В 1983 году на экраны вышел известная азербайджанская детская комедия «Асиф, Васиф, Агасиф». В фильме рассказывается о молодой семье, где три маленьких сына — Асиф, Васиф и Агасиф. Родители делают всё возможное, чтобы дети получили правильное воспитание.

Учитывая, что отец большую часть времени проводит на работе, воспитание детей ложится на плечи матери. Она против того, чтобы они ходили в детский сад. Ведь они загружены: плавание, английский язык, акробатика, музыка… Редкие возражения бабушки только становятся причиной скандалов. Приезд отца становится для детей настоящим праздником. Однажды во время прогулки отца с сыновьями средний из братьев (Васиф) присоединился к играющим детям в детском саду. После долгих поисков родители наконец находят сына. В конце концов семья принимает решение отдать детей в детский сад.

Судьбы главных актеров фильма (детей) сложились по-разному — никто из них не продолжил карьеру в кинематографе. Эмиль Панахов поступил в хореографическую школу, был руководителем танцевального ансамбля «Бута», который добился успехов на международной арене, также работал за рубежом и преподавал в Центральной школе искусств Гара Гараева. Хокума Джалилова связала свою судьбу с нефтяной сферой, а Рамин Асланов — с бизнесом. Режиссером фильма был Расим Исмайлов (1936-2004).

Согласно «Дневникам памяти Расима Исмайлова», когда проходил кастинг фильма, родители привели свыше 500 малышей. Для фотопроб выбрали 50, для кинопроб — 12. А на главные роли утвердили троих. Самого младшего из братьев (Агасифа) играла девочка — Хокума Джалилова.

«…это был праздник, цирковое представление с опасными трюками, это хождение по канату над пропастью во ржи. Чуть правее, чуть левее — и всё летит в тартарары. Всё время надо быть начеку, что-то додумывать, переделывать, переснимать. Поэтому ты в постоянной готовности к импровизации», — отмечал Р. Исмайлов.

«Кима (так называли тогда Хокуму Джалилову) на первых пробах почти не говорила, так, отдельные несложные слова. И мы сократили её реплики. В середине съёмок будто открылись шлюзы. Однажды после очередного, сложного кадра она вдруг сказала фразу, правда, опустив “р”, “л” и “с”: “Дядя Расим, я хорошо сделала?” Видимо, запомнила чьи-то слова», — рассказывал режиссёр.

Он вспоминал, что работать с Джалиловой было одно удовольствие. В частности, благодаря юной актрисе съёмочная группа постоянно была в хорошем настроении.

««Кима, ты свободна, можешь пойти к маме». «А петисия?» (репетиция). Пришлось возвращать ей текст. Помню совершенно очаровательный диалог, который впоследствии, как говорится, «пошёл в народ». Родители не верят, что Агасиф видел, куда ушёл его брат. «Да, он ничего не видел». «Видель, видель, видель», — закричала малышка. «Ну, и куда он пошёл?» «Не сказю». А что она делала с репликами: «Буратино — живописец» и «Жук женится» — это описать невозможно, группа буквально «держалась за животы»», — вспоминал Исмайлов.

Досталось от Джалиловой и её партнёрам по площадке — Эмилю Панахову и Рамину Асланову.

«Двух братьев — Асифа и Васифа — играли Эмиль и Рамин, Кима играла самого младшего — Агасифа. Как-то ребята прибежали потрясённые. Кима объявила, что они девочки. Такое сказать азербайджанцам! «Девочки, они девочки», — твердила Кима. В её рассуждениях была своя логика: раз она девочка, играет мальчика, значит, они тоже девочки. От такого заявления Эмиль расплакался, Рамин вообще убежал из павильона. Пришлось объявлять перерыв в съёмке», — рассказывал режиссёр.

Он отмечал, что дети — народ эмоциональный. Они надменные, рассеянные, капризные, но, главное, непосредственные. Они реагируют только на постепенное знакомство, на игру, ласковое обращение. Быстрота и натиск тут не подходят. С их психологией спорить бесполезно. Но можно их уговорить, подобрав соответствующие аргументы. И тогда они поверят, что аист улыбается, дождь ворчит, а музыкальный троллейбус развозит бакинцев между остановками «до» и «фа».

Исмайлов вспоминал, как впервые познакомился с Эмилем Панаховым, который играл Асифа.

«Эмиль, что ты умеешь? — спросил я при первом нашем знакомстве. Он загадал мне несколько загадок и очень удивился, что я на них ответил. Я чувствовал, как расту в его глазах, и он исполнил для меня акробатический этюд. Я тоже постоял на руках в позе «свечки». Мы стали друзьями. Он оказался разумным ребёнком, не реагировал на камеру, жил своей жизнью. По ходу съёмок я даже передал ему часть реплик Васифа, которые никак не мог запомнить Рамин», — рассказывал он.

