И.Рау

Гейдар Алиев – один из наиболее ярких представителей послевоенного поколения партийных руководителей, стремительный взлет карьеры которых пришелся на послехрущевский период.

Видный партийный организатор, с 1969 по 1982 год — то есть более 13 лет возглавлявший ЦК КП Азербайджана, он блестяще проявил себя не только в политической, но и в сфере хозяйственной деятельности. Значительный подъем экономики республики, особенно сельскохозяйственного производства, получили самую высокую оценку руководства СССР.

В 1979 году Г.Алиев получил золотую звезду Героя Социалистического Труда. Выдающиеся организаторские способности Гейдара Алиева высоко ценил Ю.Андропов. Он неплохо знал о них еще по службе Г.Алиева в системе КГБ СССР и, по всей видимости, подсознательно испытывал к нему определенное доверие. Как следствие, с утверждением Ю.Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, начался новый этап карьерного роста азербайджанского политика – теперь на общесоюзном уровне. В ноябре 1982 года Гейдар Алиев вошел в Политбюро и был назначен первым заместителем Председателя Совета Министров СССР.

Отметим, что после решения о переводе Г.Алиева в Москву, впервые в практике ЦК КПСС, бывшему руководителю республики поручили самому провести пленум и избрать нового партийного руководителя Азербайджана. Ю.Андропов поручил Г.Алиеву в недельный срок решить кадровый вопрос и вернуться в Москву. Это было необычное среди партийных руководителей такого уровня доверие.

Впрочем, в высшем эшелоне советской партократии у Г.Алиева были не только доброжелатели и союзники. Еще до его переезда в Москву многие в Кремле опасались и всякими мерами тормозили его отъезд из родной республики, хотя было очевидно — ему на республиканском уровне тесно: он был политиком не только местного, но и всесоюзного, а вместе с этим и глобального масштаба. И когда, наконец, при Ю.Андропове он оказался в столице, то взялся за дело с давно невиданной в Кремле энергией. Это было тем более необходимо, что сам Ю.Андропов, спустя несколько месяцев после своей официальной инаугурации, сильно заболел и вскоре окончательно слег.

Крупный организатор экономики, в 1983 году отмеченный второй звездой Героя Социалистического Труда, Г.Алиев развил в Москве бурную деятельность. Даже если судить по сообщениям советской печати, круг его обязанностей был необычайно широк: от борьбы с коррупцией до наведения порядка на железных дорогах, от реформы общеобразовательной школы до руководства ближневосточной политикой СССР. Отсюда его напряженный рабочий день (на сон оставaлось 4-5 часов) и широчайшая известность в Советском Союзе.

Он пользовался большим авторитетом как у большинства министров, так и у секретарей обкомов КПСС. Многие из них говорили, если бы остальные работали вполовину того, сколько Г.Алиев, многое можно было бы сделать и без всякой горбачевской «перестройки».

Высокая оценка деятельности Г.Алиева в Совмине, в частности, нашла отражение в том, что 3 февраля 1984 года, в соответствие с Постановлением Совета Министров СССР, Г.Алиев был утвержден Председателем Комиссии  Президиума Совета Министров СССР по оперативным вопросам (КОВ). Председатель КОВ обладал огромными полномочиями.

Вот как описывает масштаб этих полномочий Гасан Гасанов, случайно присутствовавший при телефонном разговоре Г.Алиева с М.Горбачевым: «Из разговора мне стало ясно, что Горбачев просит у него помощи в решении каких-то вопросов. Помню, Гейдар Алиев говорил ему: «Ничего, я такому-то поручу, он этот вопрос решит … Хорошо, я на ближайшем же КОВе обсужу, вам доложат, я приглашу … я позвоню … я поручу…». Только из этого разговора было ясно, что Г. Алиев обладал гораздо большими реальными возможностями решения вопросов, нежели секретарь ЦК КПСС М.Горбачев. Могло ли это понравиться последнему при его прямо-таки болезненной ревности к успехам Алиева. Да ни в коем случае! »»

В целом, к середине 1980-х годов Гейдар Алиев стал суперпопулярным в СССР. О нем почти ежедневно писала пресса, его регулярно показывали по телевидению, центральная печать нередко посвящала ему полосные материалы, его обожала московская интеллигенция, деятели культуры стремились к нему на прием — они знали, что Г.Алиев непременно решит их проблемы и поддержит справедливые требования.

