Полковник азербайджанской армии Джахангирбек Казымбеков (в эмиграции Джахангирбек Казум-Бек или Казымоглу, 1894-1955), был одним из тех, кто не желал мириться с приходом советской власти в Азербайджан. Ему суждено было стать предводителем первого вооруженного выступления против советизации Азербайджана в мае 1920 года.

Казымбеков родился 15 марта 1885 года в Гяндже. Закончил гимназию в родном городе. В 1902 году начал военную службу. Через три года получил первый офицерский чин — стал хорунжием эскадрона (офицерский чин в пехоте и кавалерии). Завершил свою военную карьеру в царской армии в 1917 году в звании подполковника. В декабре 1918 года в качестве командира 3-го Гянджинского полка начал службу в новообразованной армии Азербайджанской Республики. В марте 1920 года ему было присвоено звание полковника.

Под его командованием спустя около месяца после насильственной советизации Азербайджана началось вооруженное восстание частей национальной армии против новой власти. Однако, как и следовало ожидать, восстание было потоплено в крови.

Малочисленному отряду солдат и офицеров, в том числе полковнику Д.Казымбекову удалось отступить в Грузию. После советизации Грузии он эмигрировал в Турцию. А в 1923 году оказался в Польше. Здесь, в 1923-1939 гг. Д.Казымбеков был офицером — контрактником Польской армии. Прошел курсы слушателей Вооруженных сил Польши, командовал батальоном и полком. В годы второй мировой войны он стал одним из активных участников эмигрантского движения. Именно ему было доверено открытие Национального съезда азербайджанцев, состоявщегося в 1943 году в Берлине.

Обращаясь к участникам съезда, он говорил: «Дорогие соотечественники! Мне, как старому офицеру Национальной армии Азербайджана предоставляет огромное удовольствие приветствовать представителей наших героических легионеров, продолжающих славные традиции той армии, которая 23 года тому назад начала борьбу за свободу и независимость родины против большевистских поработителей и оросила своей кровью каждую пядь земли нашей священной отчизны. Азербайджанцы неоднократно с оружием в руках поднимались на кровавую борьбу для отстаивания своих национальных интересов, для защиты чести и достоинства народа. Героическая борьба за национальную независимость Джавадхана, восстания в Гяндже, Шеки, Закаталах, Карабахе и другие вооруженные выступления азербайджанцев являются яркими примерами этого неутихающего народного сопротивления за свободу».

Непримеримый враг советской власти полковник Д.Казымбеков принимал активное участие в организации национального легиона из военнопленных азербайджанцев в годы второй мировой войны.

После завершения войны он некоторое время жил в Италии, а затем обосновался в Турции. Офицер трех армий (русской, азербайджанской, польской,) Д.Казымбеков умер в 1955 году в Германии, в Берлине, куда прибыл по частному приглашению. Эмигрантские издания считали эту смерть политическим убийством, осуществленным спецслужбами СССР.

«Воспоминания» полковника Д.Казымбекова были опубликованы в журнале «Simali Kafkasya» — «Северный Кавказ» (1935, N18, стр 14-17), который издавался в 1934-1939 гг. в Варшаве и соединял вокруг себя представителей эмигрантских кругов Кавказа — азербайджанцев, грузин и горцев.

Гянджа против рабства

Восстание в Гяндже является одним из наиболее ярких протестов азербайджанских народных масс против нового рабства, наложенного на Азербайджан в апреле 1920 года. Восстание началось 22 мая 1920 года. Но, уже с первых дней появления частей красной армии в Гяндже, было видно, что оно неминуемо и что необходимо принять все меры, дабы выступление состоялось своевременно и организованно. Поэтому всю первую половину мая офицеры 3 пехотного Гянджинского полка, всячески старались удержать население города и солдатов полка от несоответствующих шагов, советуя быть терпеливыми и сохранять спокойствие.

