Саида Али гызы

Ахмед бек Агаев беззаветным служением своему народу и всему тюркскому миру оставил глубокий след в истории национально-освободительного и демократического движения азербайджанского и тюркского народов, в общественно-философской мысли всего Востока.

Долгие годы личность и творчество А.Агаева, исходя из идеологических постулатов, подвергались гонениям и запретам. С восстановлением независимости Азербайджана возникла острая необходимость в изучении его многогранного творческого наследия, которое в свое время было направлено на освобождение от колониального ига и завоевание азербайджанским народом национальной независимости, создание своей государственности, достижение развития и прогресса.

В богатом творческом наследии А.Агаева особое место принадлежит его публицистике, которая в целом насчитывает более тысячи статей, опубликованных в органах печати Франции, Египта, России, Турции, Грузии, Азербайджана и др.

В Азербайджане он сотрудничал в таких органах печати как газеты «Каспий», «Хаят», «Иршад», «Терегги», «Прогресс» и т.д. Все эти печатные органы, в том числе и газета «Каспий» (1881-1919), являются важным историческим источником для изучения истории Азербайджана конца ХIХ – начала ХХ века, периода, который был насыщен сложными социально-экономическими и политич событиями, происходившими в мире, Европе, России и на Востоке.

Все эти события — экономический кризис 1900-1903 гг., русско-японская война 1904-1905 гг., первая буржуазно- демократическая революция в России 1905-1907 гг., революция в Иране 1905-1911 гг., революция Младотурков в Османском государстве, Балканские войны, I мировая война и ее последствия, Февральская революция в России, Октябрьский переворот, совершенный большевиками, политическое и социально-экономическое положение Южного Кавказа в начале ХХ века и многое другое нашли свое отражение на страницах указанных газет.

В исследуемый период «Каспий» был самым влиятельным и крупным органом печати, известным далеко за пределами Кавказа. А.Агаева с этим органом связывало самое долговременное в бакинской прессе сотрудничество – он работал здесь более 10-ти лет. За весь период своей деятельности в «Каспии» он опубликовал на его страницах более 600 статей. Эти статьи были посвящены различным проблемам.

Агаев, возглавлявший литературно-критический отдел газеты, почти ежедневно публиковал на ее страницах свои статьи, обзоры по различным проблемам современности и истории. Тематика его публицистики многогранна. В настоящей статье рассмотрены ряд его публикаций, не получивших должного освещения в исторической литературе.

На основе изучения публицистики А.Агаева этого периода становится ясным, что долгие годы азербайджанская общественность вела борьбу за отмену существовавших для мусульман ограничений представительства в органах городского самоуправления, уравнения их прав с христианским населением. В 1904 году А.Агаев, как гласный Бакинской городской думы, на ее заседаниях поднимал вопрос о пересмотре данного законодательства. В январе 1905 года на повестку дня заседания думы внесено было его заявление о возбуждении соответствующего ходатайства.

Агаев неоднократно ставил вопрос о равноправии всего населения этого края в различных общественных учреждениях без различия веры и национальности. Он требовал применения в крае принципа пропорционального представительства. По его мнению, такой подход мог бы обеспечить за мусульманами, сообразно их численности и экономическому значению, ту роль и влияние в жизни края, которых они были лишены.

Предложения А.Агаева впоследствии легли в основу первых петиций и требований, выдвигаемых азербайджанской буржуазией и интеллигенцией, звучали в выступлениях азербайджанских делегатов на примирительном съезде в Тифлисе, созванном наместником Кавказа Воронцовым-Дашковым в феврале 1906 года.

Решительная постановка вопроса со стороны делегатов, и в первую очередь А.Агаева, вынудила наместника разрешить временное отступление от правил в период выборов 1907- 1911 гг.

Но А.Агаев считал, что это не решение вопроса, необходимо его решить законодательно. Выступая на экстренном заседании Бакинской городской думы 6 марта 1907 года он отметил, что «нам нужна не милость, а более определенное положение. Пора проснуться и осознать свои человеческие права».

В феврале 1906 года на примирительном съезде в Тифлисе в своем выступлении он говорил о дискриминационной политике царизма в отношении мусульманских народов в различных сферах жизни, и о том, что царская бюрократия, прибегая при этом к уловкам, претворяет в жизнь эту политику в несколько завуалированной форме, т.е. с помощью всевозможных циркуляров, хотя в законодательстве вероисповедные ограничения не зафиксированы.

