В 1874 г. в Санкт-Петербурге увидело свет издание “Иллюстрация для всех из жизни русской земли – для взрослых и детей с 200 гравюрами на дереве”. Интересна данная книга тем, что среди немногочисленных очерков и рассказов, в ней помещен очерк “Два дня в Баку” автора А.В., который по пути в Шемаху, остановился в Баку, и провел в городе два дня.

Согласно записям автора, был он в Баку в апреле 1854 года, а весь его очерк был опубликован в упомянутой книге 20 лет спустя. К очерку также прилагались несколько зарисовок Баку.

Описав свое прибытие в Баку из Астрахани, автор также сделал интересные записи о шахском дворце, о местном базаре а также о разнице между «бакинцами и персами» (переписано на современный русский язык с оригинала книги).

**********

На другой день утром (после прибытия в Баку — ред.) мы отправились осматривать знаменитую бакинскую древность — развалившийся шахский дворец. Это здание, построенное из больших известковых камней, находится на самом возвышенном месте города, в северо-западной стороне. Все здание дворца состоит из нескольких частей: главного трехэтажного корпуса, большого зала, выстроенного отдельно, обширного двора, обнесенного стеной, и шахской мечети.

Главный корпус, обращенный фасадом на запад, имеет более 40 комнат. В нем находились внутренние покои шахов и жилища их многочисленных жен. Здесь-то, в этих стенах, обдумывались некогда кровавые планы бакинских повелителей и в двух словах отдавались приказания, стоившие иногда жизни целым сотням людей.

Здесь несколько веков сряду изнывали в неволе тысячи красавиц, всю жизнь томимые ревностью и жаждой любви. Теперь в этих комнатах не существует ни потолков, ни внутренних украшений, и нижний этаж здания завален мусором.

В отдельном зале видны еще остатки древнего великолепия и мусульманской архитектуры, но есть надежда, что все это исчезнет в непродолжительном времени, потому что над разрушеним здания трудится не одно время: жители усердно растаскивают камни для постройки своих домов и для балласта на суда. И они, конечно хорошо делают. На память о минувшем сохранять этот дворец не стоит, потому что он совсем не возбуждает утешительных воспоминаний; а для сохранения его, как памятника древней мусульманской архитектуры, потеряна уже возможность: он так разрушен, что нельзя возвести его в прежнем восточном характере, не придавив чего-нибудь своего, нового.

Шахская мечеть — квадратное здание с высоким куполом и очень красивым входом. В левой стороне двора есть другая мечеть с минаретом. Из надписи на ней видно, что все здание построено между 1462 и 1500 годами Ширван Шахом Ибрагим-Халил-Уллой- Феррух-Есар-Оглы. Несколько в стороне от дворца стоят отдельно ворота, довольно красивой мусульманской архитектуры.

От развалин дворца мы перешли к огромной цилиндрической башне, возвышающийся футов на 20 в юговосточном углу городской стены. По древности эта башня соперничает с дворцом. Она уже пришла в такое состояние, что по-видимому, ждет только случая, чтобы обрушиться в такую минуту, когда подле нее будет побольше народу; а исправить ее нет, кажется, возможности.

Башня называется Казым-каласи (девичья башня) и имеет свою легенду. Какой-то царь влюбился в свою дочь и по желанию ее выстроил башню над самым морем. Как только постройка была готова, царевна взошла на самый верх башни и бросилась оттуда в море.

Из дворца и с башни открывается превосходный вид на город и на гавань. Город Баку расположен на берегу залива, но покатости одного из холмов, составляющих ветви южной оконечности кавказских гор. Холмы эти известкового свойства и лишены всякой растительности, от чего окрестности Баку имеют, несколько дикий, унылый вид.

Улицы города узки и вьются по холму беспорядочными кривыми линиями, кое-где пересекаясь небольшими, неправильной формы, площадями.

Все почти здания города простой и чрезвычайно однообразной архитектуры. Крыши домов плоски и облиты киром — особого рода цементом из смолистой мастики, пропитанной нефтью.

