Приток татар в Азербайджанскую ССР в 1920-е годы происходил в основном по двум причинам: в качестве кадровых советских работников и голода в Поволжье и Крыме.

С 1920 года из Татарстана в Баку стали приезжать специалисты и руководящие работники. Местные власти создавали все необходимые для жизни условия для вновь прибывших. Они обеспечивались жильем, организовывался переезд их семей в Азербайджанскую ССР. Для работ в нефтяной промышленности Азербайджанской ССР было организовано прибытие рабочих из других регионов страны.

С января по ноябрь 1921 года из Москвы, Брянска, Воронежа, Поволжья, Одесы, Николаева, Харькова, Владикавказа и Грузии в Баку прибыло в общей сложности более 2 тыс. рабочих. В Азербайджанскую ССР на работу прибывали также татарские учителя, врачи, ученые и крупные специалисты.

Число прибывших в Азербайджанскую ССР татар увеличивалось из года в год. Для них создавались благоприятные социальные условия жизнедеятельности: учеба, медицинская помощь, обеспечение членов семей работой и т.д. По этой причине прибывающие татары проявляли инициативу по устройству своего быта и досуга.

Стоит отметить, что сразу же после Октябрьской революции 1917 года в России при Совнаркоме был учрежден Народный комиссариат по делам национальностей. С первых месяцев установления в Азербайджане советской власти, руководством были приняты меры по созданию соответствующих структур при ЦКАКП(б).

Для решения проблем культурного развития и пропаганды решений партии создавались органы по делам меньшинств. 27 июля 1920 года Оргбюро ЦК АКП (б) постановило организовать Отдел национальных меньшинств при ЦКАКП(б).

На заседании Политбюро и Оргбюро ЦК от 28 июля 1920 года была отмечена необходимость проведения работы среди национальных меньшинств. Было сформировано Бюро национальных меньшинств на положении Агитационно-пропагандистского отдела. В октябре 1920 года в Азербайджанской ССР учреждено Представительство Народного Комиссариата по делам национальностей РСФСР. Новый орган должен был содействовать проведению национальной политики в республике, обеспечить подъем экономического и культурного уровня национальностей, организовать совместный труд всех национальностей Азербайджанской ССР.

В соответствии с декретом СНК РСФСР от 21 декабря 1920 года при правительствах автономных и договорных советских республик были учреждены особые представительства Народного Комиссариата по делам Национальностей.

5 мая 1921 года Коллегия Наркомнаца РСФСР приняла решение принять к сведению сообщение И.Сталина об упразднении ЦБ тюркских народов и об организации татарских секций.

2S июня 1921 года был поднят вопрос об увеличении членов коллегии Наркомнаца до 9 человек и предложено наметить кандидатов с таким расчетом, чтобы в коллегии были бы представлены все наиболее крупные территориальные объединения.

А В 1921 году было утверждено Положение об Агитационно-пропагандистском отделе ЦК АКП (б), состоящем из нескольких подотделов, в том числе Подотдела национальных меньшинств, куда входили различные секции. Национальные секции, в том числе татарская, должны были заниматься организацией митингов, лекций, собеседований, курсов для широкой общественности и членов партии, вести пропаганду в клубах, издательствах и на страницах, закрепленных за ними периодических изданий.

На фоне масштабных задач, которые стояли перед секциями нацменьшинств, решались также требования, которые выдвигались снизу — представителями этих национальных меньшинств. Надо отметить, что Азербайджанская ССР с первый дней существования была тесно связана с поволжскими, казанскими и крымскими татарами, которые обращались к азербайджанской стороне за помощью.

В феврале 1921 года астраханцы обратились к Председателю Совета Народных Комиссаров Азербайджанской ССР Н.Нариманову. В Астрахани при Отделе Просвещения мусульман была организована Мусульманская Профессионально-техническая Секция. Она приступила к организации курсов кожевенного производства, кожевенно-сырьевого дела, раскроя кож, шорно-седельного, кожевенно-футлярного и овчинно-мехового производства, курсов мыловарения, земледелия, животноводства вообще и шелководства с гренажным делом в частности.

Стоит отметить, что Астраханская Муспрофтехсекция в письме Нариману Нариманову просила о поддержке. И помощь проявлялась во всем. Даже когда ЦИК Автономной Татарской Социалистической Советской Республики обратился к Н.Нариманову в мае 1921 года с просьбой отправить 5 комплектов национального черкесского (кавказского) костюма, Нариманов распорядился отпустить для работников Татарской Республики не только 5 комплектов национального костюма, но и продовольствие: 10 пудов кураги из таможни и риса из склада Азревкома.