Агаев предупреждал о большой опасности при таком подходе, так как в результате одни народы поощряются, а другие подлежат загону и все это послужит в будущем источником для всяческих трений.

В эти годы предметом резкого осуждения и обсуждения было правовое положение азербайджанского учительства. Педагоги – мусульмане не допускались на штатную службу не только в качестве руководителей (инспекторов), но и преподавателей в средних и неполных средних школах. По сведениям источников по этому поводу даже был секретный циркуляр Министерства народного просвещения.

На Тифлисском съезде, касаясь этого вопроса, Агаев отмечал, что он в течение 11 лет являясь преподавателем родного языка среднего учебного заведения, не удостоился быть утвержденным в должности лишь потому, что мусульманин.

Агаев вместе с другими депутатами Бакинской городской думы выступал за увеличение заработной платы учителей родного языка и преподавателей мусульманского закона, считал, что эти предметы являются основой нравственного воспитания юношества. Изучение публицистики А.Агаева показало, что он также был крайне недоволен состоянием образования в целом и школьного образования в частности.

Агаев подвергал резкой критике негативные стороны школьной жизни: безнравственность, поощрение бездарностей, воспитание бессловесных подчиненных, подавление таланта, инициативы, самобытности и т.д.

Он ратовал за равноправие всех членов учительской корпорации. Он выступал против администрирования, считал, что руководитель учебного заведения должен выделяться не силой давления, а своими познаниями, опытом и авторитетом. Он критиковал и такое позорное явление тогдашней действительности, как проверка интеллигенции на «благонадежность», подавление всякого проявления свободомыслия, в особенности в сфере народного образования. Он писал в 1902 году, что любая инициатива педагога может квалифицироваться как «политическая неблагонадежность».

В начале ХХ века ущемление прав азербайджанской интеллигенции проявлялось и в сфере юриспруденции. По этому поводу А.Агаев писал, что удельный вес национальных кадров в составе адвокатской корпорации не может превышать 5-ти процентов. Вопрос о назначении мусульманина присяжным поверенным решался на самом высоком уровне — министром юстиции.

Публицистика Агаева отражает также отношение царского правительства к созданию благотворительно- просветительских учреждений мусульман. По сведениям А.Агаева национальная интеллигенция в течение четверти века не могла получить разрешение на их учреждение. Что касается христианских народностей Кавказа, у них таковые существовали давно.

Агаев отмечал, что только для мусульман общественные организации считались вредными.

В 1904 году он писал: «Любое проявление интереса к своим, забота об их культурном подъеме вызывает подозрения, сыпятся обвинения в каких-то сепаратистских вожделениях, и всякому начинанию ставят непреодолимые препятствия».

Со страниц «Каспия» Агаев резко критиковал всяческие «мифы» о Кавказе, которые распространяла реакционная столичная пресса. Она стремилась представить этот край и его людей в самом неприглядном свете. Он считал это результатом тенденциозности и старых предубеждений, а также большого невежества и плохого знакомства с регионом.

А.Агаев сравнивал Кавказ с английскими и французскими колониями – Индией и Алжиром и делал вывод о том, что Кавказ в своем развитии далеко опередил эти страны и даже оставил позади себя многие области самой России. Он особо выделял развитие промышленности, железнодорожного транспорта и другие сферы экономики этого края.

Ахмед бек подчеркивал значение буржуазных реформ – судебной, городской, хотя они и были проведены в крае в урезанной форме. Автор подчеркивал роль кавказцев, которые проявляют особую восприимчивость и немало содействуют своей энергией и средствами развитию просвещения, других культурных учреждений.

Он писал: «И если дальнейшее, более тесное общение нашего края с культурной жизнью внутри России не идет с желательной скоростью – виноваты ли сами кавказцы?».

Он напоминал о многочисленных ходатайствах общественности по поводу введения земских учреждений, основания университетов, высших технических школ и др., которые оставались без внимания. Ахмед бек обвинял столичную прессу в игнорировании этого фона общественно-культурной жизни края, в выпячивании одних только отрицательных явлений, вроде разбоев, которые по его мнению являлись отжившим мифом. Он доказывал, что преступности на Кавказе нисколько не больше, чем внутри самой России, а с точки зрения классификации преступлений последняя стоит даже выше.