Эту популярность ему впоследствии не простили не только М.Горбачев, но и большинство других членов Политбюро ЦК КПСС, оказавшихся, вопреки «перестроечным» заявлениям, настоящими мастодонтами коммунистической идеологии, причем, болезненно подозрительными и преисполненными ревности к чужим успехам до крайности.

Как известно, среди выдвиженцев Ю.Андропова был и М.Горбачев – человек существенно иной судьбы. Выдвинутый Ю.Андроповым, в 1982-1984 годах М.С. Горбачев практически полностью был занят сельскохозяйственными «делами» и редко появлялся перед союзной публикой. Пресса, в том числе и зарубежная, о нем почти не писала и «наследника престола» в нем не видела. И на фотографиях того времени он стоит в отдалении от генсеков, в отличие от Г.Алиева.

К 1985 году Г.Алиев являлся одним из наиболее масштабных советских политиков. Однако его дальнейший карьерный рост затрудняли объективные причины, в том числе, связанные с его «карьерным прошлым», как закавказского функционера. Поэтому в начавшейся борьбе за пост «преемника» очередного кремлевского старца он сделал ставку на продвижение человека, казалось, близкого ему по взглядам на политику.

Не всем известно, что после смерти Константина Черненко в особенности Г.Алиев настаивал на избрании М.С. Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС. К исполнению этой должности Г.Алиев считал М.С. Горбачева вполне способным, хотя и знал его слабости. Среди прочих — его склонность к самодовольству и предрасположенность к роскошной жизни. К тому же, по многочисленным свидетельствам, у Г.Алиева сложились весьма теплые личные отношения с М.Горбачевым.

Однако по-иному ситуация виделась М.С. Горбачеву, избранному после смерти К.Черненко новым Генеральным секретарем ЦК КПСС на заседании Политбюро 11 марта 1985 года (в том числе, и благодаря Г.Алиеву). Мелкий политик провинциального уровня, неожиданно ставший первым лицом в СССР, М.Горбачев почти сразу начал избавляться от представителей «старой  гвардии». В том числе, от тех, которым был обязан своим избранием.

После своего успеха на мартовском 1985 года Пленуме, новый генеральный секретарь энергично принялся за укрепление своей личной власти, легко, без видимых колебаний преступая через любые существовавшие тогда официальные и неофициальные нормы — нравственные, правовые, партийные. Черед Г. Алиева настал два года спустя.

По мнению некоторых историков, М.Горбачев не мог терпеть рядом с собой самостоятельно мыслящих людей. Сам то он попал в Политбюро, как и немало других случайных там людей (А.Яковлев, Е.Лигачев и др.) по недоразумению — из-за болезни Л.Брежнева. Учитывая характер нового генсека, недовольство Гейдаром Алиевым могло быть вызвано у М.Горбачева даже чисто формальными обстоятельствами.

Многие факты убедительно свидетельствуют о том, что, до горбачевской перестройки и некоторое время после ее начала, именно Гейдар Алиев был центральной фигурой в советском правительстве, личностью наиболее яркой и дееспособной. Конечно, М.Горбачев понимал, что Г.Алиев ему не конкурент в плане поста генсека, но по уровню авторитета в СССР он сам был Г.Алиеву не конкурент. Это его, мягко говоря, раздражало и заставляло действовать вопреки очевидным государственным интересам.

