Абузар Багиров

Слава понятие философско–эстетическое и представляет собой сугубо индивидуальную ступень известности. Путь к Славе может быть самый различный: мгновенный и долгий, лёгкий и тернистый, случайный и закономерный, радужный и горький…

Но все это суть не более чем технические детали, главный же критерий признания один неизменный временной: преходящая или вечная Слава. Как говорит древняя пословица – время все расставляет по местам.

История мировой культуры бережно хранит имена многих всемирно известных гениев – представителей самых разных народов нашей планеты. Все они являются творцами и носителями общечеловеческих светлых идеалов и вечных ценностей. В этом почетном ряду достойное место принадлежит азербайджанскому поэту Мирзе Шафи Вазеху.

Один из самых блестящих представителей азербайджанской общественной и поэтической мысли первой половины XIX века, автор изысканно тонких лирических песен Мирза Шафи Вазех – Мухаммедшафи Кербалаи Садыг оглы родился в 1792 году в Гяндже в семье зодчего. Его семья принадлежала к одному из знатных аристократических и набожных родов города. Отец будущего поэта служил главным архитектором-каменщиком при дворе у друга детства, легендарного правителя Гянджи Джавадхана Зиядханоглу Гаджара (1748–1804).

Старший сын Абдулали сызмальства пошёл по стопам отца и освоил профессию каменщика-зодчего, благодаря чему вскоре был назначен главным помощником своего отца – архитектора города. А младшего сына Мухаммедшафи Кербалаи Садыг в семь лет определил в медресе при мечети Шаха Аббаса. Здесь с мальчиком стали заниматься самые образованные люди города, готовя его к духовному званию.

В медресе не только всесторонне преподавали теологию, но и глубоко учили арабскому и персидскому языкам, знакомили с классической восточной поэзией, теорией традиционного стихосложения, основательно прививали навыки каллиграфии и книжного оформления.

Благодаря усердию и прилежанию Мухамедшафи за семь лет учёбы достиг небывалых успехов. Он наизусть выучил весь текст Корана, в совершенстве овладел арабским и персидским языками, стал знатоком восточной поэзии, вдобавок прославился по всему городу красивым почерком и позже подрабатывал частными заказами по переписи и книжному оформлению произведений известных восточных поэтов.

Очень скоро его прозвали «мирза» так раньше на Востоке называли людей образованных, умеющих грамотно писать. Кроме того, он с юных лет стал и сам пробовать перо, взяв поэтический псевдоним «Мирза Шафи Вазех»: «шафи» по-арабски означает «посредник, примиритель», а «вазех» – «открытый, ясный».

Кристально чистый, прозрачный ручеёк жизни Мирзы Шафи журчал бы и дальше по начертанному руслу, если бы не разразившиеся трагические события. В начале XIX столетия во многом вследствие разобщённости между северными ханствами Азербайджана возникли предпосылки для военной экспансии России. 3-4 января 1804 года древний азербайджанский город Гянджа после осады и артиллерийской бомбардировки был взят штурмом российской армией под командованием генерала Цицианова.

В те дни героически погибли более пяти тысяч защитников родины, среди них сам доблестный хан Джавад с сыном Гусейнгулу. Город сильно пострадал от двухдневных боёв, не уцелел и отцовский дом Мирзы Шафи. Это стало как бы предвестником дальнейшей горькой судьбы молодого поэта. Все эти потрясения потеря близких друзей, в том числе главного покровителя и верного друга детства Джавадхана, утрата в одночасье годами нажитого солидного достатка и единственного семейного крова окончательно подкосили здоровье Кербалаи Садыга, который в том же году скончался.

Не зря говорят, что беда не приходит одна. К четырнадцати годам Мухаммедшафи потерял также мать и старшего брата, с которым они были близкими друзьями, и остался сиротой, без куска хлеба и крыши над головой. Будучи с юных лет вынужден самостоятельно зарабатывать на жизнь, он по ходатайству добрых людей перебрался в одну из тесных келий мечети Шаха Аббаса и ютился там вплоть до 1820 года, когда устроился на служение к дочери Джавадхана писарем и управителем.

Но эта улыбка Фортуны оказалась временной. Старший сын Джавадхана Угурлу, который сражался в армии иранских Гаджаров, после поражения в русско-персидской войне в 1826 году вернулся в Южный Азербайджан, забрав из Гянджи и свою сестру Пустеханум.

Вновь для Мирзы Шафи потянулись дни одиночества, заполненные тяжелой борьбой за хлеб насущный. Ещё четырнадцать лет пришлось ему провести в мечети. В течение этого времени он преподавал в городских медресе персидский и арабский языки, восточную поэзию и теорию стихосложения, каллиграфию, не чурался и частного репетиторства у богатых людей, а также вынужден был продолжить изнурительное переписывание и оформление книг восточных классиков для издания в частных типографиях.

Не везло поэту и в личной жизни, его возлюбленную Зулейху против воли выдали замуж за жениха из зажиточной горской семьи в Дагестан. Только с 1847 года, уже в достаточно преклонном возрасте он два года был женат на вдове по имени Сеид Ниса.