Но бесчинства красных частей (в Гяндже были расположены пехотная дивизия красной армии и т.н. Шариатский полк, составленный из мусульманского населения бывшей империи с значительной примесью русских красноармейцев) переходили уже все границы и все труднее и труднее становилось подавлять гнев жителей Гянджи.

День выступления назначен был на 22 мая. 16 мая в Тифлис высылаются два грузинских офицера, тайно пребывающие в Гяндже. Офицеры эти подробно посвящаются в план выступления и получают задачу установить связь с Грузинской армией (это было в период боев Грузинской армии с красными войсками у Пойлинского моста).

Для установления связи с основными силами азербайджанской армии, расположенной в это время в Карабахе, высылаются другие 2 офицера, снабженные соответствующими инструкциями и посвященные также в план выступления. Офицеры эти должны были явиться к командиру 3-го конного Шекинского полка, расположенного в районе Агдама и Тертера и составляющего, как бы, авангард расположенных в Карабахе частей. Вместе с этим, для отвлечения внимания красного командования вводятся в полку усиленные занятия и ежедневно проводится боевая стрельба.

Так, в состоянии напряженного ожидания, наступает день 22 мая. Около 4 часов дня созываются влиятельные общественные и политические деятели города, которые с энтузиазмом выражают согласие на выступление и обещают принять все меры, дабы азербайджанское население полностью поддержало свой полк. На этом совещании устанавливается, что каждый район города при первых же выстрелах организует особый партизанский отряд и спешит на помощь войскам.

Около 6 часов дня происходит совещание с командирами батальонов, на котором устанавливается непосредственный план активных действий:

— Один батальон полка с помощью партизан должен окружить расположение красной дивизии и внезапным и решительным ударом принудить ее к сложению оружия.

— Второй батальон обезоруживает  «Шариатский полк», занимает наиважнейшие пункты в армянской части города, а также почту, телеграф, военные склады и т.д. (3-й батальон Гянджинского полка находится в составе Карабахского отряда. — Прим. авт.).

Ровно в 8 часов вечера батальоны, арестовав присланных красным командованием политических комиссаров полка, приступают к исполнению возложенной на них задачи. С первыми выстрелами почти все мужское население города, вооруженное чем попало, высыпает на улицы и частью спешит на помощь полку, вступившему уже в бой с частями красной дивизии, частью же обезоруживает отдельно расположенные мелкие части и бродящих по городу коммунистов и красноармейцев.

К 11 часам все было закончено: русская дивизия и «Шариатский полк» были обезоружены и заключены в городскую тюрьму. В ночь с 22 на 23 мая Гянджа находилась в руках восставших патриотов. Первая часть плана была блестяще завершена. В дальнейшем необходимо было приступить к реализации второй части; восстановить местную национальную власть, установить связь с Грузинской армией и с Карабахским отрядом и организовать оборону города против ожидаемого наступления главных сил 11-ой советской армии.

В 6 часов утра было созвано совещание, куда были приглашены пребывающие в городе генералы 23 и 24 мая проходят в неустанной организационной работе. 25 мая около 10 часов утра, обнаруживается наступление армяно-русских частей к юго-западу от города, со стороны немецкой колонии Еленендорф. Находящийся в этом направлении 1 батальон Гянджинского полка, усиленный батареей артиллерии, останавливает наступление и, сам перейдя в контр-атаку, наносит противнику удар и обращает его в беспорядочное бегство.

Между тем обнаруживается наступление противника и к северо-западу от города, со стороны Шамхора (Шамкира), где, приблизительно в 10 километрах от Гянджи, обнаружены значительные массы пехоты, двигающейся в боевом порядке к городу.

Это заставляет прекратить преследование разбитого в направлении колонии Еленендорф противника и, оставив на укрепленных позициях одну роту действующего здесь батальона и 4 пулемета, остальные роты перебросить на помощь 2-му батальону, который с вновь сформированной батареей артиллерии и 2 пулеметными ротами занимал укрепленную позицию в 1/2-1 километров к северо-западу от города.