Подкоп под властные позиции Г.Алиева, похоже, начался еще до «воцарения» М.Горбачева. В книге «Предостережение» Егор Лигачев с упоением описывал, как зимой 1984-1985 годов он руководил оперативным штабом, в задачу которого входила координация мер по предотвращению хозяйственного паралича и остановки железнодорожного сообщения. Само назначение это выглядело более чем странным: с какой стати назначать Е.Лигачева по партийной линии главным в оперативной группе по транспорту, если в Совете Министров транспорт и без того курировал член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев.

Но странным это было только с точки зрения здравого смысла, но не с точки зрения М.Горбачева, чьим «человеком» и являлся Е.К. Лигачев. На всех совещаниях того времени последний с необыкновенной настойчивостью упоминал имя М.Горбачева, давая понять, что именно этот человек надежно держит в своих руках рычаги управления страной.

После прихода М.Горбачева на пост генсека, его действия против Г.Алиева приобретали все более активный характер. В частности, он позаботился о том, чтобы Г.Алиев как можно меньше показывался на важных государственных мероприятиях. Последовательно отстраняя Г.А. Алиева от ведения межгосударственных переговоров, никогда не привлекая его для участия в свои зарубежные поездки, М.Горбачев также пошел на то, чтобы запустить в средствах массовой информации «дезу» — байку об огромном бриллиантовом перстне, якобы подаренном Г.Алиевым в Баку генсеку Л.И. Брежневу. Никакого перстня, конечно, не было, но «деза» работала.

«Компромат» вызвал темные слухи и толки относительно Г.Алиева. Случайно ли это? Полагаю, что нет. Г.А. Алиев, как бывший руководящий работник КГБ, слишком много знал о М.Горбачеве, в том числе о таких фрагментах деятельности, которые вовсе не красили последнего.

На четвертой сессии Верховного Совета СССР одиннадцатого созыва (26-27 ноября 1985) был утвержден Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 сентября 1985 года о назначении Председателем Совета Министров СССР Николая Рыжкова и об освобождении от этого поста Николая Тихонова. Ожидания тех, кто делал ставку на Г.Алиева, не оправдались опять же «стараниями» М.С. Горбачева и его группы.

Ю.Андропов не успел поставить Г.Алиева во главе Совета Министров СССР, слабовольный КЧерненко не решился на этот шаг. В свою очередь, М.Горбачев наверняка сделал сознательный выбор в пользу более покладистого и менее популярного в народе руководителя.

Положение Г.А. Алиева серьезно усложнилось с появлением в окружении М.Горбачева доверенных для него людей — Е.Лигачева и А.Яковлева. Хотя позднее они оба давали Г.Алиеву лестные характеристики, делали запоздалые признания в уважении, с середины 1980-х годов и во второй их половине они сделали все, чтобы добиться отставки Г.Алиева со всех постов.

При этом одним из главных противников Г.Алиева в Политбюро стал Е.Лигачев, своей грубостью и бесцеремонностью на грани хамства, немало способствовавший расстройству здоровья Г.Алиева. В своей неприязни к Г.Алиеву не отставал от двух вышеуказанных функционеров и Б.Ельцин. В первом издании своей книги «Исповедь на заданную тему» он откровенно писал о том, что настойчиво убеждал М.Горбачева отправить Г.Алиева в отставку. Он даже хвастался, что первым подтолкнул генсека к этому решению. Лишь в последующих изданиях, когда Г.Алиев стал Президентом Азербайджана, этот пассаж был убран.

Нужно признать, что уже с 1985 года усилия М.Горбачева и его команды были направлены на дискредитацию Г.Алиева и его «выдавливание» из основных сфер деятельности. В частности, в отличие от Ю.Андропова и К.Черненко, М.Горбачев явно не стремился подключать Г.Алиева к вопросам, связанным с международной политикой СССР. Более того, нужно признать, что с приходом к высшей власти в СССР М.Горбачева Г.Алиева демонстративно отстранили от вопросов международной политики и ведения межгосударственных переговоров. Теперь его стали приглашать в основном лишь на протокольные мероприятия.

