Т.Атаев

Подписанное 30 октября между Османской империей и странами Антанты Мудросское перемирие, предусматривавшее, в частности, вывод османских войск из объявленного сферой влияния британцев Южного Кавказа (ст.15), оставило АДР без какой-либо внешней поддержки. При этом Лондон и его союзники получили право ввести войска в любой стратегический пункт Османской империи, в т.ч. и «армянонаселенные вилайеты» «в случае беспорядков в одном из них»; ст. 16 предусматривала уход османских войск из Киликии.

На этом фоне, в союзнической для османов Германии происходит революция, в результате чего монархия объявляется республикой, с которой 11 ноября страны Антанты заключают Компьенское перемирие. Согласно договору, предусматривался немедленный вывод германских войск со всех оккупированных территорий.

Франция сразу же перебросила в Киликию т.н. «Армянский («Восточный») легион», влившийся во Французскую армию для участия в боевых действиях против Османской империи еще в 1916 г.(Париж обещал поддержать создание независимого «Киликийского армянского государства»). С армянской стороны подписывал то соглашение Погос Нубар, который, со слов британского премьера в 1916-1922 гг. Дэвида Ллойд-Джорджа, «был армянином, пользовавшимся благоволением султана, и благодаря этому скопил значительное состояние«.

Довольно любопытна еще одна характеристика, данная Д.Ллойд-Джорджем П.Нубару: «Когда у него запросили точные данные, которые позволили бы союзникам судить о возможности образования независимого армянского государства, он засыпал нас отнюдь не цифрами более или менее надежными, а красочными, но фантастическими рассказами о числе и героических качествах армянских богатырей, готовых схватиться за оружие, если оно будет поставлено союзниками».

Активность Парижа в ближневосточном регионе советский историк, вице-адмирал флота СССР Александр Шталь обосновывал тем, что, «предоставляя Франции играть первую скрипку на западном фронте, Англия имела свои виды на завершение войны на Востоке.., желая безраздельно закрепить за собой турецкое наследство, в 1918 г. форсирует свои операции на всех участках турецкого фронта«.

В результате англичане получили возможность «вновь оккупировать Баку. Это рассматривалось как превентивная мера для изгнания турок и немцев с Кавказа, что составляло задачу находящихся под моим командованием войск«, отмечал командующий английским оккупационным корпусом генерал Джордж Мильн. 17 ноября в Баку из иранского Энзели «приплыла» 39-я британская пехотная бригада, и английские войска «численностью в 20 тыс. человек… оказались обладателями одной из самых больших стратегических линий в мире«, писал Уинстон Черчилль.

Заставив спустить вывешенный на пристани флаг АДР, В.Томсон, объявивший себя военным генерал-губернатором Баку, первым делом переподчинил суда Каспийского флота, «принял» управление спешно созданной полицией и дал приказ о перебазировании Военного министерства (с формирующимися частями азербайджанской армии) в Гянджу. Также британцы наложили запрет на вывоз Абшеронского «черного золота» азербайджанскими властями. Однако в целях беспроблемного контроля азербайджанского нефтяного «поля» англичане нуждались в политической стабильности в регионе.

Не случайно в приказе именуемого начальником «особого ударного отряда» Андраника Озаняна от 19 ноября, через два (!) дня после вхождения в Баку англичан, «военным главнокомандующим, всем комиссарам и армянскому населению» предписывалось «немедленно приостановить военные действия… В письме… генерал Томсон предупреждает, что отныне всякие враждебные действия могут плохо отозваться на решении армянского вопроса…Все вопросы должны быть разрешены на Мирном конгрессе«. Армянский исследователь Г.Махмурян со ссылкой на «Национальный архив Армении» подтверждает наличие телеграммы в адрес Андраника.

Как усматривается, британское командование изначально предоставило «армянскому движению» гарантии урегулирования «спорных» территориальных вопросов в их интересах. По другому и быть не могло, так как прогерманская Грузия и проосманский Азербайджан никоим образом не могли считаться для Лондона «своими», а вот посредством четко управляемой армянской стороны англичане рассчитывали вести собственные игры по укреплению позиций в нефтяном регионе.