Впрочем множество мечетей, из них три с высокими минаретами, развалины дворца и крепостные стены с девичьей башней разнообразят несколько общий вид города и придают ему довольно оригинальный восточный характер, особенно при закате солнца, когда на сплошном помосте крыш прогуливаются или сидят красивыми группами бакинские женщины в костюмах ярких цветов.

Гавань же с множеством судов, загроможденных мачтами и снастями, чрезвычайно живописна. На западном берегу Каспийского Моря это лучшая гавань по безопасности для судов и по своим торговым выгодам. Баку стоит на перепутье из Персии к Астрахани и сообщается с Ширваном, Закавказьем и Дагестаном.

После осмотря девичьей башни спутник мой предложил мне прогулку в лодке к каким-то затопленным водою древним зданиям, выглядывающим наружу только несколькими обломками стен, поросших водяными мхами; но я уже порядочно надышался археологической пылью во дворце и в башне и потому предпочел теперь полюбоваться живой, кипучей деятельностью бакинского базара.

Подобие такого базара, в малом размере, я видел в Астрахани, в одном большом татарском селении; но здесь зрелище было еще любопытнее. Тут покупают, продают, тачают сапоги, шьют платье, точат ножи, разделывают баранину, а более всего кричат, и Бог знает, из чего кричать! Думаешь, что завязалась ссора и ждешь даже драки, а между тем это простая торговая беседа.

Бакинцы, мне кажется, чуть ли не самый громогласный народ на всем земном шаре. Это их свойство дало мне знать себя еще с раннего утра. Вставши с рассветом, я беседовал с моим приятелем, за чаем, о цели предстоявшей поездки, как вдруг, на улице, послышался необыкновенный шум. Я бросился к окну, предполагая, что там случилось что-нибудь необычайное; ни чуть не бывало: мимо шли четверо бакинцев и очень дружелюбно между собою разговаривали.

«Что вы там кричите», — спросил я их. «Так, ничего, каляк маляк делается (т.е. болтаем)», — отвечал один из собеседников, продолжая доказывать что-то оспаривавшим его приятелям.

Хороша болтовня! Впрочем есть откуда вылететь громкому звуку. Я мало видал людей с такими атлетическими формами, с такой широкой и высокой грудью, как бакинцы. По климату, Баку единственный благодатный уголок на всем Каспийском Море, не смотря на жесткую летнюю жару. Благотворность этого климата сейчас можно заметить на жителях. Вы не увидите почти ни одного тощего бакинца: весь народ плотный, крепкий и способный выносить самые тяжкие труды. бакинцы любят хвалиться своей силой и вообще говорят, что самый плохой из них смело может стать против двух человек, жителей какой-угодно из прикаспийских персидских провинций. В этом не трудно убедиться, если поставить широкоплечего бакинца рядом с высоким, но тощим и изнуренным магандеранским персиянином.

Бакинцы превосходные мореходцы. Суда их считаются лучшими на Каспийском Море и существуют под особым именем «бакинок». Персияне других провинций всегда почти имеют на своих судах экипаж из Бакинцев; того же придерживаются и многие из астраханских судопромышленников.

Замечательная черта, отличающая характер бакинцев от прочих персиян, состоит в том, что бакинцы как-то умнее, но вместе с тем, простодушнее своих единоверцев, и в них более развито понятие о чести. На слово персиянина вообще положиться трудно; но между жителями Баку много найдется таких, которые способны дать урок честности иному цивилизованному Европейцу. В этом я убедился не в кратковременное пребывание свое в Баку. Я и прежде имел частые сношения с разными восточными народами и сотни случаев решительно поселили во мне уважение к характеру бакинцев.

Путешествие по базару я кончил покупкой штуки канауса. Там лучший канаус продается по 30-ти коп. за аршин, а в Петербурге, кажется, дороже рубля. Как у нас дорого стоит первести аршин канауса! А, кажется, сообщения Петербурга с Персией устроены так, что лучше и желать нельзя: до Нижнего-Новгорода на пароходах, оттуда до Москвы (360 верст) по отличнейшему шоссе, а от Москвы до Петербурга по железной дороге.

По материалам книги “Иллюстрация для всех из жизни русской земли”, 1874 г.