Так, 27 июня 1985 г. Г.А. Алиев участвовал в церемонии встречи в Кремле Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Вьетнама Ле Зуана. Однако в межправительственных переговорах он участия не принимал, хотя после поездки во Вьетнам у него сложились прекрасные отношения с вьетнамским руководствам. Г.Алиев присутствовал лишь при подписании в Кремле 28 июня советско-вьетнамской декларации, а после — на обеде в честь вьетнамского лидера.

2 октября 1985 года М.С. Горбачев отбыл с официальным визитом во Францию. В числе других членов Политбюро Г.Алиев участвовал лишь в церемонии проводов генсека.

В мае 1986 года в Москву с официальным дружеским визитом прибыл Председатель МПЛА — Партии труда, Президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш. Г.Алиев познакомился с лидером Анголы во время своего визита в эту страну в декабре 1985 года. Кроме того, президент Анголы провел в столице Азербайджана целых 6 лет, будучи студентом Азербайджанского института нефти и химии. По логике вещей и элементарного здравого смысла именно Г.Алиев должен был сидеть за столом переговоров рядом с М.Горбачевым. Горбачеву, однако, судя по его действиям, было глубоко наплевать на этот «здравый» смысл. Его «смысл» состоял в том, чтобы отодвинуть подальше в сторону яркого и работоспособного политика, сделать Г.Алиева все более незаметным на политическом Олимпе СССР. И на этот раз Г.Алиев был приглашен лишь на протокольные мероприятия.

Дальше, больше. В апреле 1987 года Г.Алиева отстранили от участия во встрече и переговорах с Генеральным секретарем Партии арабского социалистического возрождения, Президентом Сирийской Арабской Республики Хафезом Асадом, с которым у Г.Алиева после поездки в Сирию в марте 1984 года установились хорошие личные отношения. Самый демонстративный жест со стороны М.Горбачева и его «команды» был сделан в конце июля 1986 года, когда в Москву с официальным визитом прибыл премьер-министр Турции Тургут Озал.

Единственного представителя тюркского мира в руководстве ССР и братского для турков народа — азербайджанского — вообще не привлекли к этому визиту: Гейдара Алиева даже не пригласили на протокольные мероприятия (присутствие при подписании межправительственных документов, на обеде в честь Озала и др.).

Члены турецкой делегации во главе с Тургутом Озалом, недоумевали. Советские чиновники хранили гробовое молчание. Наверное, Г.Алиев мог бы вспылить, без обиняков объясниться по этому поводу с М.Горбачевым или Н.Рыжковым. Однако Г.Алиев соблюдал субординацию: не зовут на переговоры, значит, не считают нужным.

Подчеркнем, в период 1985-1987 годов, в бытность Г.Алиева членом Политбюро, Генеральный секретарь ЦК КПСС будет частым гостем за рубежом. Но ни разу он не включит в состав официальной делегации Г.Алиева. Это был явный признак надвигающихся гонений против Г.Алиева, который запоздало, в силу своей личной честности, начал понимать всю степень коварства своих «коммунистических товарищей» в Политбюро.

Нужно признать, что после прихода к власти М.Горбачева было создано состояние «искусственной изоляции» Г.Алиева не только от внешней политики, но и от деятелей искусства, творческих союзов, с которыми до горбачевской перестройки он имел самые теплые и плодотворные отношения. «Первый» явно ревновал Г.Алиева к его популярности среди творческой интеллигенции, а потому его стали последовательно отстранять от контактов с деятелями литературы и искусства.

Так 19 июня М.Горбачев принимал группу писателей в Кремле, однако Г.Алиева, курирующего вопросы культуры по линии Совета Министров, он на встречу не пригласил. Но на ней присутствовали горбачевские «фавориты» Е.Лигачев и А.Яковлев.

Когда М.Горбачев стал практиковать встречи с главными редакторами ведущих СМИ страны, Г.Алиев на эти встречи не приглашался. 30 июня 1986 года Г.Алиев принял участие в совещании секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии, заместителей Председателей Советов Министров союзных республик, руководителей органов просвещения.

