Расул Рза (1910-1981) был одним из зачинателей и, несомненно, самым крупным и последовательным представителем свободного стиха в азербайджанской поэзии. Именно ему принадлежат наиболее яркие образцы этой системы стихосложения.
Он всю жизнь потратил на поиск все более совершенных поэтических форм и средств. Поэт никогда не боялся экспериментировать. Он был глубоко убежден в том, что лишь следуя по непроторенной дороге, где нередки не только находки и открытия, но и неудачи, можно двигаться вперед.
Р.Рза был знаком и дружил со многими поэтами, писателями, литераторами СССР. Среди тех, кто очень тепло к нему относился, был известный поэт Борис Слуцкий (1919-1986). Слуцкий считал Расула Рзу новатором в поэзии.
«В начале 1930-х годов в Баку существовала так называемая «Группа молодых работников» — кружок поэтов, очень юных и очень веселых. Как и в пушкинском «Арзамасе», а может быть, и в подражание ему бакинцы нарекли друг друга прозвищами. Сабита Рахмана именовали «Забавным Малым», и, как оказалось, недаром. Впоследствии он основал азербайджанскую комедиографию. Микаила Мушфика называли «Всегда Поэтом» — тоже, как выяснилось, недаром. Расул Рза получил самое длинное прозвище — «Антирифма или Свободный Стих», — писал Слуцкий.
«Прозвища, получаемые в юности, выражают нечто существенное. «Антирифме или Свободному Стиху» довелось стать новатором, обогатившим средство выражения родной поэзии. Новейшие исследователи — скажем, автор серьезной книги о Расуле Г. Алибекова — сравнивают его значение для азербайджанской поэзии с тем, что сделали для своих народов Блок, Маяковский, Уитмен, Апполлинер, Хикмет. Подобно вышеперечисленным мастерам, Расул тоже отнюдь не ограничился формой, «антирифмой и свободным стихом», — отмечал он, добавляя что Р.Рза был последовательным экспериментатором, или, если употребить производственные слова, испытателем, опытником.
Слуцкий считал, что поэтическая революция, проповеданная и осуществленная Расулом Рзой, была обусловлена социалистической революцией, подготовлена самой действительностью. Азербайджанская поэзия была преображена вместе с преображением Азербайджана.
«Он вырос в культурной семье. Его мать и его дядя, после ранней смерти отца воспитывавший мальчика, писали стихи. Вечерами семья собиралась послушать Физули, Сабира, Натаван. Натаван была землячкой и дальней родственницей поэта. Мамед Гусейн Рзаев, дядя поэта — военком, а затем секретарь райкома партии, по словам Расула, завещал ему свою неосуществленную мечту стать поэтом. Более того. Семья жила в маленьком провинциальном городке, в Гейчае, но выписывала и читала столичные русские журналы. Русская культура, а вслед за ней и французская, очень рано приоткрыла свои двери перед Расулом. Стихи обступали мальчика со всех сторон», — писал Слуцкий.
Далее Слуцкий рассказывал, что в 14 лет Расул Рза заведовал городской библиотекой, организовывал местных комсомольцев, возглавлял драмкружки, где сам же и принимал участие как драматург, актер, режиссер. Он даже играл Шекспира.
В 1930 году Расул Рза «в парусиновых брюках и тапочках» приехал в Баку.
«Уже тогда, в 20—30-х годах, бакинские нефтяные вышки потрясали всех, кто их видел, — Есенина, Маяковского, Назыма Хикмета. Расул узнал бакинцев — удивительный сплав наций, ежедневно дававший ему уроки практического интернационализма», — писал Слуцкий.
И далее: «Первые стихи и рассказы, написанные Расулом, были написаны по-старому, а город был новый. Люди в нем были новые. Они говорили по-новому и хотели читать новые стихи».
Есенин писал за шесть лет до этого: «Но я готов поклясться чистым сердцем, что фонари прекрасней звезд в Баку», и по мнению Слуцкого Есенин был тогда любимым современным поэтом Расула Рзы. Он считал, что отсюда и шли корни поэтической реформы азербайджанского поэта.
Турецкий поэт Назым Хикмет, бывший близким другом Расула, писал о нем: «В чем состоит новаторство поэзии? В обогащении формы и содержания поэзии новыми возможностями. Так и поступает Расул Рза. Он постоянно обогащает, обновляет языковые элементы стиха, элементы и размеры ритма.»
Похожее говорил и знаменитый азербайджанский композитор Кара Караев: «Расул Рза в постоянных поисках формы вечно обновляющегося поэтического содержания… один из тех художников, которым не угрожает старость или оскудение».