Но, безусловно, британцы должны были как-то смягчить для Баку складывающуюся ситуацию. Отсюда — декларирование ими признания правительства Фатали Хан Хойского «единственно законной властью в Азербайджане», инициирование решения (15 января 1919 г.) о создании Карабахского генерал-губернаторства в составе Джеванширского, Шушинского, Джебраильского и Зангезурского уездов и назначение временным генерал-губернатором Карабаха Хосров бека Султанова.

Однако эти шаги несли отпечаток лишь внешнего прикрытия антиазербайжанской на тот период позиции Лондона. Проявилась эта игра в том, что одной рукой предоставляя верховенство в Карабахе Баку, другой — британцы инициировали принятие правительством Армении постановления (21 января), согласно которого Зангезур и Карабах объявлялись «нераздельной частью Армении«, а «управление краем» возлагалось на «Областной совет Зангезура-Карабаха» от имени Армении. Так, с легкой руки британцев началось искусственное приращение Армении (при помощи нового «хозяина» Зангезура, того самого Андраника), приведшее к очередному этапу истребления мирных азербайджанцев.

Уездный начальник Зангезурского уезда Мелик Намазалиев отмечал, что отрядом Андраника было «разгромлено, с преданием огню, и расхищено имущества более 30 мусульманских селений… Донося об этом согласно просьбе населения, прошу ходатайствовать об удалении из пределов Зангезура Андраника с его отрядами, обуздать виновных для восстановления нормальной жизни«.

Управделами Зангезурского уезда Ш.Махмудбеков в телеграмме в Баку сообщал, что «британская миссия в Шуше и Герюсах не предпринимает никаких решительных мер по предотвращению насилий, чинимых армянами«. Следует отметить, что факт убийств азербайджанцев в тот период признает и армянская сторона. В т.н. «Заключении по делу товарища Бакунца от 1927 г.» (Арс.Бакунц — секретарь и член Президиума ЦК КП(б) Армении, в 1919 г. — завотделом юстиции и земотдела т.н. «Зангезурского совета») отмечается, что «политика Андраника за указанный период была политикой арменизации Зангезура, резни, грабежей, бесконечных нападений на Азербайджанские границы и т.д.«.

Что касается других территорий Азербайджана, то, со слов Дж.Мильна, «Нахичеванский район оставался под управлением британского офицера, являвшегося военным губернатором, до начала мая 1919 г., когда закончился процесс установления в районе армянского правления«. Свидетель тех событий Ованнес Ахназарян трактует происшедшее в следующем ключе: «После отступления турецкой армии и возвращения англичан Нахичеванская область была воссоединена с новообразованной независимой Арменией«.

Таким образом, для продвижения своей политики в регионе Лондон использовал в тот период армянскую сторону. Но далеко не из-за безоговорочной любви к армянам, а до поры до времени, пока такая тактика давала плоды. Другое дело, что мудрая политика поднаторевшей в этих «восточных» игровых хитросплетениях Британии привела к этапу «перетягивания карабахского каната» вроде как напрямую между армянами и азербайджанцами. Но кто со стороны вдавался во все эти геополитические коллизии?

«Фактор» генерала А.Деникина

В январе 1919 г. Антон Деникин стал главнокомандующим т.н. Вооруженных сил Юга России (антибольшевистское сопротивление). Первоначально Лондон поддержал движение, в надежде «утвердить» расчленение России посредством прихода Деникина к власти. Однако генерал все чаще стал использовать лозунг «единой и неделимой России», а министр иностранных дел правительства Деникина, экс-мининдел Российской империи Сергей Сазонов на Парижской мирной конференции (ПМК) ратовал за восстановление прежних российских границ, настаивая на возврате к соблюдению англо- франко-российских договоренностей по разделу сфер влияния.

Безусловно, требования такого рода не могли сохранить первоначальные симпатии Англии к Деникину, тем более что он проигнорировал установленную англичанами т.н. «демаркационную линию«, заняв весь Дагестан. И вот на этом этапе англичане стали сталкиваться с проденикинскими настроениями в армянской среде. Это было не случайно, т.к., со слов армянского историка Геворга Язычяна, «среди высшего и старшего офицерского состава Первой Республики… значительный процент составляли офицеры царской армии неармянского происхождения — Зинкевич, Орловский, Нестеровский…и др.«.