А.Агаев анализировал социальные мотивы этих явлений и делал вывод, что они являются продуктом экономических условий жизни. В конце 1904 года А.Агаев, в полном смысле этого слова, устроил разнос центральной российской реакционной печати, которая, по его словам, вносила своим зловещим кликушеством раскол в государственный организм России. Он характеризовал ее деяния, как и политику режима гибельной для страны и разъяснял, что благодаря этому в России нет единых законов и организаций для всех ее регионов, что центр живет своей жизнью, а окраины – своей.

Он отмечал, что эти «патриотически-оберегательные» органы печати лишают окраины даже мечты и надежды на какие-либо перемены и что грядущие поколения вынесут им приговор, как силе сеющей раздор и человеконенавистничество, ибо как полагал он, окраины России являлись продолжением центра, а иные народы так были сплетены и смешаны с русскими, что разделить не предоставлялось никакой возможности.

А.Агаев уделял особое внимание вредным последствиям неверного понимания мусульманской религии, и считал, что это связано с политикой правительства, направленной на русификацию окраин.

Он писал: «Нам не доверяли, держали в стороне, лишали самых существенных прав, отказывали в культурных учреждениях».

Он подчеркивал необходимость глубокого изучения Российского Востока, истории и проблем, населяющих этот огромный регион народов, которые составляли одну треть населения всей России. По мнению Агаева, знание Востока представляет для России первостепенное государственное значение, что ни одна законодательная мера правового или экономического характера не может быть принята без учета условий жизни разбросанных почти по всей империи народов восточного происхождения.

Он предлагал учитывать роль восточного региона в международных отношениях, ибо «есть основания думать, что в будущем для нашей экономической и политической жизни Восток будет играть исключительную роль».

Таким образом, он рассматривал правовые вопросы не в узконациональном плане, а с точки зрения проблемы всероссийской и указывал на значимость разумного и справедливого подхода к ней.

В публицистике А.Агаева имеет место и глубокая характеристика современного ему буржуазного общества. Он не видел ничего рационального для людей труда в программах либеральной буржуазии европейских стран.

В 1904 году он писал, что «свободу труда» она понимает по-своему, по-капиталистически. Это означает предоставление полнейшего фактического произвола капитала над трудом, всякое вмешательство общественной силы в дело урегулирования отношений между капиталом и трудом является для нее святотатством.

А.Агаев отмечал, что капиталист приемлет торжество этого принципа с точки зрения собственных интересов, когда все цензовые «парламенты», «цензовые» местные учреждения будут в его руках, и господство титулов и званий будет заменено господством банков, чеков, акций и облигаций. В то же время автор признавал определенный конструктивизм этого явления, т.к. капиталистический режим по своей сути вынужден уважать принципы либерализма, в чем и заключается его притягательность.

Агаев писал: «Не прибегая к грубой силе, уважая внешне личность, свободу совести, проповедуя всюду либеральные учреждения, столь благоприятные для его (капитализма – С.А.) развития, он привлекает на свою сторону массы; но в сущности эксплуатирует лишь лучшие инстинкты людей, их стремления к идеальному правопорядку».

Отмечая поразительную жизнедеятельность класса капиталистов, Агаев указывал на примере той же Европы, где предпринимательские слои используя идеи гуманистов и мыслителей XVIII века и опыт Великой Французской революции, установили желательные для них порядки. Не обошло перо публициста и такое неприглядное явление как глобальная социальная дифференциация в таких развитых странах, как Франция, Англия, Германия, где почти треть населения превращена в пролетариев и находится в полной зависимости от капиталистов.

Здесь же отражено беспокойство А.Агаева по поводу надвигавшейся на Кавказ «тучи капитализма», становящегося все более и более сильным и несокрушимым. Его обеспокоенность была вызвана влиянием этого процесса на резкую поляризацию в обществе. В этот период город Баку был превращен в крупный промышленный центр не только Кавказа, но и всей России, здесь шел процесс формирования большого отряда рабочих, занятых в различных отраслях промышленности.

Все это приводило к обострению противоречий между трудом и капиталом. Положение еще более усугублялось тем, что отсутствовало необходимое законодательство по рабочему вопросу. С началом первой русской революции этот вопрос стоял на повестке дня более остро. Чтобы успокоить рабочее движение и предотвратить его дальнейшее развитие правительство попыталось вмешаться в вопросы регулирования отношений между предпринимателями и рабочими.

С этой целью в сентябре 1905 года в Петербурге было созвано «совещание по нефтяным делам» с участием нефтепромышленников и представителей рабочих. Рабочие- мусульмане уполномочили А.Агаева и А.М.Топчибашева (как общественных деятелей, публицистов) представить их на совещании. Выступление А.Агаева было посвящено прежде всего законодательному решению рабочего вопроса. Агаев считал, что для нормального функционирования промышленности, и в первую очередь нефтяной, решение этого вопроса будет залогом.