Надо отметить, что азербайджанская деревня была включена в орбиту экономических экспериментов большевиков связанной с политикой продовольственной разверстки. Несмотря на непродолжительность данной политики (всего семь месяцев), в уездах Азербайджана также как в России и на Украине были зафиксированы факты голода и крестьянские бунты. Причиной тому были, с одной стороны, засуха, например, 1925 года, а также усугубляющие тяготы крестьян, бесконечные, бесконтрольные реквизиции со стороны продагентов, а также обязанность кормить и обувать дислоцированных в Азербайджане солдат XI Красной Армии.

В 1925 году в трех уездах Азербайджана была зафиксирована гибель посевов из-за небывалой засухи. Советские органы констатировали нерешенные земельные споры, сохранившуюся практику выполнения повинностей (барщина). Неразбериха в земельном вопросе и эксплуатации земли привели к тому, что на земле либо некому было работать, либо конфликт делал это невозможным.

Сводки тех лет содержат сообщения о самочинстве низших советских чинов на местах, опускавшихся даже до самовольных расстрелов. Запрет на сбор закята (налог в пользу бедных по мусульманской традиции), который определенным образом регламентировал перераспределение доходов и материально поддерживал бедноту, также сыграл некоторую роль в обнищании населения.

Голод как социальное явление был весьма характерным результатом той экономической политики, которая проводилась большевиками с момента прихода к власти в России. Причиной тому, в условиях хронической нехватки финансовых средств были грубые, внеэкономические методы управления большевиками экономикой, в т.ч. сельским хозяйством.

В историографии, данная политика получила название военного коммунизма, продразверстки, сплошной коллективизации. Помимо голода 1932-1933 годов, который охватил Украину, Казахстан, Россию, в период власти большевиков был также голод 1921-1922 годов, охватившей Поволжье, Южную часть Украины, Крым, Башкирию, Западную Сибирь.

Однако если голод в 1921-1922 годов можно ещё как-то оправдать разрухой и нищетой, которые принесли России Первая мировая, последовавшие за ней беспощадная гражданская война и интервенция, то голод 1932-1933 годов был спровоцирован грубым вмешательством государства в весьма благополучно развивающуюся в результате НЭПа жизнь деревни.

Согласно новой модели экономики, которую пытался создать Сталин со второй половины 1920-х годов в соответствии со своими представлениями о конечных результатах т.н. социалистического строительства, крестьянин обязан был вынести на себе основную тяжесть индустриализации, удовлетворять растущую потребность города дешевым хлебом бесперебойно по низким закупочным ценам поставлять государству зерно, часть которого сбывалось за рубеж и на вырученную валюту приобреталось дорогостоящее оборудование и машины для строящихся промышленных гигантов.

Таким образом, варварский метод «ограбления» деревни стал основным методом проведения индустриализации в СССР. Если в 1921 году Советское правительство обратилось к международному сообществу с просьбой о содействии в борьбе с голодом и выделила значительные средства для закупки продовольствия за рубежом, то в 1932-1933 сталинский режим, обвинив в голоде кулаков и иных врагов советской власти, фактически самоустранился от оказания помощи голодающим гражданам, запретив даже упоминать о голоде. Брошенное на произвол судьбы крестьянство оказалось в ряде регионов страны на грани вымирания.

Однако в отличие от России, Украины, Казахстана, массовый голод не сильно коснулся Азербайджана. На это было несколько причин:

— В отличие от Украины, коллективизация в Азербайджане охватила, прежде всего, хлопководческие районы и республика была включена в т.н. третью группу национальных субъектов СССР, где коллективизация должна была завершиться в 1932 году. Это повлияло на темпы коллективизации.

 

— Более мягкий южный климат, особенности номенклатуры сельского хозяйства при сравнительно небольшой численности населения, не создавали острых проблем с обеспечением сельскохозяйственной продукцией фактически единственного промышленного центра республики — Баку.

— В Азербайджане были более низкие темпы и масштабы индустриализации, которая коснулась в основном нефтяной промышленности, где к началу данного процесса уже имелась достаточно крепкая материально-техническая база. В отличие от Азербайджана в той же Украине практически с нуля создавались капиталоемкие отрасли тяжелой промышленности, многие из которых имели общесоюзное значение. В то же время политика насильственной коллективизации, как и в других регионах СССР, сопровождалась в Азербайджане грубым вмешательством государства в сложившийся веками хозяйственный уклад и быт азербайджанской деревни, унижением религиозных и национальных чувств людей.