Г.Язычян пишет, что когда летом 1919 г. ряд офицеров узнали о назначении полковника Зинкевича дипломатическим представителем Деникина в Армении, сразу же запели гимн царской России «Боже, царя храни». Данная информация подтверждается российским исследователем Сергеем Волковым, свидетельствующим, что «армянские власти относились к русским вполне лояльно, и на службу широко принимались не только армяне, а все русское офицерство«. Наряду с этим, «многие из высших командиров… армянского происхождения также были чужими на своей родине…мечтали о вводе русских войск в Армению и… называли нашу армию воинской частью русской Добровольческой армии«.

Что касается азербайджано-деникинских отношений, то они развивались в пробританском русле. По свидетельству того же С.Волкова, «в Азербайджане отношение к русским офицерам было, в целом, весьма недоброжелательным… многие из них сидели в тюрьмах… по обвинению в шпионаже в пользу Добровольческой армии«.

В Баку получила хождение листовка: «На Северном Кавказе свободолюбивые горцы… истекают кровью в неравной схватке с реакционными силами Деникина и Ко. Геройская защита горцами своей независимости должна пробудить в гражданах Азербайджана сознание, что генерал Деникин, представитель мрака и порабощения, не пощадит самостоятельности и Азербайджана».

Вышеизложенное не могло не сместить акценты в регионе лондонских кураторов, т.к., со слов Г.Махмурян, «надежд на самостоятельную роль Республики Армения великие державы не возлагали«. Скорее всего, здесь и целесообразно искать причину встречи представителя британского командования на Кавказе майора Гиббона с Андраником об условиях вывода из Зангезура его отряда. Вероятно, «мирные» предложения британца несли такой ультимативный характер, что формирование Андраника 25 марта покинуло Зангезур, а он сам, распустив отряд, выехал за рубеж, уже никогда не возвратившись в регион.

Возможно, пророссийский настрой армянского офицерства не оставлял у Лондона сомнений в том, что Андраник, предлагавший как-то свои услуги большевикам, также перекинется в объятия русской стороны (а может, и иные соображения были у британцев на сей счет). Впоследствии армянские большевики, признав факт истребления азербайджанцев отрядами Андраника, придали его выезду следующую окраску: «Крестьянство выгоняло Андраника…[оно] против… политики «макризма» (очистки территории Армении от тюркского населения), проводимой дашнаками под руководством Андраника«. Однако, как мы видели, к его изгнанию армянские крестьяне не имели абсолютно никакого отношения.

«The Guardian», например, процитировала британского мининдела в 1916-19 гг. Артура Бальфура: «Единственное, что интересует меня на Кавказе, это ж/д, по которой нефть из Баку доставляют в Батуми. Местные жители могут резать друг друга на куски, меня это не волнует«. Таким образом, на рассматриваемом этапе развитие ситуации на Южном Кавказе обусловливалось оценкой мировых держав позиций правительств этих стран к деникинскому движению.

Не случайно, британское командование милостиво разрешило азербайджанским воинским частям передислоцироваться из Гянджи в Баку. После чего последовал еще один инспирированный шаг: 23 апреля 1919 г. V-й «съезд армян Карабаха«, хоть и с некоторыми оговорками, но признал власть Баку в лице генерал-губернатора.

Передача «эстафетной палочки» новому куратору региона

Как представляется, вышеотмеченные действия англичан были восприняты американцами. Важнейший нюанс тут в том, что с марта 1919 г., по взаимному соглашению между Дж.Ллойд-Джорджем, французским премьером Жоржем Клемансо и личным советником американского президента Э.М.Хаузом о будущем распределении мандатов, сферой влияния Лондона стали Палестина и Месопотамия, Парижа — Сирия и часть Киликии, США — Стамбул с проливами и «общая» Армения.

