба о неизбывных чувствах к Лейли, молитвы говорят о том, что он упорен в своих стремлениях, не свернет со своего пути, не избавится от любовных страданий, от любовной горячки.

«Лейли» Чакера, как женский образ, во многом обладает более выразительными характеристиками и чертами, нежели «Лейли» Низами. Это можно видеть по зарисовке сцены выдачи замуж Лейли за Ибн-Салама. По решению семьи, Лейли сосватали за Ибн-Салама против ее воли. В день свадьбы Лейли, дав пощечину Ибн-Саламу, заявила, что ее сердце принадлежит Меджнуну, и она любит его. Об этом она заявила достаточно бесстрашно. Подобного решительного шага нет ни в образе Лейли у Низами, ни у его подражателей. Именно по таким моментам можно сказать, что Чакер при создании этого месневи не довольствовался лишь анализом творчества Низами, но и ознакомился со всеми литературными персонажами, созданными последователями Низами.

Чакер очень выразительно и убедительно показывает страдания возлюбленных, биение сердец, которые не могут перенести разлуку, мастерски показывая это в своей сюжетной линии. Одним из основных отличий произведения Чакера от поэмы «Лейли и Меджнун» Низами является включение им в стихотворный текст газелей. Это же, в свою очередь, подтверждает тот факт, что Чакер использовал также и сюжет, и композицию «Лейли и Меджнуна» Физули.

Поэт стремился через использование этого поэтического приема усилить звучание, эмоциональную напряженность, выразить внутренний мир героев. Об этом исследователи писали, что «поскольку газели являются эмоциональным образцом выраже- ния чувств и настроений, то здесь поэт в синтезированной форме стремится отразить в определенных чертах героев произведения его основную суть».

В целом газели явились хорошим средством для выражения лирического «Я»:

Вы говорите: брось Лейли,
другой отдай сердечные слова,
Но не могу ее оставить,
пусть на сто разорвут частей.
Душа моя скорбит,
и нет лекарства от печали
Нет способа помочь мне,
кроме как через нее.
В пустыню вы
безумца отпустите, к зверям,
То горем с ними он поделится он,
то горам все расскажет.

Эта газель звучит как протест против попытки родственников и племени Меджнуна отдалить его от любимой Лейли. Через разговор с дикими зверями, с природой он критикует общественные отношения, в которых он находится. Гейс стремится объяснить людям, которые не понимают всей его безумной влюбленности, свое состояние:

Мне не нужны слова,
помимо слова «Лейли»,
Скажи Лейли, пускай
найдет лекарство от болезни.
Душа моя свила гнездо
в обличии Лейли,
Она разрушится, когда
дыханье ветра локон ее тронет.
И я, Чакер,
в тоске от горя несчастного Гейса,
В пустыне бродит он в тоске,
бродягой стал из самородка.

Одной из привлекательных газелей по своей поэтичности является газель «Стенания Меджнуна». Когда Меджнун узнал о том, что Лейли отдают замуж за Ибн-Салама, то он взывает к небесам, жалуясь на времена, нравы, общество, на то, что его возлюбленную насильно отдают замуж за богатство, продают за деньги. Эта газель, написанная в XIX в., свидетельствует о многих несчастных девушек, которые похоронили в своей душе заветные же желания и мечты, выйдя замуж за нелюбимого человека:

Вложили насильно
длань ее в руку ревнивца,
Быть может, это сказка,
что цветок попал не в цветник?
Судьба меня сломила,
а дом мечтаний развалился,
Но кто ж отдал
любимую в чужие руки?

В поэме Низами мать Лейли, прослышав о несчастной любви Гейса, пригласила его к себе и читала ему наставления. В XIX в. один из подражателей низами Накам в своей версии «Лейли и Меджнун» показывает, как мать Лейли, боясь огласки, приглашает подруг дочери к себе, чтобы они переубедили Лейли в ее привязанности к Гейсу. У Чакера же этой сцены нет. Образ матери Лейли используется лишь при сочетании браком с Ибн-Саламом, в сцене переговоров матери с отцом о создавшейся ситуации. В целом образа матери здесь нет.

