Труды азербайджанских поэтов, мыслителей и ученых живших в средние века, занимают особое место. Их глубокомысленные произведения отражают в художественно-поэтической и образной форме достижения науки того времени — философии, астрономии, математики и физики. И великий энциклопедист своего времени Низами Гянджеви — один из таких мыслителей.

Низами не только интересовался, но и глубоко изучил астрономию, физику и математику и отразил достижения этих наук в своих бессмертных произведениях.

Его обширные знания в области философии, особенно астрономии, нашли, свое отражение во всех его произведениях. В «Искендер-наме» им дан краткий перечень попыток объяснить происхождение мира, проявив при этом блестящее знание философии. Ученый своего времени, он дает совершенно верные и в историческом отношений правильные сведения.

В «Лейли и Меджнун» дается описание звездного неба, что дает возможность через эти стихи узнать уровень развития астрономической науки этой эпохи. Поэма «Семь красавиц» также связана с астрономическими представлениями. В «Сокровищнице тайн» полностью описываются знаки Зодиака. В поэме «Хосров и Ширин»; космологические взгляды поэта выражены еще ярче.

Астрономы той эпохи представляли мир по Птолемею, в общем. Но необходимо отметить, что у арабских астрономов система Птолемея была смешана с системой кристаллических сфер Аристотеля.

Как известно, в геоцентрической системе Птолемея центральное место, отведенное планете Земля, окружено семью небесными сферами. На каждой сфере вокруг Земли движется одна планета. Ближайшая сфера к Земле принадлежит Луне (Гамар), вторая Меркурию (Утариду), третья Венере (Зухре), на четвертой расположено Солнце (Шамс), на пятой Марс (Маррих, Бахрам), на последующей Юпитер (Муштари), и на последней — Сатури (Зухал, Кейван).

В те времена, учитывая, что Солнце и Луна — тоже планеты, потому и считалось, что планет семь. У Низами это отмечается так:

В семь войди бирюзовых чертогов, и рад
Будешь ты расширенью вседневных оград.

В другом отрывке он отмечает центральную роль Солнца среди планет, связывая его восход с исчезновением звезд на небосклоне, и заостряет внимание читателя на том, что спутник Земли —Луна, как и любое другое небесное тело, получает свет от Солнца:

В час, когда жаркий лал взял безвестный грабитель,
И желали дознаться, кто сей похититель,—
Заподозрив луну и узрев ее свет,
Все сказали: «Все ясно, сомнения нет».

Поэт изображает дни весеннего равноденствия в следующем отрывке:

В новогодние дни, в праздник Джема-Новруз,
Мигом сбросила радость всех горестей груз.

или же:

В день весенний Джемшида и в праздник Сэдэ,
Неуемный огонь прославляли везде.

Здесь Низами упоминает Новруз (праздник нового года), по преданию установленный мифическим древне-иранским царем Джемшидом, а праздник Сэдэ — древне-иранский зороастрийский праздник.

Во время этих праздников, длившихся несколько дней, всюду зажигались огни, пылали костры, факелы, исполнялись танцы и связанные с культом огня магические обряды:

И спросил он, меж ярких огней Новбехара,
У бесстрашных, чья смелость бессменна и яра

Здесь слово «Новбехра» (правильнее Ноубехар) —это новая весна. Однако в действительности здесь имеется ввиду «Новый Вихар» — буддийский храм в городе Балхе, который был искусно расписан, роскошно убран и обставлен великолепными статуями богов. В храме постоянно горели многочисленные светильники. Смысл бейта Низами — лагерь был расположен в местности, красотой напоминавшей храм «Новый Вихар», а факелами и кострами — его светильники.

Поэт изображает движение Солнца по эклиптике в следующем отрывке:

Водолею промолвило Солнце: «Уйду», —
Нашло оно Рыб в их небесном пруду.

Описываемое событие (пир Искендера) происходило в такое время года, когда Солнце покинуло знак Водолея (с 21 января по 21 февраля) и перешло в Рыбу (с 21 февраля по 21 марта), пересекло экватор и перешло из южного полушария в северное.

Солнце приближается к экватору, пересекает его, переходит в южное полушарие. Этот день называется днем осеннего равноденствия. Таким точным и красивым упоминанием дня весеннего равноденствия Низами показал времена года и полное описание движения Солнца по большому кругу небесной сферы.