Всю эту сферу деятельности и по линии Политбюро, и по линии Совмина курировал Г.Алиев. Однако совещание открыл вступительным словом Е.Лигачев, он же вел совещание, не давая Г.Алиеву и слова сказать. После этого он стал ходить вместо Г.Алиева на все культурные мероприятия, часто сопровождая на них М.Горбачева. В этой ситуации, от Г.Алиева «отвернулись» многие его прежние почитатели из среды творческой интеллигенции.

«ТУПИКИ ПЕРЕСТРОЙКИ»

Фиксируя охлаждение отношений М.Горбачева и Г.Алиева, нужно признать, что этот процесс был обусловлен все же далеко не только личными, но и весьма принципиальными политическими противоречиями. Гейдар Алиев был убежден, что изменения, начатые в 1985 году под руководством М.Горбачева, не имели под собой ни серьезной научной, ни политической, ни экономически-хозяйственной основы. Как не имели они под собой и продуманной стратегии своего осуществления.

Эти изменения походили скорее на мероприятия, предпринимаемые в спешке, а потому часто противоречащие друг другу и, как следствие, не имевшие сколько-либо устойчивых позитивных результатов.

Заметим, что Г.Алиев не был одинок в этих кардинальных сомнениях. Это видели многие политики – и в СССР, и в мире. К примеру, размышляя о «перестройке», венгерский партийный лидер Янош Кадар писал: «перестраивать — в смысле усовершенствовать, или строить все заново?». И далее: «Боюсь, что все мы запутаемся».

В свою очередь, осведомленный советский деятель В.Крючков признавал: «У нас вкладывали в термин «перестройка» различный смысл: все ломать, а затем заново создавать, не разрушать, но радикально совершенствовать, менять структуру управления,  осуществлять децентрализацию, отказаться от плановых начал и т.д. и т.п. Никакой программы перестройки не было».

За перестройку экономики взялись в условиях нарастания в ЦК КПСС, во всей партии и в обществе политической нестабильности. В итоге, она оказалась, как и предвидел Г.Алиев и как показали позднейшие события, крайней формой политической безответственности, за которую «капитаны» перестройки на самом деле так и не ответили. «Ответили» развалившийся СССР и ликвидированная КПСС.

Известно, что при М.Горбачеве были совершены многие непоправимые ошибки как во внутренней, так и во внешней политике. Чего только стоит разрушительная для экономики СССР, в целом, и Азербайджана – в частности, антиалкогольная кампания. Еще более трагичные последствия имели грубые просчеты в политике.

Так, следует особо выделить серьезные недостатки в национальной политике, которые во многих Союзных Республиках создали поистине взрывоопасную ситуацию. События в Алма-Ате 1986 года, а затем — в Тбилиси, Фергане, Баку, Новом Узене, Оше, в Республиках Прибалтики расшатывали Советский Союз.

По свидетельству первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева: «Гейдар Алиев был единственным из руководства Политбюро ЦК КПСС, кто пытался в преддверии алма-атинских событий 1986 года уговорить Горбачева не принимать скоропалительных решений. Он настаивал на том, что нельзя было ставить во главе Казахстана вместо уходящего на пенсию Д. Кунаева «привозного» лидера, а надо выдвинуть местного. Однако к нему не прислушались, и случилось то, что случилось, — возмущенный народ вышел на площади и улицы, что в итоге вылилось в кровавое столкновение. Так же было и потом, когда он начал активно критиковать руководство Кремля в отношении издержек в национальной политике, в частности, в Закавказье, и начал бить тревогу по поводу назревавшего карабахского кризиса. Это стало той каплей, насколько я знаю, которая переполнила чашу терпения, и он был отправлен в отставку».

По мере «усиления» М.Горбачева, прокламировавшиеся в начале «перестройки» демократия, гласность и политический плюрализм все более оставались лишь лозунгами, в которые мало кто верил. Приближение катастрофы стало очевидным уже через три года «перестройки».