Около 4 часов дня появляются первые цепи неприятеля, но встреченные артиллерийским и ружейным огнем в беспорядке отступают, оставив своих убитых и раненых. В 7 часов вечера неприятель начинает обстреливать город и азербайджанские позиции сильным артиллерийским огнем, во время которго был контужен один из генералов. Но только что сформированная батарея под командой подполковника Станкевича, поляка по происхождению, быстро нащупывает расположение русской артиллерии и метким огнем принуждает ее умолкнуть.

Около 9 часов вечера стрельба затихает. Так проходит день 25 мая. На рассвете 26 мая красные войска снова возобновляют атаки, число которых доходит до 7. Все они успешно отбиваются храбрыми защитниками города.

27 мая противник весь день ведет усиленный артиллерийский обстрел города и пытается без успеха атаковать азербайджанские части со стороны колонии Еленендорф. Видя, что помощь ни откуда не подходит, а неопределенность положения вызывает среди солдат и населения некоторую подавленность, было решено выпустить соответственное воззвание к населению и аскерам, собрав одновременно в здании окружного суда влиятельных граждан города во главе с Шейх-уль-Исламом. Ознакомив их с общим положением, их попросили помочь поддержать в войсках и населении необходимый дух.

Наступило 28 мая. День был исключительно прекрасный. Казалось, сама природа радовалась этому дню и выражала свое сочувствие изнемогающему народу. Зато неприятель уже с раннего утра проявлял усиленную активность. С рассветом со всех сторон был слышен грохот орудийной стрельбы. Противник обстреливал расположение азербайджанцев.

Много снарядов разрывалось и в самом городе. Около 7 часов утра поступило донесение командира 2-го батальона с сообщением о значительных массах неприятельской кавалерии, которые двигались в походной колонне к городу. Учитывая это, было решено произвести рекогносцировку, точно установив положение замеченной колонны. Вскоре было обнаружено, что неприятельская кавалерия перестраивается для атаки. Необходимо было подготовиться к достойной встрече противника. Был отдан приказ прекратить огонь и сосредоточить в угрожаемом пункте все имеющиеся поблизости пулеметы. Солдаты получили строгое приказание стрелять только по команде.

Уже ясно видны атакующие массы конницы, двигающиеся рысью 4 эшелонами, приблизительно по 2 эскадрона в каждом. Абсолютная тишина господствует на азербайджанских позициях. Противник переходит в галоп, а затем в карьер, приближаясь все ближе и ближе, 800 метров 700… 600… и, наконец, команда – «Огонь!»

Ураганный огонь 5 орудий, бивших картечью, 22 пулеметов и почти 2-х батальонов пехоты с партизанами производит в рядах атакующего противника огромные опустошения. Все поле перед азербайджанскимми позициями покрывается трупами и массой раненых. Только одиночным всадникам удается уйти из-под смертельного обстрела. Атака, как потом установилось, кавалерийской дивизии была ликвидирована и, судя по потерям, дивизию эту можно было считать уничтоженной.

Около 12 часов дня поступает донесение о наступлении противника со стороны колонии Еленендорф. На этот раз наступление ведется пехотой. В угрожаемый район перебрасывается весь 1-ый батальон и 2 роты 2-го батальона (1 стрелковый и 1 пулеметный), которые подкрепляют находящуюся здесь роту 1-го батальона и партизан. И это наступление удается отбить с большими потерями для противника.

В 4 часа дня большевики в бессильной злобе начинают обстреливать город из тяжелой и легкой артиллерий. Около 8 часов вечера наступает относительная тишина, которая позволяет изнуренным и измученным бойцам передохнуть и подкрепиться. В этот день приходится расстрелять 15 человек, арестованных с поличным при порче телефонных проводов, деструктивной агитации и разбрасывании прокламаций.