Считалось, что все планеты, одновременно с обращением вокруг Земли, кроме Луны и Солнца, участвуют также еще и в движении по собственным орбитам вокруг некоторой другой истинной точки, принадлежащей к небесной сфере данной планеты.

В эпоху Низами люди считали, что Солнце и Луна имеют по одному собственному «дому» (созвездию), а остальные пять планет по два. Причем, переход каждой планеты через «дом» подъема и «дом» спуска, особенности объединения этих планет в созвездия, их благоприятное и неблагоприятное расположение, восхождение и спуск, стоянка и остановка — все это имеет определенное значение. Так, например, переход ее в направлении спуска считался признаком неудачи.

В старину верили, что небесные светила влияют на жизнь людей, на события, на судьбу человека, и каждая планета несет определенные присущие ей свойства. Они верили, что под покровительством планеты находятся не только люди, но и драгоценные камни, металлы, цветы с их ароматом, деревья, животные, птицы, рыбы, насекомые. Живя в столь причудливом мире, люди испытывали большую зависимость от жрецов, прорицателей, носили амулеты, талисманы, защищающие, по их представлениям, от дурных влияний, в том числе и от планетарных.

В соответствий с этими символами предсказывалась и судьба новорожденного. В средние века предсказание будущей судьбы родившегося человека основывалось на якобы научных принципах астрономии. Сразу при рождении ребенка астрологи составляли для него гороскоп (гороскоп — таблица расположения звезд, по которой предсказывалась судьба человека, его будущее) и как будто бы будущее его зависело от движения планет и их расположения в созвездиях в момент рождений.

Движение планет среди созвездий, их взаимное местоположение как будто бы влияют на судьбу человечества Земли и полностью им определяются:

Лишь по дням да по числам воюют они.
Месяц ждут наступленья, считая вес дни.

Т.е. они воюют исходя из предсказаний астрологов, ожидая благоприятного дня и часа; иногда они целый месяц не переходят в наступление, дожидаясь добрых знаков:

Деньги прахом покрывший с тревогой и страхом —
Прах злосчастный, главу посыпающий прахом.

Здесь обыграно слово «прах». Посыпать голову прахом — значит испытывать большое горе. Смысл бейта: золото в конечном итоге подобно праху, оно приносит человеку только несчастье и ему приходится посыпать голову прахом.

Благодаря тому, что результаты наблюдений движения небесных тел и основы составления календарей астрологами и священослужителями хранились всегда в глубокой тайне от народа, как самое заветное оружие, не имевшее никогда научного обоснования, астрология объединилась с астрономией.

Низами знал астрономию и астрологию во всех тонкостях, несмотря на секреты астрологов. Он в своих произведениях умело пользовался особенностями составления гороскопов литературных героев, опираясь на научные достижения своего времени.

Например, описывая рождение одного из своих героев, Низами говорит о положении планет относительно звездного неба:

И, держа пред собой чертежи и приборы,
На движенья светил старцы подняли взоры.
В высшей точке горело созвездие Льва,
На предельный свой блеск обретая права.
Многозвездный Овен, вечно мчащийся к знанью,
Запылав, устремился от знанья к деянью.
Близнецы и Меркурий сошлись, и, ясна
Близ Тельца и Венеры катилась луна.
Плыл Юпитер к Стрельцу. Высь была не безбурна.
Колебало Весы приближенье Сатурна.
Но воинственный Марс шел и шел на подъем
И вступил в свой шестой, полный славою, дом.
Что ж мы скажем на то, что явили созвездья?
Небу — «Слава!»
Завистникам — «Ждите возмездья!»

Следует отметить, что Низами в своих произведениях центральное место отводит науке и искусству. В этом смысле не случаен выбор им героем своей поэмы «Искендер-наме» Искендера Македонского, в характере которого он выделил три основные черты: властелина, ученого и пророка.

Воспитателем Искендера был дядя, с детства он воспитывался в духе любви к наукам, искусству. Аристотель был его верным другом и сподвижником. Низами представил Искендера как человека, высоко ценившего значение науки и искусства в жизни и создающего все условия для их развития. Искендер поощряет переводы с других языков различных произведений.