Дело в том, что еще в конце 1918 г., для умерения французских аппетитов при дележе османского «наследства», Лондон «пригласил» к «пирогу» американцев. Однако Вашингтон не был согласен на «фрагментарное» вхождение в регион, в декабре 1918 г. заявив устами сенатора Генри К.Лоджа, что «США должны иметь полную власть над всей той территорией, где живут армяне«. После чего на парламентское обсуждение была внесена резолюция, «включающая» в состав «единой» Армении шесть османских вилайетов, Киликию, «Российскую Армению» и северо-западную часть Ирана.

Как усматривается, Лондон пожертвовал южно-кавказским направлением в интересах укрепления позиций на Ближнем и Среднем Востоке, а «переходный период» использовал для подготовки к «прыжку» на Восток. Не исключено, что предстоящее «оставление» Азербайджана объяснялась также прогнозированием Британией столкновения с центральной российской властью, вне зависимости от нахождения во главе страны В.Ленина или новых «людей в погонах». А Лондону это было ни к чему, в особенности с учетом военных неудач в Афганистане.

Данная внешнеполитическая направленность Англии косвенно подтверждается раскрытием Дж.Мильном целей миссии в Нахчыванской зоне: к началу лета 1919 г. Армения «завершила оккупацию (Нахичеванского) района… Результатом этого было… открытие телеграфного и ж/д сообщения между Кавказом и Персией«.

Что касается любезной «уступки» Лондоном южно-кавказского направления в пользу Вашингтона, летом полковнику главного штаба армии США Уильяму Гаскелю (Хаскелю) Советом ПМК был дарован титул верховного комиссара в Армении. Но США-то претендовали на кураторство «всей» «османо-русской Арменией».

Вот и приняло армянское правительство 29 мая 1919 г., аккурат через год после провозглашения независимости, т.н. «Акт декларации независимости Объединенной Армении»: «Во имя восстановления целостности… с сегодняшнего дня расчлененные части Армении объединены навечно в независимое государство». Вот так. То за неделимую Россию под крылом А.Деникина армянская сторона, то за независимость «Великой Армении».

Ну а англичане, до окончательной передачи эстафеты курации, продолжили свою игру, внешне выглядевшую как осуществление проазербайджанских шагов. Для начала нужно было обезопасить приграничный с Ираном Нахчыван от управления округом проденикинской армянской стороной. Но не декларативным способом (зачем Лондону светиться?).

И вот потомкам оставляется след от внезапно возникнувшего армяно-азербайджанского столкновения: «В июле вновь возобновились военные действия вблизи Еревана. К концу месяца азербайджанцы захватили весь участок ж/д от Джульфы до Шатахты. Армянский гарнизон покинул Нахичевань«. Интересно, не правда ли? Вот вдруг начались столкновения. Сами по себе… А далее наступила очередь за мирным отсеком решения выгодных в тот момент Британии задач. 25 июня 1919 г. «для решения спорных вопросов» Баку предложил армянской стороне образовать смешанную правительственно-парламентскую комиссию, естественно, при участии третьих стран. Ну и сразу же, как по команде, «Съезд армян Карабаха» начал обсуждение варианта соглашения вертикального подчинения региона Баку.

По всей видимости, предложения Лондона «армянскому движению» не оставляли времени для лавирования, и в июле член азербайджанского парламента Шафибек Рустамбеков принял участие в работе VI «форума» карабахских армян в качестве представителя центрального правительства (оказывается, как все легко и просто). Вслед за чем англичане укрепили «антиденикинский фронт»: в том же июле между Баку и Тифлисом было заключено соглашение о совместном вооруженном выступлении в случае продвижения к региону деникинской армии. Армения, естественно, не подключилась, заключив тайный военный союз с Деникиным.

Что интересно, данные коллизии сыграли немаловажную роль для региона и в другом ракурсе. Антиденикинский демарш несколько изменил отношение центрального большевистского правительства к Азербайджану, тем более что смягчение данного акцента органически входило в «восточную» политику В.Ленина, мечтавшего распространить большевистские веяния в мусульманские «вотчины» Британии.

