С.Гасымова

Бекир Чобанзаде (1893-1937) — крымско-татарский поэт, учёный-тюрколог, специалист в области тюркских языков и литературы. Во время учёбы в Стамбуле Чобанзаде опубликовал свои первые стихи, которые были подписаны псевдонимом Чобанзаде (в переводе «сын пастуха»).

В 1924 г., по приглашению руководства Азербайджана, Чобанзаде приехал в Баку и в качестве профессора Бакинского университета активно участвовал в переходе от арабской письменности к латинской. Был руководителем Всесоюзного центрального комитета нового тюркского алфавита. В период с 1924 по 1929 год был заведующим кафедрой и деканом востоковедческого факультета Азербайджанского государственного университета.

У имеющего исключительные заслуги в научно-культурной жизни тюркских народов Б.Чобанзаде в его научно-теоретическом мировоззрении важную часть составляет исследования по фольклористике.

Он, несмотря на недолгую жизнь, богатым талантом, интеллектуальным уровнем сумел утвердиться в качестве человека науки среди тюркологов мира. Этот ученый оставил глубокий след в памяти людской не только как тюрколог, но и как обладающий всесторонним знанием лингвист, широким образом мышления литературовед, знающий историческое происхождение и обычаи народов этнограф, фольклорист и поэт.

Бекир Чобанзаде никогда не подходил в узкой плоскости к какому-либо фольклорному материалу, ставшему предметом его исследования. То есть, взяв созданный каким-либо народом образец, не расценивал его как литературно-культурное явление лишь этого народа. Этот образец (баяты или колыбельная, гошма или герайлы, сказка или эпос…), даже будучи созданный конкретным народом, исследовался им в общетюркском контексте. Он выявлял сходства и общности между ними, более достоверно и вескими доказательствами доказывал культурные связи тюркских народов.

В своем докладе «О близком родстве тюркских диалектов», сделанном на Первом Всесоюзном тюркологическом съезде (1926), Б.Чобанзаде говорил: «Махмуд Кашгари провел очень глубокие и точные для своего времени исследования, построив особую научную систему, наметил связь между тюркскими диалектами. Его работу в этом смысле можно оценить как гениальное призведение. Крайнюю подготовленность и знания, широкое мировоззрение Кашгари как человека подтверждают следующие слова: «Лексические основы тюркских диалектов едины. Здесь нет никаких отличий. Лишь в буквах (звуках) и их замене есть различия». Это доказывает проведение глубокогоанализа со стороны Кашгари.»

Основным моментом, обращающим на себя внимание при таком подходе автора, является то, что Б.Чобанзаде сумел точно отследить структурный подход в лингвистическом наследии Кашгари.

Иными словами, его идея о наличии единой основы тюркских диалектов, выражение различий лишь в изменении звуков демонстрирует структурный подход к языку. Структурный подход представляется как модель отношения меняющих и не меняющих фактических элементов. И М.Кашгари относился к тюркским языкам как к системе, обладающей общей основой, то есть неизменной структурой. В этом случае динамичность системы преимущественно проявляется в фонетических изменениях.

Б.Чобанзаде истоки тюркской культуры обосновывал не только фольклорными образцами, но и родством языков. И в представленных автором в работе «Введение в тюрко-татарское языковедение» широкой читательской аудитории образцах устной народной литературы тюркских народов, написанных в различных жанрах, это можно увидеть наглядно.

Любопытно, что общность языка и мышления в большей степени сохраняют себя в фольклоре. Поскольку фольклор во всех явлениях национального сознания обретает функциональность на уровне этнических корней. И Б.Чобанзаде, говоря о родстве тюркских языков, именно по этой причине ссылается на фольклорные тексты.

Представленные Б.Чобанзаде под заголовком «Примеры главных тюрко-татарских диалектов» и прозаические, и поэтические образцы лишний раз подтверждают, что образцы фольклора, в частности устной народной литературы тюркских народов, близки друг к другу не только формой и содержанием, но и духовно.

Профессор Б.Чобанзаде, окинувший общим взором путь, пройденный письменной и устной литературой турецкого, азербайджанского, туркменского, казахского, киргизского, узбекского и других тюркских народов, хотя и предполагал попадание под влияние сначала арабо-персидского, а позднее европейского, о народной литературе такого же мнения не был. Ученый указывал, что после ислама тюрки породили оригинальную литературу, которую называют «суфийской литературой». Автор полагал, что устная народная литература тюркских народов и формой, и содержанием, и идеалом более преобладающа и насыщена, чем арабо-персидская литература.