Так, в 1988 году бумажных денег было выпущено государством в оборот вдвое больше, чем в 1987 году, и вчетверо больше, чем в среднем за год в предыдущей, одиннадцатой пятилетке. В немалой степени этот эмиссионный всплеск был связан с насыщением деньгами кооперативного и теневого секторов.

Одним из ярких свидетельств некомпетентности М.Горбачева в вопросах экономики, некомпетентности, которой пользовались откровенные жулики, является диагноз, поставленный Президентом Джорджем Бушем- старшим. После переговоров с М.Горбачевым на Мальте в 1988 году, Буш в кругу своих помощников удивленно воскликнул: «Боже, он же ничего не понимает в экономике!». Вполне логично, что в 1988-1989 годах в СССР началось существенное падение основных показателей экономического развития, разразился острый валютный кризис.

Г.Алиев видел, что у М.Горбачева нет четкой, взаимоувязанной во всех критически важных составных программы и продуманного плана действий, в первую очередь в народно-хозяйственных делах. Дело затруднялось и тем, что М.Горбачев не терпел критических замечаний.

Все более «недобрые» отношения резко осложнялись тем, что М.Горбачев положил начало институту «фаворитизма» в Политбюро. Предыдущие генеральные секретари, хотя и испытывали большие или меньшие симпатии к своим коллегам по высшему руководству, все же предпочитали своих симпатий и антипатий особенно не выпячивать. Они понимали: это — самый верный путь к расколу. При М.Горбачеве было иначе. Как уже отмечалось, Г.Алиева сразу невзлюбил Егор Лигачев, слишком разными они были по характеру, менталитету, стилю и методам работы.

ПАРТИЙНАЯ ВОЙНА ПРОТИВ Г.АЛИЕВА

Г.Алиев, конечно же, уже в 1985 году хорошо понимал, что рано или поздно придется уйти, с М.Горбачевым ему не сработаться. Но сам подавать в отставку он не спешил. В этой связи он подвергся мощному давлению.

Деятельность Г.Алиева в Азербайджане в период с 1969 по 1982 годы показала его блестящие реформаторские способности. И на уровне СССР он смог бы проводить реформы не менее успешно. Причем не так, как М.Горбачев, а более продуманно, более осмотрительно, более всесторонне и системно, с основательно обоснованной стратегией поэтапного достижения поставленных целей. Однако это не совпадало с планами административно окрепшего «перестроечного» руководства СССР.

Еще в марте 1985 года М.Горбачев «вдарил» по самым опытным, работоспособным и популярным своим «товарищам» — членам Политбюро. И уже тогда ничего равноценного взамен он не представил. С Пленума ЦК КПСС, состоявшегося 27-29 января 1987 года, началась уже масштабная кадровая чистка в партийных и государственных органах СССР. От обязанностей члена Политбюро ЦК КПСС, в связи с уходом на пенсию, был освобожден Д.Кунаев. Вскоре «ушли» и А.Громыко с Г.Алиевым. В результате в Политбюро почти не осталось тех, кто привел М.Горбачева к власти.

Давно назревавший разрыв между М.Горбачевым и Г.Алиевым произошел в октябре 1987 года. На Пленуме ЦК КПСС 21 октября 1987 года Г.Алиев был «освобожден» от обязанностей члена Политбюро, заместителя Председателя Совета Министров СССР. Через год (ноябрь 1988 г.) его освободили также от обязанностей государственного советника при Совете Министров СССР. Наконец, 29 апреля 1989 года Г.Алиева «выпроводили» и из состава ЦК КПСС.

М.Горбачев и его «компания» праздновали свой мнимый триумф и устранение оппонентов, но ошиблись при этом фундаментально: они ушли в политическое небытие, а Г.Алиев уже после этого вновь взошел на вершину политической власти — теперь на своей Родине — в Азербайджане.

По материалам журнала «Современная Научная Мысль»

Читайте также: Г.Алиев и партийное руководство Азербайджана в начале 1990-х