Устами своего героя Низами восклицает:

Мудрецам он промолвил в назначенный час:
«Мудрецов изречения радуют нас.
Да забыть им о зависти — горестном чувстве!
Важно первым быть в знании или в искусстве!
Много в мире достоинств, что выше всего,
Но превыше их всех — лишь одно мастерство.

Наиболее интересной частью «Искендер-наме» является «Тайная беседа Искендера с семью греческими мудрецами»: Аристотелем, Валисом (Фалес из Милета), Булупасом (Аполлоний Тианский), Сократом, Фарфориусом (Порфирий Тирский), Хормусом (Гермес Трисмегист) и Платоном. Используя своеобразный художественный прием, Низами собрал вместе людей, живших в разное время, но объединенных единой идеей познания сущности мироздания. В этой главе Низами изложил философские идеи семи крупнейших философов древности.

Глава, посвященная беседе Искендера с семью мудрецами, без сомнения занимает в поэме центральное место. Этой беседе о теории движения планет и о строении мира первые слова принадлежат Аристотелю.

По Аристотелю, сначала было только одно движение, скорость разделила движение пополам:

«…Если ты захотел, чтобы мира начало
В каждом слове собравшихся ныне звучало, —
Знай: возникло движенье. Вначале одно.
Ускоряясь, второе родило оно.
И когда их сомкнуло одно положенье,
То из каждого вышло иное движенье.
Стало первое вечно единым, а три
Неизбежно столкнулись, — и вот посмотри;
Тотчас линии три потянулись. Друг друга
Огибая, из линий три выгнулись круга.
Стала четких кругов сердцевина видна,
И весомой, вещественной стала она.
Было дело материи сделанным делом,
И подвижным рассудок назвал ее телом.
Телу этому было движенье дано.
В бесконечных столетьях менялось оно.
И прозрачная часть быстролетнего тела
От средины своей ввысь уйти захотела.
То, что было вверху, во вращенье пришло.
То, что было внизу, свой покой обрело.
От круженья блестящего тела пространство,
Во вращенье придя, в нем нашло постоянство.
Все влеклось к сердцевине. Точны и строги
Были сферы крутимой большие круги.
Только тяга к круженью ей силу давала
И в движенье бессменном она пребывала.»

Древнегреческими учеными было предложено много гипотез и систем для создания единой теории движения планет. Но все они не могли выйти за рамки философских взглядов того времени, т.е. рассматривала сначала не результаты наблюдения движения планет, а только начальные философские требования.

Поэтому Низами сначала описывает просто «круговые равномерные» движения планет, потом отмечает участие планет уже в совокупности нескольких «круговых движений», обладающих различными скоростями и периодами, и, наконец, излагает геоцентрическую систему Птолемея.

Птолемей для эпицикла и деферента взял определенные радиусы, и движение, наблюдаемое на них, соотнес с определенными периодами. Тем самым он объяснил движение планет по небесной сфере. А Низами от теории движения планет Птолемея по эпициклу, деференту и эксцентрику перешел к учению Аристотеля.

При помощи теории Птолемея впервые можно было определять видимое движение планет, вычислять их местоположение. Согласно этой теории, движение планет состоит из нескольких вращений разного радиуса и центра кругов, сумма которых дает видимое равномерное движение планет.

В основе учения Аристотеля лежит то, что все тела, вещества, даже живые существа состоят из противоположных друг другу первичных материй (первичных веществ).

Из веществ: огня, воды, земли и воздуха, входящих в состав первичной материи, образовалась Вселенная. Веществу же, в свою очередь, присущи качественные свойства: тепло, холод, сухость и влажность. Меняя соотношения этих качественных элементов, можно превратить одно вещество в другое. Даже сами 12 созвездий Зодиака предположительно возникли из четырех элементов, из которых три появились из огня, три из земли, три из воздуха, а три из воды. Так, Овен, Лев, Стрелец — из огня; Телец, Дева и Козерог — из земли; Близнецы, Весы, Водолей — из воздуха; Рак, Скорпион, Рыба произошли из воды.