Глубоко знающий устную литературу тюрко-татарских народов Б.Чобанзаде отмечал, что если провести аналогичное сравнение с западной литературой, можно отдать предпочтение фольклору тюркских народов: «Так как в Европе широко развилась городская литература, общее образование, театры, типографии, издательства уже давно ослабили народное творчество в литературе и во многих местах уничтожили».

На один момент в рассуждениях Б.Чобанзаде необходимо обратить особое внимание. Ученый, опираясь на логические результаты своих наблюдений и исследований, направляет внимание на влияние современных технологий на развитие фольклора. Он считал, что современные технологии не остаются без воздействия на фольклор.

Прошедший путь от пастушества до лица, бывшего ведущим в формировании тюркологии как науки, Б.Чобанзаде выдвинул интересные версии о происхождении, спецификации, жанровых особенностях национальной литературы. Ученый-исследователь больше внимания уделял связи этих фольклорных образцов с жизнью, бытом трудового населения.

Б. Чобанзаде, проведя параллель, отмечал, что фольклорное творчество Северного Азербайджана и фольклорное творчество Южного Азербайджана меняются не в одном темпе. Электрификация деревень, наряду с городами в Северном Азербайджане, на основе этого звучание радио и телевидения в самых высокогорных селах остановило развитие многих фольклорных жанров. В период отсутствия электрического света и, соответственно этому, радио и телевидения, народ длинные зимние вечера проводил развлекаясь, собравшись у кого-то дома. На этих вечерах люди рассказывали сказки, легенды, предания, дети играли в игры, допустимые в комнате, говорилось много загадок и т. д. Это была жизнь, однозначно проживаемая с фольклорной средой, фольклорной жизнью, фольклором. Радио и телевидение внесли в эту жизнь радикальные изменения.

Совеременные интернет и иные технологии нанесли серьезный удар фольклорной среде, ослабило собрание зимними вечерами в одно место, общение с фольклором. Б.Чобанзаде, говоря об ослаблении городской литературой, общим образованием, широким развитием театров, типографий, издательств в Европе народного творчества в литературе, подразумевал именно это.

РАЗБИРАЯ ШАХА ИСМАИЛА ХАТАИ

В своей работе «О языке и литературном творчестве Хатаи» Б.Чобанзаде анализирует творчество шаха Исмаила Хатаи в контексте лингвистики и, обобщая свои идеи, следующим образом классифицирует стихотворения литератора по структуре стихов и идейным особенностям:

1. Написанные в религиозно-шиитском духе поэмы. Как видно и из названия, подобного типа стихотворения представляют собой стихотворения, написанные для восхваления пророка Мухамеда, Али и его сыновей, имамов в целом, и направленных против Езида и его сторонников. Говоря словами Б.Чобанзаде, «подобного рода фрагменты, из-за устаревших стихов могут считаться «любовные стихи», то есть стихами, написанными поэтом в суфийском, философском ключе».

2. Малочисленность автобиографических стихотворений в поэзии Хатаи. Б.Чобанзаде указывал, что как и поэты феодальной эпохи, Хатаи предпочитал жизнь и деятельность не привносить в поэзию. Хотя он отмечал это как особенность литературы феодальной эпохи, вместе с тем полагал и слабостью и недостатком этого времени.

3. Использование традиций народного творчества. Автор расценивает и одобряет это как оригинальность творчества Хатаи: «В любом случае Хатаи, основываясь на основных феодальных классических нормах, появляется на сцене в качестве первого азербайджанского тюркского поэта, уделявшего в этот период несколько большее место элементам народной литературы».

Б.Чобанзаде считал, что склонность к народной литературе достаточно сильна и в любовных газелях Хатаи. Особое подчеркивание Б.Чобанзаде тюркства в использованном в отношении Шаха Исмаила Хатаи выражения «первый азербайджанский тюркский поэт» неслучайно.

Хотя он проанализировал Хатаи как поэта, прекрасно знал его политическую сущность, обустройство империи, опирающееся на огузско-тюркскую идентичность в контексте феодально-политических традиций эпохи. Б.Чобанзаде было известно, что поэтическое творчество Хатаи было гораздо большим и отличным явлением, чем художественное творчество.

