Азербайджанский дирижер и композитор Ниязи (1912-1984) является одним из бессмертных символов азербайджанской музыкальной культуры. Народный артист СССР, герой Социалистического труда и лауреат двух Сталинских премий II степени — все это великий маэстро Ниязи.
Все эти годы за ним прочно стояла его супруга — Хаджар Гаджибекова, без которой, как сам признавался в свое время маэстро, он бы не стал тем, тем стал.
Когда Ниязи скончался, Х.Гаджибекова поделилась воспоминаниями о своем знаменитом супруге. Она хорошо помнила как познакомилась с семьей Магомаевых. В частности, композитора Муслима Магомаева-старшего она впервые увидела в 1933 году, когда переехала в Баку.
«… Отец Ниязи жил по улице Физули, 37, а рядом был дом отца Кара Караева, где одно время жил и сам Кара, а затем и дом Муслима Магомаева. Это соседство, конечно, случайное, но символическое. Помню, стоим мы с Ниязи как-то на балконе, а мимо нас внизу проходит красивый мужчина — высокого роста, гордой осанки, очень благородной внешности. Ниязи с ним поздоровался. Я спрашиваю: «Кто это?» А Ниязи отвечает: «Композитор Муслим Магомаев, автор оперы «Шах Исмаил», а сейчас он пишет оперу «Наргиз». Его жена и жена Узеир-бека — сестры, так что он и наш родственник», — вспоминала Х.Гаджибекова.
И далее: «А потом, когда в дом отца приходили гости, прежде всего музыканты, я слышала много хороших слов о Муслиме Магомаеве не только как о талантливом композиторе, но и как о человеке широкой натуры, большого гостеприимства, доброты. Рассказывали, например, и такое: рядом с оперным театром был очень хороший и уютный ресторан, назывался «Дортранс». Туда часто заходили музыканты, особенно после спектакля. Так вот, Муслим-бек после исполнения своего произведения приводил весь оркестр в ресторан и угощал за свой счет».
Х.Гаджибекова отмечала, что хотя творчески Муслим Магомаев был больше связан с Узеиром Гаджибековым, но дружил он больше с отцом Ниязи Зульфугар-беком.
А потом она лично познакомилась с М.Магомаевым. Было это на дне рождения Узеира Гаджибекова, где Магомаев был тамадой.
«Он прекрасно владел русским языком, говорил интересно, увлекательно. Это был высокоодаренный, интеллигентный человек. И как жаль, что так рано умер. Я хорошо помню день смерти М. Магомаева, Мы с Ниязи гуляли по саду им. 26-ти бакинских комиссаров, а из репродуктора передавали музыку из «Шах Исмаила». Вдруг музыка прерывается и передают: «Умер Муслим Магомаев». Я заплакала и не могла остановиться — перед моими глазами все время было грустное лицо этого прекрасного человека. Мы поехали на вокзал встречать гроб с телом Муслима Магомаева. На вокзале было много встречающих. Подошел поезд, первым из вагона вышел Узеир-бек — он поехал в Нальчик, как только узнал о кончине друга, потом его жена, сыновья Муслима Магомаева», — вспоминала Х.Гаджибекова.
Она также вспомнила и о Муслиме Магомаеве-младшем, кому она нередко говорила что тот похож на своего деда.
«Отец певца Муслима Магомаева был художником. Он женился до войны. Началась война, и он был призван в армию. Но ему по дороге на фронт удалось заскочить в Баку на день-два, и он все-таки увидел грудного Муслима. Вскоре он погиб, и воспитанием маленького Муслима занялась его бабушка. Окна нашей кухни находились напротив комнаты Муслима и бабушки», — рассказывала она.
И далее: «Я очень хорошо помню: Муслим заводит проигрыватель, ставит на него пластинку, чаще всего с голосом Шаляпина, и повторяет за певцом. Видела, как этот худой и длинный мальчик гримируется под Мефистофеля, одевает на себя разную пеструю одежду — играет в театр. А когда ему исполнилось лет 17—18, у их окон, выходящих с другой стороны на улицу напротив Клуба моряков, собирались люди, чтобы его послушать. И уже тогда стали говорить о его таланте. Потом он учился в консерватории в классе Шовкет-ханум Мамедовой».
А потом у Магомаева-младшего началась и концертная деятельность.
«Они часто гастролировали с Ниязи, я тоже ездила всюду с ними и была рада видеть, как крепчает его талант. О том, какой он певец — знают все, его популярность необыкновенна. Я хочу только добавить, что он очень искренний, благодарный человек», — рассказывала Х.Гаджибекова.
| Декада азербайджанского искусства в Москве: Ниязи спасает Магомаева (1938 г.) |