Слуцкий говорил: «Следует добавить к этому, что Кара Караев сыграл в истории азербайджанской музыки примерно ту же роль, что Расул в истории азербайджанской поэзии. Илья Сельвинский, много переводивший Расула, а это для поэта едва ли не лучший способ познать творческий метод товарища, сказал о цикле Расула «Краски»: с Это великолепие затмевает собою цветовую прелесть Артюра Рембо, видевшего краски в буквах».
К слову, самому Слуцкому Расул Рза говорил: «Характерным для моей поэзии является стремление избегать пышных фраз, красивостей и многословия. Разговорная интонация, трудно добываемая простота, стремление к своеобразию, оригинальности (без оригинальничанья), в каждом стихотворении сказать что-то новое, показать новые грани объекта — вот к чему я стремлюсь в моем творчестве».
По словам Слуцкого, у Расула Рзы были предшественники и союзники. Одним из них были знаменитые Мирза Алекпер Сабир и Владимир Маяковский.
«Укажу на Сабира, множество стихов которого поэт знает наизусть. Сабир ввел в поэзию разговорный язык, злобу дня, социальное. Он совершил мощный шаг по пути обновления поэзии, разрыва с условным, вневременным «Востоком» вообще, по пути поворота к реальному сегодняшнему Азербайджану. Рядом следует назвать имя Маяковского. Прежде всего из его стихов Расул почерпнул опыт мировой прогрессивной и особенно русской поэзии, богатство, роскошество, изобилие форм. Именно Маяковский показал Расулу, что главной темой поэзии должна стать жизнь в ее революционном развитии», — писал Слуцкий.
Р.Рза начал писать по-новому. Рядом с ним работали сильные поэты, писавшие хорошо, но по-старому, с большой опорой на традицию, с меньшей оглядкой на современность. Нередко дело доходило до полемики.
«Спор шел, я бы сказал, вокруг строк Есенина. Расулу казалось, что Есенин прав и что фонари бакинских вышек действительно светлее бакинских звезд. Некоторые вообще не желали замечать вышек. С тех пор в поэзию Расула вошел полемический накал, бросающийся в глаза темперамент спорщика. Он спорил против старообразного, но всю жизнь любил и любит хорошее старое. Недаром на фронте он читал Сельвинскому рубай Хайяма наизусть, десятками. Выходили книги, писались и читались стихи, шли споры. Вспомним, что начало войны совпало с Лермонтовским юбилеем. Для того чтобы почтить память поэта, в Шемаху приехали пять азербайджанских поэтов. Был вечер, был пир, затянувшийся до утра, и сразу же после этого — весть о войне», — говорил Слуцкий.
Он считал, что война все прервала, но многое развила и продолжила.
«С конца 1941 года Расул в Крыму во фронтовых газетах, самые названия которых — «Боевой натиск», «Боевая крымская», «Вперед, к победе!» — свидетельствуют о характере его работы», — писал Слуцкий.
В 1943 году Расула Рзу отозвали в Баку. На протяжении нескольких лет он руководил кинематографией республики. С его помощью снимались лучшие фильмы тех лет, в том числе обошедшая весь мир комедия «Аршин мал алан». Он искал, находил, выдвигал артистов, составивших славу азербайджанского кино, в том числе — Рашида Бейбутова. Рза совмещал поэзию и государственную деятельность, что способствовало расширению его политического и культурного горизонта.
Слуцкий также рассказал о переводчиках азербайджанского поэта: «Среди них Тарковский, Ахматова и Сельвинский, Луговской и Самойлов, Антокольский и Смеляков, Адалис и Павлова, Винокуров и Корнилов, Мориц, Алигер и очень много молодых — чуть ли не половина русских поэтов, активно занимающихся переводом. Отмечу, что все или почти все они — знакомцы или друзья Расула. С одними он был на фронте, других переводил, третьим показывал Баку, с некоторыми изъездил полмира в составе советской делегации».
По его словам, пишущим на русском языке поэтам Расул Рза был благодарен еще и за то, что они открыли ему миры многих западных поэзий. Р.Рза говорил Слуцкому: «Моими любимыми поэтами являются Элюар, Аполлинер, Уитмен, Лорка, Лонгфелло, Берне, Гейне, хотя я этих авторов читаю в русском переводе».
В свою очередь Расул Рза щедро одарил русскую поэзию переводя Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Маяковского.
«В конце автобиографии Расул пишет: «Встает вопрос: разве создавать традиции — монопольное право прошлого? Почему наша действительность, которая во сто крат интереснее, богаче прошлого, не может и не должны создавать такие традиции?» Одну из таких новых традиций создал он сам», — писал Слуцкий.
По материалам книги «Хрустальное сердце»