В поэме Низами «Лейли и Меджнун» кто-то из племени, к которому принадлежит Лейли, приходит с жалобой к отцу Лейли о том, что ему надоело слушать газели Меджнуна о своей любви, которые он читал Лейли, причем делал это в виде жалоб и стенаний. Отец Лейли очень разгневался и повелел его наказать. Эта сцена раскрывается в главе поэмы, озаглавленной «Поиски Меджнуна его отцом». Отличие в поэтическом описании заключается в том, что в поэме Низами «Лейли и Меджнун» отец Гейса уговаривает отойти от этого безумного дела, поскольку это может закончится его смертью, даже хитростью он вернул его домой, сказав, что Лейли его здесь ждет.

В «Лейли и Меджнун» Чакера отец Меджнуна не придумывает никакой небылицы, просто предлагает выбросить все это из головы, перестать скитаться по полям и пустыне, вернуться, как и его сверстники, к нормальной жизни, чем-нибудь заняться, и т.д., тем самым не идти к верной погибели. Меджнун здесь однозначно отвечает отцу «нет» следующим образом:

Мне выпала любовь большая,
счастлив я,
Судьба распорядилась так,
того не миновать.
Я верен избранной судьбе
любить и быть любимым,
И очень счастлив,
что люблю Лейли.

Чакер, таким образом, убрал некоторые образы, которые тем не менее есть в произведении Низами. К примеру, нет образов дяди Меджнуна Селима Амири, Селама Багдадского, Зейда, Зейнеб, старухи, и т.д. Нет и, соответственно, эпизодов с их участием. Нет также эпизодов о встрече Меджнуна с маралами и газелями и их освобождении. Оставлен лишь эпизод о встрече Меджнуна с вороном.

Относительно сравнительного анализа с поэмой Низами «Лейли и Меджнун» можно сказать, что в «Лейли и Меджнун» Чакера связка между отдельными главами относительно слабая, в некоторых же частях эта связь полностью отсутствует. К примеру, после эпизода о том, как выдали Лейли замуж за Ибн-Салама идет газель «Стенания Меджнуна», а затем – «Разговор с вороном». Вслед за этим без видимой связи идет раздел «Касид Лейли для Меджнуна» (касид – форма написания стиха).

Здесь нет, к примеру, эпизодов «Приход отца Меджнуна к нему в пустыню», «Прощание отца с сыном и смерть отца», «Жалобы Меджнуна звездам». В поэме Низами «Лейли и Меджнун» можно поэтапно проследить, как во имя любви Гейс даже отрекается от отца, стремясь достичь своей совершенной, небесной любви. Разумеется, проследить в таком случае весь путь Меджнуна на пути к любовному безумию несколько трудно. Короче говоря, Чакер в своей поэме не выдвигает перед Меджнуном ряд трудных препятствий и испытаний для получения письма от Лейли. Стремительный переход от одного эпизода к другому нарушает логику восприятия событий и поэтичность, эмоциональную насыщенность текста.

Вместе с тем на восприятие положительно влияет то, что автор часто возвращается к искомому сюжету, образы, созданные им, отличаются свежестью и оригинальностью, стиль изложения тоже достаточно привлекателен. В некоторых отрывках произведения явно просматривается самобытность автора, внутренний мир героя, раздирающие его противоречия. Складывается впечатление, что поэт сам пережил противоречивость жизненного мира, его горечь и сладость, и не хочет, чтобы его герои повторяли эти же ошибки. Именно поэтому он, внедрившись в произведение в виде мудрого поэта, стремится внушать своим героям правильные идеи и поступки.

В некоторых отрывках поэт достаточно самобытен и сумел отойти от влияния, как Низами, так и Физули. К примеру, в отрывке о том, как Гейс влюбился в Лейли, автор, повествуя о событиях, проявляет свое отношение к героям, их чувствам, а также дает им ряд назиданий, советов, чтобы направить их на верный путь:

Попал ты если
в сети для любви,
То должен
вытерпеть все муки.
Но там, где муки,
нет терпенья,
Не может туча
вечно солнце прикрывать.

Видный тюрколог А.С.Левенд считал, что последнее подражание произведению Низами «Лейли и Меджнун» в стиле месневи написал Исмаил-бек Накам. Однако, многие исследователи в дальнейшем сошлись во мнении, что именно произведение Чакера «Лейли и Меджнун» стало последним подобным месневи.

По материалам статьи И.Гаджиевой (Вестник Института им. Альфреда Нобеля)