Все это отражено в вышесказанном произведении в стихотворной форме:

«…И когда первый круг завершился сполна,
То высокой, закопченной стала она
И, вращаясь, огонь породила. Значенье
Этой мысли: огонь породило вращенье.
Создала сила пламени воздух, — ведь он,
Как и пламень, со свойством горячим рожден.
В свойстве воздуха к влаге нашлось тяготенье;
Круговое ему было чуждо движенье.
В сердцевину закапала влага, тогда
Разливаясь, явилась благая вода.
Усмирялась и стихла вода; из осадка
Вышла почва. Земли разрешилась загадка.
И когда все четыре стихии нашли
Свой предел, то создатель небес и земли
Их смешал. Друг ко другу найдя тяготенье,
За растеньем они порождали растенье».

Из стихотворения видно, что все эти элементы, объединяясь в различных соотношения, составляют основу всех видимых тел Вселенной. Таким образом, господствующие в древнегреческой философии 4 элемента (огонь, вода, воздух и земля) всесторонне были освещены Низами.

После описания взглядов Аристотеля о происхождении вселенной, Низами начинает обьяснять идеи Фалеса по этому поводу. Фалес принял воду за первичный толчок для Вселенной. По Фалесу, из движения и превращения воды получается огонь; когда молния отделила огонь от пара, получился воздух; после постепенного увеличения концентрации воды образуется лед.

Эти мысли Фалеса Низами высказывает так:

«…Я промолвлю: вода — мирозданья начало.
Пламя, вспыхнувши в ней, из туманов помчало
Вихри молний, и что же возникло тогда?
Легкий воздух: в нем пламя и также вода.
Воду сделало плотной в веках пребыванье,
После создало землю воды остыванье.
Всех стихий произвол был пределами сжат,
И построенный мир стал красив и богат.
А из накипи общей содеяны были
Небеса, закружились они и поплыли.
Я отвечу тому, кто, нахмурив чело,
Спросит: «Как же из влаги все это взошло?»
Служит мысли моей, с ее ходом исправным,
За рожденье людей подтверждением явным».

В противоположность Фалесу, Булунас считал основой мира землю. С помощью выталкивающей силы движения из земли вышел пар, из частиц пара образовались звезды, затем воздух и вода.

Низами пишет по этому поводу:

«…Утверждаю: земля — вот начало всего.
Все из праха взошло, из него одного.
Во вращенье земля все сжималась. Не странность,
Что при сжатье земли возникала туманность.
Все, что было и чистым, и ясным в земле,
Все телами небесными всплыло во мгле.
А различных высоких веществ отложенье
В разных точках земли породило броженье.
Из одних — встал огонь, как цветок из ростка, —
Наивысшая радость всего цветника.
Из других — вышел ветер, который игривым
Говорит о себе или грозным порывом.
Третьи создали плавную воду.
Она становилась все чище — и стала ясна,
А четвертые почвой остались; в просторе
Закрутившись, она стала круглою вскоре».

Сократ же считал, что в создании мира главную роль играет божественная сила, ее действием созданы туманность, молния, дождь, а после из дождя было создано небо, из молнии — Солнце, Луна и звезды:

«…Я скажу, государь о начале великом.
Было все только грозным заполнено ликом.
И под взором творца, породившая гром,
Взмыла туча, благим изливаясь дождем.
Ливень стал небосводом, а молнии стали
И луною, и солнцем, и во тьме заблистали.
Вещества, что туманная создала мгла,
Стали твердью. Земля свой предел обрела.
Нас Вожатый не вел дальше этого.
Что же Я добавить смогу? Пустословить негоже».

У Порфириуса до создания мира существовала божественная сущность, через некоторое время эта сущность превратилась в воду, потом вода разделилась на две части, превратившись частично в воду, частично в землю; водная часть, двигаясь, перешла в небо, а сухая, найдя покой, стала землей:

«…Чтобы мир сотворить, созидатель всего
Сотворил для начала одно вещество.
Потому что творец устремлялся ко благу,
То водой стало то, что несло в себе влагу.
Разделилась вода. Стала нижней одна,
А другая взнеслась. Верхней стала она.
А другая, что снизу была, высыхала.
И одна свою влажность хранила, вздымала.
Стала верхняя влага подвижной. Другой,
Высыхавшей внизу был дарован покой.
Все, что плыло вверху,как лазурь заблистало,
И землей все неподвижное, твердое стало.
Вот что ведомо нам. В первозданную тьму
Дальше этой черты не проникнуть уму».