 

И в такие сложные для самой Азербайджанской ССР годы, остро встал вопрос о помощи Азербайджанской ССР голодающим в Советской России татарам Крыма и Поволжья.

4 августа 1921 года был организован Комитет помощи голодающим, который сразу приступил к работе. На первом заседании Комитета был избран Президиум из четырех товарищей Председателя, заместителя и двух членов, в который вошли: председатель — Н.Нариманов, заместитель — Гамид Султанов, члены: Д. Буниятзаде и В.Крылов.

На первом же заседании было принято положение о Комитете и намечена дальнейшая его работа, а также выработаны инструкции для уездных и районных комитетов. Комитет издал и опубликовал воззвания, послал по всем уездам телеграммы с предложением организовать Комиссии помощи при Уисполкомах участках и в селах. Рабочие должны были согласиться на отчисления от скудного пайка.

На фабриках и заводах отчислялись средства в виде однодневного заработка. Проводились также благотворительные спектакли, концерты и т.п. Разные консульства, студенческие кружки и другие устраивали вечера и даже, как говорится в документе, балы с напитками и закусками.

Была организована также помощь голодающим из азербайджанских районов. Сложности возникали из-за проблем с тарой и перевозочными средствами, т.е. гужевого транспорта для переброски грузов к железнодорожным путям. Помимо этого, от разных текстильных предприятий Азербайджанской ССР для помощи голодающим РСФСР прислали 20 тыс аршин разной мануфактуры.

Несмотря на собственные продовольственные затруднения, недостаточное количество жилищных помещений, отсутствие инвентаря в самой Азербайджанской ССР, в республику хлынул поток беженцев. Одни оседали в Баку, другие изъявляли желание ехать дальше в более благополучную по продовольственному обеспечению Туркестанскую Республику. Этих беженцев на пароходах также отправляло азербайджанское руководство.

Прибывающие беженцы регистрировались. Первое время их обеспечивали бесплатным продовольствием. До тех пор пока они не обеспечивались работой, им выдавалась бронь на муку, рис и другие съестные припасы.

Наибольшие трудности были с детьми. Недостаток помещений, отсутствие кроватей, одежды, обуви, белья усугубляли и без того тяжелую ситуацию. В специальном докладе с горечью сообщалось, что «совершенно нет никакой возможности снабдить самым необходимым, и сейчас много детей бродят по улицам только потому, что не имеем возможности поместить их в наши детские дома».

В ускоренном темпе началась работа по обеспечению беженцев-детей. Для этого было выделено три детских дома. Была объявлена неделя помощи беженцам в республике. Все население республики проявило отзывчивость.

В связи со сложной экономической ситуацией в самой Азербайджанской ССР, вопрос об оказании помощи Крыму был очень сложным. Азербайджанский центральный комитет помощи голодающим (Азцекапомгол) постановил, в свою очередь, включить в состав своего Президиума одного из делегатов Крыма и просить АзЦИК об отпуске для реализации на продовольствие для Крыма 100,000 пудов керосина.

Согласно привязке Крыма к Азербайджанской ССР в середине марта 1922 года, все средства, собранные ЦК Помголом АзЦИК должны были направляться в Крым.

22 апреля 1922 года АзЦИК при обсуждении доклада Азцекапомгола отверг указанное постановление последнего и решил вновь (в третий раз) просить об откреплении Крыма от Азербайджана. Однако в Центре тяжести положения Азербайджана не понимали. В результате давления и поиска источника средств решение было изменено.

Важно подчеркнуть, что Постановлением Помгола ВЦИК Крым был прикреплен к Азербайджану. Президиум ЦК АКП(б) на заседании 3 мая 1922 года признал, что оказать некоторую помощь Крыму Азербайджан может. АзЦИКу предложили пересмотреть свое постановление и оказать помощь голодающим Крыма. Новому АзЦИК было предложено реорганизовать Помгол и информировать Центр о том, что в ближайшие два месяца, т.е. до нового урожая, большую помощь от Азербайджана ожидать нельзя.

ЦК Помгол и АзЦИК, учитывая последствия неурожая в пределах самой Азербайджанской ССР, неоднократно возбуждали перед ЦК Помголом ВЦИК просьбу об отвязки Азербайджана от Крыма и в надежде на положительное разрешение их просьбы расходовали большую часть фондов ЦК Помгол на местные нужды.