Так проходит кровавый день 28 мая 1920 года, вторая годовщина объявления независимости Азербайджана. День этот можно считать одним из самых тяжелых дней за весь период восстания. Ночью с 28 на 29 мая получается сведение о заключении русским командованием перемирия с Грузией. Это известие отнимает у осажденного гарнизона последнюю надежду на помощь грузинской армии.

Положение становится безнадежным, так как не поступают известия и от карабахского отряда. В Гяндже начинает ощущаться недостаток в боевых припасах, особенно в артиллерийских снарядах. Приходится экономить каждый патрон, каждый снаряд, тогда как противник, получивший сильные подкрепления, переходит уже к ночным действиям. Всю ночь с 28 на 29 мая часть противника беспокоит азербайджанское расположение в направлении Еленендорфа.

На рассвете 29 мая противник открывает ураганный огонь по городу, а около 8 час. утра густыми цепями переходит в наступление со стороны Еленендорфа на позиции 1-го батальона. В этот день 1-ый батальон, подкрепленный батареей артиллерии и 2-мя пулеметными ротами с партизанами, отбивает ряд ожесточенных атак. Во время одной из них погибает командир батальона капитан Мири-заде. В эти дни погибают и подполковник Станкевич и полковник Гаузен.

30 мая под давлением превосходящих сил противника 1-ый батальон отходит и неприятель занимает армянскую часть города. Советские войска наступают одновременно и на позиции 2-го батальона, но здесь все атаки удается отбить. Аналогично положение и 31 мая. И в этот день защитники города удачно отбивают ряд неприятельских атак. Все это время приходится маневрировать имеющимися в распоряжении силами, перебрасывая их с одного участка на другой.

Уже после получения известия о прекращении боев у Пойлунского моста и о заключенном перемирии, становится ясна безнадежность борьбы. Семидневные беспрерывные бои измучили людей, боевые припасы приходили к концу и, хотя в защите города принимали участие даже женщины и дети, было видно, что с имеющимися силами не удержать город.

Не надо забывать, что под Гянджой сосредоточились главные силы 11-ой советской армии. Период после 28 мая был, в сущности, агонией восстания. О победе уже никто не думал. Необходимо было с честью выйти из положения и добиться того, чтобы победа досталась врагу с возможно большими для него потерями.

1 июня, утром на фронте наступила относительная тишина. Пользуясь этим,  в одну из мечетей были созваны представители общественности. Им рассказали о безнадежности дальнейшей борьбы, так как запасы патронов и снарядов пришли к концу и их может хватить лишь на один день боя. Было выдвинуто предложение — эвакуировать город, причем зная жестокость и беспощадность врага, было указано, что все желающие могут уйти из города под прикрытием войск. Предложение было принято и эвакуация назначена на рассвете 2 июня.

Для проведения эвакуации вырабатывается следующий план действия: две роты и одна пулеметная рота с партизанами удерживают противника, расположенного в армянской части города, за рекой Гянджинкой; остальные силы прорвут вражеское кольцо в северо-западном направлении и, заняв высоты в 3 километрах от города, возьмут осаждающих под фланговый обстрел и дадут возможность мирным жителям уйти в горы, прикрывая и в дальнейшем их отход.

План этот был реализован в полном объеме. Атакующие части опрокинули застигнутого врасплох неприятеля и привели его в полное замешательство. Ураганный фланговый огонь, открытый с занятых высот, увеличил еще более панику среди большевиков. В образовавшийся прорыв непрерывным потоком хлынули жители, покидающие город и направляющиеся в села, расположенные в горах.

К 5 часам вечера к главным силам, проведшим прорыв, присоединились роты, прикрывавшие эвакуацию со стороны армянского квартала. Войска направились вслед за уходящими жителями. Так закончилась 12-дневная эпопея восстания в Гяндже.