Еще задолго до этого Мирза Шафи отбросил намерение стать служителем религии и добиться высокого духовного сана. К такому решению он пришёл, годами наблюдая за тем, как многие уважаемые представители духовенства использовали религию как инструмент наживы. Этот опыт подтолкнул его окончательно выбрать путь поэзии.

В 1832 году, занимаясь частными уроками каллиграфии и восточных языков с Мирзой Фатали Ахундовым (1812–1878), будущим выдающимся азербайджанским мыслителем и писателем, он настоятельно советовал ему тоже не посвящать себя полностью религии, а «заниматься более существенным и полезным делом». И ученик не забыл это наставление.

Более того, несколько позже, в 1840 году, желая помочь своему наставнику в его тяжелом моральном и материальном положении, настоятельно рекомендовал начальству его кандидатуру, отказавшись в его пользу от места преподавателя восточных языков в уездном училище.

При всех трудностях, выпавших на его долю, Мирза Шафи Вазех никогда не забывал о поэзии. Вначале он снискал известность своими сатирическими стихами, но затем лирика заняла в его творчестве прочное место, и он вошёл в историю азербайджанской литературы как гениальный лирик. Из-под его пера рождались поэтические образцы высочайшей пробы, объединяющие мотивы любви, разлуки и встречи, тоски и надежды. Образно-метафорическая система поэта и сегодня отличается меткостью, лаконичностью и мудростью, свежестью и реализмом, пафосом и новизной…

В 1844 году в Тифлисе Мирза Шафи познакомился с молодым немецким ориенталистом, поэтом и путешественником Фридрихом Мартином фон Боденштедтом (1819–1892), которому вместе с пятью другими иностранцами стал давать уроки восточных языков. Прилежный ученик с немецкой педантичностью переписывал все услышанные от учителя стихи в тетрадь.

Надо отметить, что Боденштедт имел необыкновенные способности к языкам, до приезда в Тифлис он в совершенстве знал французский, русский и латынь, а на Кавказе на приличном уровне освоил персидский и азербайджанский языки. Возвращаясь в 1847 году на родину, Боденштедт увёз с собой тетрадь с записанными стихами Мирзы Шафи, и дар учителя – объёмную поэтическую тетрадь «Ключ мудростей». Уже в 1850 году он издал в Берлине книгу под заголовком «Тысяча и один день на Востоке», в которой рассказал о своем наставнике Мирзе Шафи и привел целый ряд его стихотворений в своём переводе.

Книга имела небывалый успех, стихи азербайджанского поэта вызвали у европейцев повальный интерес к Востоку, так что некоторые типографии начали негласно перепечатывать из книги Боденштедта стихи Вазеха. Видя такой интерес и ажиотаж, спустя год Боденштедт и издательство выпустили стихи азербайджанского поэта отдельным сборником под названием «Песни Мирза Шафи». Весь сборник сразу же был переведён на многие европейские языки, принеся автору поистине всемирную известность.

К сожалению, со временем ученик стал проявлять неблагодарность к учителю. С 1872 года Боденштедт стал отрицать авторство Вазеха и объявил себя настоящим автором «Песен», в последующем выдержавших 160 изданий на немецком языке, а в целом до 300 раз на разных языках народов мира, тиражом более двух миллионов экземпляров – цифра по тем временам огромная.

И азербайджанскими, и российскими, и европейскими литературоведами давно доказан неопровержимыми фактами плагиат Фридриха Боденштедта. Но вместе с тем невозможно отрицать его положительную роль в деле популяризации азербайджанского поэта в мировом масштабе. Встречаются в жизни людской такие парадоксы злое намерение иногда оборачивается добром. Так сложилось в трудной судьбе великого азербайджанского поэта содеянная против него несправедливость принесла в итоге добрые плоды, и в конце концов справедливость восторжествовала, Мирза Шафи Вазех занял положенное ему почетное место в мировой лирической поэзии.

В 1846-1849 годы Вазех проработал в Гяндже учителем родного языка в уездной школе, после чего возвратился в Тифлис на должность младшего преподавателя азербайджанского языка в городской гимназии. Здесь он приступил к созданию учебника хрестоматии по азербайджанскому языку в соавторстве со старшим преподавателем гимназии, ориенталистом Иваном Григорьевым.

В 1852 году учебник был готов к изданию. Жаль, что последний труд великого поэта-труженика полностью увидел свет в 1856 году, ровно через четыре года после его смерти. Впрочем, прижизненными публикациями своих произведений судьба его особенно не баловала, такие радостные случаи были достаточно редкими.

Прах великого поэта, песенника, мудреца Мирзы Шафи Вазеха поныне покоится на мусульманском кладбище в Тбилиси.

Среди исследователей творческого наследия великого поэта Мирзы Шафи Вазеха необходимо с благодарностью отметить имена видных азербайджанских литературоведов Салмана Мумтаза (1884–1941), академика Фейзуллы Гасымзаде (1898– 1976), профессоров Алиаждара Сеидзаде (1899– 1970), Микаила Рафили (1905–1958), Агиля Гаджиева (р.1947), а также российского литературоведа, профессора Ивана Ениколопова (1893–1994), известного русского поэта Наума Гребнева (1921-1988) и других.

В неравной борьбе с тяготами на жизненном пути в арсенале у великого поэта всегда было единственное и действенное орудие – Поэтическое Слово.

По материалам журнала IRS Наследие