Знаменитый азербайджанский певец Рашид Бейбутов скончался в 1989 году. В 1996 году вышла небольшая книга воспоминаний, посвященная памяти певца.
Туда была включена и статья известного бакинского журналиста, заслуженного работника культуры Светланы Мирзоевой (1931-2013), которая с начала 1950-х годов работала в газете «Бакинский Рабочий».
Как вспоминала Мирзоева, за долгие годы журналистской деятельности ей постоянно приходилось встречаться с артистом, писать о нем, о его Театре песни, статьи, репортажи, рецензии…
«Рашид Бейбутов имел самые высокие звания, какие только существовали в советском реестре почетных титулований: лауреат Сталинской (Государственной) премии, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда… Он нес эти звания гордо, достойно, объехав почти 60 стран (иные из них и многократно), прославляя свою родину — Азербайджан. Благодаря артисту, люди разных континентов в 40-50-х годах впервые открывали для себя Азербайджан,» — отмечала она.
С.Мирзоева отмечала, что несмотря на то, что она много лет писала о великом певце, всегда есть какие-то живые эпизоды в тайниках памяти, которые неожиданно высвечиваются…
Мирзоева вспоминала, как в Баку в 1979 году приехала делегация киевских артистов на Дни украинской культуры в Азербайджане. Среди них был и Анатолий Соловьяненко, оперный певец, лауреат Ленинской премии, пользовавшийся тогда ну просто фантастической популярностью в стране, бывшем СССР, и за рубежом.
По долгу службы, С.Мирзоева интервьюировала именитых гостей:
«— Не поможете ли вы мне встретиться с учителем? — спросил после нашей беседы Анатолий Соловьяненко.
— Не думала, что вы учились в Баку, — растерялась я. — Известно, что начинали вы в Киеве, продолжали образование в Италии, в Милане.
— Это особый случай… Мой учитель — бакинец, Рашид Бейбутов…
Я пошла узнавать, не на гастролях ли Рашид Меджидович. К счастью, нет. Вечером, перед торжественным концертом украинцев во Дворце республики состоялась встреча ученика и учителя. Смущаясь, прославленный Анатолий Соловьяненко объяснял, что, увидев в юности фильм «Аршин мал алан», послушав по радио несколько песен — «Зулейха ханум», «Сурейя», «Азербайджан», «Песня о Баку» — в исполнении азербайджанского певца, он «заболел Бейбутовым». Его пластинки, концерты стали для украинского юноши бесценной школой.»
Как отмечала С.Мирзоева, своим учителем Бейбутова называли Алла Пугачева, Людмила Гурченко, Радж Капур и многие могучие индивидуальности, неповторимые художники, высокообразованные люди. Все они находили, чему учиться, что воспринимать у Рашида Бейбутова.
«И вместе с тем парадокс — у самого Рашида Бейбутова не было учителей, он не кончал никакого музыкального заведения (железнодорожный техникум, где Бейбутов одно время занимался, может восприниматься преходящим эпизодом). В шести томах «Музыкальной энциклопедии» я не смогла отыскать ни одного видного вокалиста, у которого, подобно Бейбутову, так категорически не было бы «базы», не указывалось бы на педагогическую школу. Да, официально профессиональной школы, подтвержденной «дипломом об окончании» у него и не было, Все внешне было на «самодеятельном уровне». Это тем более подчеркивает, какое это было мощное явление в истории профессиональной музыки, в жизни республики,» — писала Мирзоева.
Она вспоминала, что Бейбутов настоящим мастером предстал на Декаде азербайджанского искусства в Москве, когда пел партию Балаша в опере «Севиль» Фикрета Амирова (ее он готовил с автором и дирижером Ниязи). Опера с огромным успехом шла в дни Декады на сцене Большого театра.
«Мне было интересно тогда, в мае 1959 года, в перерыве между актами слушать спор крупнейших московских певцов и композиторов, которые никак не могли прийти к единому мнению, у кого в Милане, в «Ла Скала» мог брать уроки «бельканто» Рашид Бейбутов, какой педагог мог оказать на него влияние, чтобы добиться изумительной, чисто оперной кантилены, идеальной наполненности голоса во всех регистрах, как это было в тот вечер. Когда я рассказала после спектакля об услышанном Рашиду Бейбутову, он весело рассмеялся,» — вспоминала она.
Но «Милан», все же пусть теоретически, пусть «заочно», существовал — Рашид Бейбутов изучил всю систему стажировки артистов в театре и «Ла Скала», постиг ее секреты, разобрался в деталях.
«И когда ему довелось встретить в Финляндии одного из самых ярких представителей «бельканто» — своего любимого певца Беньямино Джильи — Бейбутов смог раскрыть свое понимание «бельканто», преломление сугубо европейского стиля певцом Востока, певцом Азербайджана. Великий итальянец был удивлен выстроенноети его концепции, которую нельзя было не признать плодотворной,» — писала Мирзоева.
Бейбутова с другими известными музыкантами и композиторами связывала работа и профессиональные интересы. Но были у него и друзья, не музыканты, но которых он считал знатоками своего творчества, своего духовного мира. Среди таких был и национальный лидер Азербайджана, президент Гейдар Алиев (1923-2003).
«Бейбутов с большой теплотой вспоминал о вечере, проведенном в семье Алиевых, когда Зарифа ханум играла, Гейдар Алиевич пел чуть ли не весь репертуар Бейбутова, а Рашиду Меджидовичу отводилась роль восторженного слушателя,» — писала Мирзоева.
С.Мирзоева вспоминала, что когда прошло три года со дня смерти Бейбутова, она выполнила поручение жены покойного — передала Гейдару Алиеву подарок, который специально приготовил для него, но не успел вручить певец. Это была книга о творчестве Рашида Бейбутова, надписанная его четким, красивым почерком, и прекрасная индийская статуэтка, изображающая борющегося с хищниками могучего слона.
«У него было все. Единственное, на что он жаловался, это на нехватку времени. ‘Не успеваю, сроки поджимают,’ — сетовал он, готовя с коллективом новую программу на новоселье Театра песни. Я не могла не поражаться его работоспособности — позанимается с музыкантами, переходит к вокалистам, порепетирует с балетом, проконсультирует портных. Уже снова после отдыха пришли инструменталисты, а художественный руководитель, не зная перерыва, все работал…,» — вспоминала С.Мирзоева.
По материалам г. «Бакинский Рабочий», книги воспоминаний о Р.Бейбутове