Хатаи своими стихами, основывающимися на национальные традиции, не только сыграл исключительную роль в обретении народности письменной литературой, но и вместе с тем, своими стихами создал величественное государство Сефевидов.

В этом контексте Б.Чобанзаде прекрасно понимал причины, направившие Хатаи на традиции национальной поэзии. Ученому было известно, что огузская поэтическая традиция, на которую опирался Хатаи, была не только литературный явлением, но и живущей в поэзии традицией национальной государственности, и корни этой традиции основывались непосредственно на фольклоре «Огузнаме».

Б.Чобанзаде народность, простоту и ясность поэтического языка Хатаи объясняет его большей связью с народными поэтическими традициями: «Эта простота, у Насими, Хабиби и Физули (особенно в их произведениях, относящихся к газелям), в той или иной степени наглядно видимая, как мы говорили, у Хатаи проявляется в очень явной и категоричной форме, сближающейся с народной литературой, и прошедшая определенную степень развития у Хатаи эта особенность у различных поэтов показывась в разной форме и степени, развившись, наконец, находит свою эволюционную точку развития в творчестве у выдающегося представителя древней азербайджанской тюркской литературы Вагифа. То, что в творчестве Хатаи это свойство не имеет случайную или подражательную сущность, действительно является отражением живого языка и народной литературы, ясно и в данном выше нами подробном виде анализа языка».

*****

В фольклористическом и филологическом творчестве Б.Чобанзаде моментом, обращающим на себя внимание, является его подход к тюркской фольклорной фактуре в сравнительном контексте. Он всегда (как в контексте жанра национального фольклора, так и в контексте фольклора тюркских народов) в сравнительной форме уделяет внимание вариациям и показывает, наряду с поэтической сущностью фольклорных текстов при вариантизации, и выражение самобытности народного сознания.

Автор пишет: «Наконец, третий вид нашей литературы (автор подразумевает литературу после дворцовой и религиозной литературы) является истинной народной литературой.»

Интересным моментом, обращающим внимания на себя в подходе автора, является взятие им фольклорного сознания вместе с лингвистическим фактором.

Язык в подходе Б.Чобанзаде, с одной стороны, является средством выражения, с другой стороны, поэтической памяти, с третьей же стороны фактором управления фольклорными процессами.

Б. Чобанзаде в образце крымских татар разъясняет важную черту фольклорного исполнения. Согласно ученому, фольклор, передаваясь из поколения в поколение, хотя и несет устойчивые структуры в себе, в такой же степени является динамичным явлением. Это проявляет себя в фольклорном исполнении более наглядно. Автор полагал, что этот динамизм происходит за счет высокой функциональности механизма вариантизации.

Б.Чобанзаде пишет: «Как известно, на свадьбах-соберунах песни-турку обеих сторон в одинаковой степени приемлемы. Даже музыканты могут петь одну и ту же песню либо на южном диалекте, либо на северном, в зависимости от того, являются ли слушатели с северянами или южанами…»

Исследования показывают, что научные взгляды Б.Чобанзаде о фольклоре, и в частности фольклоре тюркских народов, сохранили свою актуальность и после его смерти.

Хотя Б.Чобанзаде в тюркологии профильно больше известен был как лингвист, его лингвистический подход не оставался лишь в лингвистических рамках. К каждому лингвистическому явлению он подходил комплексно, изучал его во взаимосвязи с другими парадигмами национального сознания.

То, что ученый как творческая личность, являлся профессиональным этнографом, фольклористом, литературоведом, связано с этим фактором.

Самая характерная черта фольклористических изысканий автора заключается в приведении им каждого обладающего национальной традицией фольклорного факта в общетюркскую фольклорную плоскость. Составляющая важную часть в творчестве видного тюрколога Б.Чобанзаде фольклористическая деятельность представляет собой показатель его знания богатой устной литературы тюркских народов и интереса к нему.

В 1928 году против Бекира Чобан-заде развернулась клеветническая кампания в крымской и бакинской печати. Ученого обвиняли в пантюркизме, «буржуазном национализме». Его арестовали 28 января 1937 года в Кисловодске, обвинили в участии в деятельности «Милли Фирка», пантюркистском движении, в 1920—1937 годах, участии в националистических и пантюркистских организациях. 12 сентября, 1937 г. его приговорили к смертной казни. Знаменитый ученый был казнён 13 октября 1937 года.

По материалам Казахского Национального Университета им. Аль-Фараби