С точки зрения Хормуса (Хермеса), голубой цвет неба напоминает туман, покрывающий горы. На этом тумане наверху виден сверхчистый, прозрачный, блестящий свет. Несмотря на сокрытие этим туманом небесной сферы в ней видны отверстия, через которые иногда просачивается свет во Вселенную. Видимые нами тела Вселенной: Солнце, Луна, звезд — одним словом все, что существует, создано из этого света. Тем самым Хермес хочет отметить существовавшую первоначально сущность в виде света:

«…С той поры, как в мечтах все постигнуть готовый,
Я глаза свои поднял на свод бирюзовый,
Я постиг, что небесный широкий простор —
Словно пар неподвижный над высями гор.
А за ним, непостижным, суровым и мглистым,
Простирается нечто в сиянье лучистом.
Это пар лишь завеса от света, но в ней
Есть немало отверстий, и мне все ясней,
Что сквозь дыры в покрове таинственном этом
Нам безвестное светит загадочным светом.
Солнце, месяц и россыпь небесных светил…
За покровом небес кто-то их засветил.
Этот свет за завесой — Вселенной начало.
Как же начался он, —я не знаю нимало».

Высказывая свои мысли о первоначальной субстанции, Платон отмечает, что Бог, создавая Вселенную, все предметы создал независимо друг от друга, что не было никакой первоначальной сущности. По Платону, основными первоначальными субстанциями не может быть вода, земля и воздух. Все имеющиеся субстанций есть форма воплощения идей. И свою мысль он излагает так:

«…Знай: не должен одно из другого творить.
Тот, о коем «творец» мы должны говорить.
Вещества сотворял он раздельно.
Подмоги в веществах не искал.
Разум выказал строгий:
В час, когда сотворил все стихии творец,
Разобщенности их был означен конец.
Из веществ, меж собой враждовавших от века,
Мощной волей творец сотворил человека.
Но не только ведь люди его сыновья.
Изволенье творца и в крыле муравья».

По мнению Искендера, божественная сила создавала Вселенную подобно художнику-творцу, владевшему той широкой палитрой красок, в которой ничего не подлежит изменению:

«…И сказал: О мужи, все постигнуть не в силах,
Думал все же и я о небесных светилах.
Полагаю, что образ не мог бы снять
Без художника. Мастера всюду печать.
Но прозрел я художника, все же не зная,
Как весь мир сотворил он от края до края.
Если б знал я, как шел он к земле, к небесам,
Создавая веь мир, — все бы создал я сам.
Все, что в мыслях своих я б имел на примете,
Все я мог бы создать не в мечтах, а на свете.
Мы прочесть не сумели творенья скрижаль.
Как же можем постичь мы безвестную даль?
Небеса вы прочли, как страницу, но все же
Разве все вы читали одно в ней и то же?
К одному, мудрецы, наш пришел разговор:
Не без мастера создан вселенной узор.».

После описания мнения различных мыслителей о строении мира Низами высказывает и свою точку зрения. Он отмечает, что не видит первоначальное изображение, ибо до создания Вселенной никого не было, чтобы назвать первоначальную причину.

Зная глубоко естественные науки и говоря, что «ничто не может быть создано из ничего» и что «существующие элементы (материя) никогда не могут исчезнуть», Низами приходит к такому результату:

«…Прах людской не исчезнет, пройдя через тленье.
Он узнает, укрывшийся, лишь распыленье.
Сможет все распыленное взору предстать,
Вновь сомкнувшись в одно, став прекрасным опять.
Все, что жило под сенью лазурного крова,
На земле к новой жизни рождается снова.
Золотые опилки рассыпав, сомкнуть
Сможет мудрый их вновь, взяв для этого ртуть.
Распыленное золото снова без мути
Заблестит в ловких пальцах при помощи ртути,
Может статься, что наши частицы, дыша,
Соберутся опять… в них таится душа».

Таким образом, Низами высказал замечательную мысль о том, что материя не создается из ничего, а только переходит из одной формы в другую. Он защищал идею сохранения и превращения материи. Эти мысли о строении мира намного опережали уровень развития науки той эпохи и возвышали Низами над всеми мыслителями того времени.

По материалам книги «Низами и Вселенная»