С участием А.Агаева были сформулированы требования, в которых нашли отражение экономические и правовые аспекты положения мусульманских рабочих, оглашенные А.М.Топчибашевым. По настоянию А.Агаева и А.М.Топчибашева ряд пунктов этого документа совещание сочло приемлемым и они были приняты. На совещании также обсуждался вопрос о строительстве рабочих поселков в Бакинском промысловом районе. Выражая свое мнение по поводу отчуждения для этой цели земель у апшеронских крестьян, А.Агаев и А.М.Топчибашев выступали против насильственных действий, подчеркивали необходимость соответствующего вознаграждения крестьян.

В принципе же А.Агаев был противником изъятия земель у крестьян. Вот что он говорил по этому поводу на совещании: «По шариату у мусульман установился взгляд на землю не как на частную собственность, а как на собственность государства, которой они имеют право пользоваться».

Он говорил о привязанности крестьян Апшерона к земле, какой бы бедной она ни казалась; о том труде, который вкладывают апшеронцы в ее возделывание, получение урожая. Отнять эти участки у крестьян, значит родить у них чувство горькой обиды и вызвать разорение.

А.Агаев также довел до сведения участников совещания глубинные причины и без того накопившегося недовольства у населения Бакинских окраин действиями нефтепромышленников, которые умело обходили и закон и понятие о справедливости, не зная при этом меры. В результате земли, недавно принадлежавшие местным жителям, переходили во владение предпринимателей, а бывшие собственники становились пролетариями. Являясь очевидцами быстро растущих богатств, извлекаемых из их земель, они чувствовали себя обманутыми, обездоленными. Вдобавок, продолжал А.Агаев, владельцы огромных барышей, даже не позаботились внести в эту среду хотя бы малую толику светочи просвещения.

Данные высказывания отражают не только реалии азербайджанского общества в начале ХХ века и политику царизма в отношении колониальных окраин, но и симпатии А.Агаева к сельским труженикам как общественного деятеля, и его взгляды на вопросы земельно-правового характера. В то же время они отнюдь не выражают отрицательного отношения Ахмед бека к улучшению тяжелейших жилищных условий рабочих. Требование об этом было зафиксировано и в упомянутой петиции, которая была направлена в адрес указанного совещания.

Ахмед бек поднимал и другие социальные проблемы, выступал как сторонник достойного пенсионного обеспечения семей рабочих, погибших при исполнении служебных обязанностей. Он считал, что семьи этих тружеников имеют на то гораздо больше прав, чем тех, кто получает большие оклады.

В «Каспии» Ахмед бек посвятил ряд статей положению закавказского крестьянина. В 1905-м году он с присущей его перу остротой и с сердечной болью рисовал тяжелый быт тружеников-мусульман. «Во всей России нет элемента более жалкого, несчастного, чем мусульманский крестьянин», — писал Ахмед бек, особо подчеркивая его правовую обездоленность: полную зависимость его от старшины, писаря, пристава, помещика, или чиновника государственных имуществ, беспочвенность жалоб на чинимые ими произвол и беззаконие.

С глубоким презрением относился он к ростовщичеству, особенно «процветавшему» в сельской местности, которое тяжелым бременем ложилось на плечи бедняков. А.Агаев называл его позорным явлением действительности и отмечал, что ростовщики нигде и никогда не имели ни отечества, ни религии, ни национальности.

В своих статьях он затрагивал и экономические стороны жизни представителей интеллектуального труда. Имея ввиду материальное положение учителей и журналистов, в 1904-м году он отмечал, что эта категория интеллигенции ничего не может иметь, кроме чистой души и совести, и, что промышленники даже в своем банкротстве несоизмеримо состоятельнее их.

Публицист знакомил общественность с большими трудностями национальных писателей и поэтов с изданием своих произведений в силу отсутствия у них средств на это. Приведенные высказывания и конкретные деяния А.Агаева свидетельствуют о высоких человеческих и морально-нравственных качествах, присущих его личности.

Таким образом, публицистика А.Агаева является отражением реальной действительности края, содержит в себе огромное количество исторических фактов и сведений о прошлом нашего народа и как ценный исторический источник способствует более глубокому изучению истории Азербайджана конца XIX — начала ХХ века.

По материалам научной конференции посвященной 150-летию со дня рождения А.Агаева