Директор Армянского института международного права и политологии в Москве Юрий Барсегов, со ссылкой на Российский государственный архив социально-политической истории, приводит письмо И.Сталина наркоминделу РСФСР Г.Чичерину от 16 августа 1919 г.: «Представителями нашей партии… в Турцию посылаются армяне… Наличие Карахана в Наркоминоделе, армянина по национальности,.. нарушает гармонию в нашей восточной политике… Я… предложил Ленину возбудить вопрос в ЦК о замене Карахана кем-либо из мусульман… Ленин выразил на это свое полное согласие… Нариманов для меня один из…таких».

Правда, Сталин делает важнейшее уточнение: «Нариманов важен как флаг,.. декорация… политику будет делать ведь не он…а ЦК… Мусульманин нужен нам для того, чтобы облегчить проникновение в Индию, через Афганистан, через Персию и через мусульман Индостана».

Комментарии излишни. Но, как бы то ни было, Баку уже не казался Ленину враждебным. Мало этого, устами непотопляемого «27-го бакинского комиссара» Анастаса Микояна, являвшегося в тот период членом Кавказского крайкома РКП(б), еще ранее было заявлено, что «дашнаки — агенты армянского правительства добиваются присоединения Карабаха к Армении, но это для населения Карабаха значило бы лишиться источника жизни в Баку и связаться с Эриванью, с которой никогда и ничем не были связаны«.

Поэтому ничего удивительного нет в том, что в августе VII съезд «Съезд армян Карабаха» без особых проволочек принял постановление о соглашении с Баку, согласно которого до окончательного решения вопроса на ПМК армянская часть НК входит в состав Азербайджана на основе территориальной автономии всего Карабаха и национально-культурной автономии его армянского населения.

На том британская миссия завершила свою деятельность в регионе, к концу лета покинув зону (с декабря 1918 г. по август 1919 г. англичане вывезли из Баку до 30 млн. пудов нефти на сумму в 113,5 млн. руб.). А подписанием в Тегеране в том же августе англо-иранского соглашения «О британской помощи для содействия прогрессу и благополучию Персии» Лондон фактически установил свой протекторат над Ираном.

После очередного ухода англичан из Азербайджана, т.н. Совет десяти ПМК, в свете ряда политических инсинуаций, предложил мандат на Южный Кавказ Италии. В Баку прибыла миссия полковника Габбы, однако смена кабинета в Италии прервала «кавказский акцент» Рима. Но разве может богатейший нефтью Кавказ «пустовать» без внешнего воздействия? И вслед за итальянцами двери Баку распахивает не кто иной, как верховный комиссар на Южном Кавказе У.Гаскель. Ну и начались новые веяния.

После очередного «перепрофилирования» политических интересов, Шарурский и Нахчыванский округа вошли в «зону союзного управления под начальством американского губернатора«. А 23 ноября, при американском посредничестве, между Азербайджаном и Арменией было заключено соглашение, обязавшее стороны прекратить боевые действия, а Армению — вывести войска из Зангезура.

Декабрьская конференция подтвердила итоги ноябрьского соглашения, однако Зангезур вновь подвергся нападению. Возможно, что эта атака была уже сигналом официальному Баку со стороны набиравших силу большевистских властей, вслед за которым 6 января 1920 г. правительство РСФСР предложило Азербайджану и Грузии заключить антиденикинское военное соглашение (обе страны ответили отказом).

Как бы то ни было, 11 января 1920 г. Верховный совет союзных держав по инициативе министра иностранных дел Великобритании лорда Джорджа Керзона единогласно принял решение о признании независимости Азербайджана, Армении и Грузии. Насколько усматривается, эта акция была далеко не спонтанным решением, т.к. осуществилась после явного поражения деникинских войск.

Еще в сентябре 1919 г. в письме главе азербайджанской делегации на ПМК Али Мардан-бею Топчибашеву американский сенатор Вальтер М.Чандлер писал о своей «твердой вере» в поражении движения А.Деникина, после чего «США и другим державам не останется ничего другого, как признать независимость малых нерусских государств, в том числе Азербайджан и Грузию».

Так что основой признания мировым политическим бомондом независимости южно-кавказских стран являлась далеко не защита интересов народов региона, а лишь решение собственных геополитических задач.

Из архивов газеты ЭХО

Кто и почему приглашал англичан к бакинской нефти в 1918 г.