Представитель Крымского ЦК Помгола В.А.Энгель отмечал, что исходя из тяжелого положения Крыма, использование причитающихся Крыму средств на местные нужды, совещание в составе Секретаря ЦК АКП С.М. Кирова, зав. Предсовнаркома и Председатель ЦК Помгола в конце апреля-начале мая 1922 года сочло необходимым выделить Крыму единовременную помощь в виде выдачи ему 50 тыс. пудов керосина для обмена на рис. ЦК Помголом это постановление было принято с изменением лишь размера помощи. Было постановлено выдать 100 тыс. пуд. керосина.

Выполнение указанного постановления было приостановлено АзЦИКом впредь до получения из Москвы ответа на повторную просьбу об отвязке. Энгель просил оказать помощь, изменив хотя бы размер и форму помощи, т.к. ситуация была удручающая.

Центральный Комитет Помощи Голодающим при АзЦИКе за период своего существования с 6 марта по 15 октября 1922 года в исполнение возложенных на него заданий по борьбе с голодом, охватившим все федеративные республики, оказал огромную помощь голодающим.

Как отмечалось в Докладе Центральной Комиссии по борьбе с последствиями голода, «располагая столь сравнительно незначительными средствами для борьбы со стихийным бедствием, охватившим всю Федерацию, принужденный кормить 17 голодающих уездов Азербайджана с 620,000 человек голодающих, Саратовскую губ. с 1.,514,000 человек, Царицынскую с 900,000 человек беженцев из различных мест, ЦК Помгол напрягал все усилия для изыскании средств, чтоб иметь возможность только приостановить распространение голода и прекратить сильно развившуюся смертность на почве голода».

Прекратить совершенно голод в столь обширной территории, прикрепленной к ЦК Помгол, имеющимися средствами не представлялось возможным. Однако усилия ЦК Помгол увенчались успехом. Располагая имеющимися средствами и изыскивая новые, ЦК Помгол поддержал и прокормил всю прикрепленную к нему территорию, совершенно прекратив случаи от голодной смерти.

Во время голода в Поволжье Азербайджанская ССР оказала населению братскую помощь. Так, крестьяне Белясуварского участка пожертвовали в пользу голодающих Поволжья тысячу пудов хлеба.

Но и в этом деле наблюдались перегибы. Президиум АзЦИКа постановил в виду того, что под видом помощи голодающим Поволжья, благотворительные вечера принимали характер увеселительных балов, с танцами при богатых ужинах и спиртных напитках, что в высшей степени было непозволительно в то время, когда миллионы крестьян и рабочих Поволжья постигло ужасное бедствие, предложить всем учреждениям и организациям, устраивающим вечера в пользу голодающих, согласовать свою работу с Центральным Комитетом помощи при АзЦИКе и устраивать их согласно указаниям и разрешению Председателя Комитета.

Доходило до того, что крестьян Донской области хотели переселить на постоянное поселение в Азербайджан, однако азербайджанское руководство, мотивируя отказ постоянным притоком беженцев из Поволжья и малоземельем, отклонило ходатайство.

Документы проливают свет на то, что многие поволжские татары, испытывая тяжести жизни, приезжали в Баку. По сведениям комиссариата Народного просвещения Отдела Национальных Меньшинств, «В виду того, что среди приезжающих из Поволжья пострадавших замечается наибольший процент татар Поволжья, кои с детьми всех возрастов продолжительное время остаются больными и голодными под открытым небом на пристанях и смежных с ними площадях и улицах, причем наблюдается большой процент смертности среди детей от истощения и болезней. Президиум Совета по делам просвещения Национальных Меньшинств, в задачи которого входит обслу-живание всех меньшинств, в том числе и поволжских татар, просит детям означенной национальности убежища, принятия их в существующие детские дома или открытием для них новых детских учреждений».

Можно привести в пример тяжелую судьбу гражданки Сафаровой, которая была дочерью Симферопольского муллы и приехала из Крыма в Баку. Она была зачислена в интернат Высшего женского Тюркского педагогического Института, хотя при рассмотрении ее вопроса было установлено, что ее родственник в Баку был врачом, имел значительную практику, а значит, по понятиям тогдашних властей, она могла жить у своего родственника.

Интересны также в этом плане воспоминания татарина Хариса Рафикова, родившегося в 1930 году в сел. Большие Тарханы Тетюшского района Татарской АССР. Во время голода его родные дядя – Барии и Габбаз приехали в пос. Артем (около Баку) и начали работать в нефтяном секторе. Приезжало очень много татар. Несколько сотен татар, приехавшие в Баку, образовали поселок Тарханы. Это было неофициальное название места проживания татар.

Сразу после войны, в 1947 году в Татарстане опять наступил голод, который заставил многих татаров снова ехать в Азербайджан.

По материалам книги Л.Алиевой “Женщины в общественно-политической жизни Азербайджана”