Однажды Панахов пришёл на съёмку с красивой девочкой и сказал режиссёру: «Дядя Расим, познакомьтесь, это моя невеста». Исмайлов вспоминал, что мальчик был очень серьёзен, и ему самому стоило большого труда сдерживать себя от смеха.

У этой истории было продолжение, как рассказывал режиссёр: «Снимаясь, он поглядывал в сторону девочки, явно хотел произвести впечатление. На следующий день он был какой-то тихий и тусклый. «А где невеста?» — спросил я. «Она уже не невеста. Ей не нравится, что я снимаюсь в кино. Ей ни-че-го неинтересно». Вот вам и драма».

Во время съёмок долго не получалось снять сложную сцену «разоблачения». По сценарию, у Асифа пропадают рыбки. Это Агасиф вылавливает их и пытается «скормить» своим игрушкам. В результате рыбки погибают без воды.

«Первое в жизни горе. Предательство. Отчаяние. Но у детей никакой реакции. Иду на провокацию. На студию Эмиль обычно приходил со своей тётей Айгюн, к которой был очень привязан. Стоило ей отойти, как он начинал волноваться, искать её и даже всхлипывать. Прошу Айгюн спрятаться за декорацией, а когда начинается съёмка, громким шёпотом спрашиваю ассистента: «Куда ушла тётя Эмиля?» Губы у мальчика дрогнули, но я строго попросил его смотреть на тарелочку с рыбкой. Не смея мне возразить, он уткнулся потерянным взглядом в тарелку. Повисла пауза. Не отрывая глаз от рыбки, он стал причитать сквозь слёзы: «Вот так всегда она уходит, исчезает, а кто меня оденет, покормит. Дядя Расим, найдите Айгюн». Он задыхался от слёз. От жалости к нему заплакала маленькая Кима… Это сцена первого детского горя — одна из самых пронзительных в фильме. Естественно, монолог Эмиля при озвучании мы поменяли на нужный», — вспоминал режиссёр.

Красивый, рыжий, лукавый, задиристый, конфликтный Рамин Асланов идеально подходил на роль проблемного Васифа. С ним у режиссёра было больше всего хлопот.

«Он во всё вмешивался, всех дразнил, всё трогал, разбивал, рушил. Он буквально засыпал вопросами: «Как заводится машина?», «Откуда камера знает, что снимать?» Опережая меня, он кричал в микрофон: «Мотор!» В общем, мешал. Отключить его можно было только приказом «Замри!» В эту игру герои играли по сценарию. Рамину она настолько понравилась, что мы её перенесли в «жизнь». «Замри» — и он стоял, пока не прозвучит команда «отомри». Но и я несколько раз «замирал» по его приказу. И в самое неподходящее время», — рассказывал Исмайлов.

В отличие от других детей, которые не реагировали на камеру, потому что привыкли к её присутствию, Рамин всё время «глазел» в объектив. Он никому не хотел уступать ни в чём. В одной из сцен Рамин дрался с мальчиком за полотенце. В конце концов он вынужден был отдать чужую вещь. Но Рамин, оказавшись по жизни сильнее соперника, не отдавал. Три, четыре, пять дублей. А плёнка расходуется…

Режиссёр вспоминал: «Рамин, отпускай полотенце». — «А почему?» — «Мальчик должен отнять полотенце, понимаешь?» — «Он же не может отнять». — «Полотенце он отнимает не у тебя, Рамина, а у Васифа». — «Я же Васиф», — упирался он. На съёмочной площадке массовка — около тридцати ребят. Все устали от повторов, рассыпаются кто куда, чаще — в буфет и туалет. Чувствую, что теряю контроль над ситуацией. Расстроенный, объявляю перерыв. Сам остаюсь в павильоне, сижу, обхватив голову руками: «Что делать? Может, заменить Рамина, пока ещё не поздно». Вдруг ощущаю чью-то ручонку на своём плече. «Дядя Расим, у вас плохое насранение?» Молчу. «Это из-за меня, я виноват. Я буду стараться, вот увидите». И действительно, съёмка прошла без сучка и задоринки. Группа воспряла духом. В конце смены я улыбался. Неужели мне ещё хочется снимать детей? «Дядя Расим, теперь у вас хорошее насранение?» — лукаво спрашивает Рамин…»

По словам Надежды Исмайловой (сценарист фильма и вдова Р. Исмайлова), Расим Исмайлов всегда выделял фильм «Асиф, Васиф, Агасиф» как самый любимый из тридцати пяти, над которыми он работал.

По материалам агентства «Тренд»

«Мой добрый папа»: история неазербайджанского фильма снятого в Баку