Ф.Джаббаров
С начала ХХ столетия один из главных мировых центров нефтедобычи — Баку стал яблоком раздора между ведущими державами. Первая мировая война, приведя к росту военно-экономического значения жидкого топлива, открыла новую страницу в этой борьбе. В 1917 г. пала монархия в России; Южный Кавказ, находившийся под её контролем в течение столетия, стал привлекать внимание других держав, стремившихся утвердиться в регионе.
Именно бакинская нефть послужила одной из важнейших причин столь пристального интереса. Антанта опасалась возможности овладения Баку германо-турецким альянсом.
В мае 1918 года в Тифлисе была провозглашена Азербайджанская Демократическая Республика. Правительство молодой республики с первых же дней столкнулось с серьёзной проблемой: главный экономический, политический, культурный центр страны – Баку находился под контролем большевиков, которые отказывались признать независимость АДР.
Приходилось учитывать усиление борьбы за бакинскую нефть на международной арене. Одним из претендентов на ключевую роль на Южном Кавказе была Османская империя, которая выступала в качестве союзника Азербайджана. После заключения 4 июня 1918 г. двустороннего Османская империя начала оказывать военную помощь Азербайджану.
Тем временем правительство советской России во главе с В.Лениным, понимая, что турецко- азербайджанское сближение в конечном итоге приведёт к столкновению с большевиками из-за Баку, начало предпринимать комплекс дипломатических и военных мер, чтобы сохранить Баку в своих руках.
Стремясь сыграть на противоречиях между Германией и Турцией, В.Ленин 24 мая 1918 г. отправил письмо главе Бакинского совета народных комиссаров С.Шаумяну, в котором говорилось: «…Положение Баку трудное в международном отношении. Поэтому советовал бы попытать блок с Жордания. Если невозможно – надо лавировать и оттягивать решение, пока не укрепитесь в военном отношении. Трезвый учет и дипломатия для оттяжки – помните это…».
Руководствуясь полученной установкой, С.Шаумян 6 июня обратился к главе грузинского правительства Н.Жордания с предложением оказать помощь Советам якобы в деле защиты независимости Южного Кавказа от нападения Турции. При этом он гарантировал, что если Грузия не пропустит турок через свою территорию в Азербайджан, то СНК РСФСР после установления власти на Южном Кавказе предоставит грузинам автономию.
Продвижение турецкой добровольческой армии на территорию Азербайджана не устраивало не только Россию, но и Германию. Если для первой это было чревато опасностью потерять нефтяной Баку, то Германия не была уверена, что турки совместно с азербайджанскими силами смогут взять город. В Берлине опасались, что нефтепромыслы будут уничтожены в ходе военных действий. Таким образом, пусть и в сугубо тактическом плане, интересы России и Германии совпали в том, чтобы помешать Турции.
Это привело к их сближению и началу российско-германского торга относительно Баку. Германская сторона пришла к выводу, что ключ от «бакинской проблемы» находится в руках РСФСР, которая поддерживала бакинский Совнарком.
Такое мнение отражено в отчёте германского консула в Стамбуле, где отмечается, что большевики прочно удерживают Баку, и выражается сомнение в том, удастся ли захватить город. Исходя из этого, консул высказывался за переговоры с Россией: «Если мы договоримся с большевиками, то нефтяные источники Баку и запасы нефти попадут в наши руки в целости и сохранности. Если большевики, вопреки ожиданиям, будут вынуждены покинуть его, то подожгут промыслы, и ни мы, ни турки не сможем воспользоваться запасами нефти».
Следует отметить, что германский дипломат оказался весьма прозорливым в том отношении, что большевики могут сжечь бакинские нефтепромыслы. Конечно, он не мог знать этого наверняка, ибо данный план был строго засекречен, но публикации свидетельствуют, что он действительно существовал.
5 июня 1918 года В.Ленин писал неустановленному лицу: «Можете ли Вы ещё передать Теру (имеется в виду С.Тер-Габриэлян — один из руководителей Баксовнаркома – Ф.Д.), чтобы он всё приготовил для сожжения Баку полностью, в случае нашествия, и чтобы печатно объявил это в Баку?».
Подтверждением того, что большевики готовили план уничтожения промыслов, служит письмо Шаумяна Ленину от 23 июня 1918 г., где он благодарит Ленина за то, что в Баку С.Тер- Габриэляном доставлено вооружение и «много другого добра».
Шаумян выражает обеспокоенность, что немцы могут помочь азербайджано- турецким силам: «…тогда, вероятно, нам не удастся отстоять Баку. И тогда мы применим Ваш рецепт. Об этом была принята нами резолюция, сообщённая Вам, и образована комиссия из специалистов, ежедневно докладывающая мне о своих работах».
По мере продвижения азербайджано-турецких сил к Баку российско-германское сближение переходило в реальную плоскость.
Это заметно из телеграммы Ленина И.Сталину: «Сегодня, 30 июня, получено сообщение от Иоффе (полномочный представитель РСФСР в Берлине – Ф.Д.) из Берлина, что Кюльман (статс-секретарь иностранных дел Германии – Ф.Д.) имел предварительный разговор с Иоффе. Из этого разговора видно, что немцы согласны принудить турок прекратить военные операции дальше брестской границы, установивши нам точную демаркационную линию. Обещают не пускать турок в Баку, но желают получать нефть. Иоффе ответил, что мы будем строго придерживаться Бреста, но вполне согласны с принципом давать, чтобы получать. Обратите сугубое внимание на это сообщение и постарайтесь передать его Шаумяну поскорее, ибо есть серьёзнейшие шансы удержать Баку. Часть нефти, конечно, мы дадим».
В следующей телеграмме от 7 июля Ленин писал Сталину: «…Относительно Баку самое важное, чтобы Вы были непрерывно в сношениях с Шаумяном, и чтобы Шаумян знал предложение германцев, сделанное послу Иоффе в Берлине, относительно того, что немцы согласились бы приостановить наступление турок на Баку, если бы мы гарантировали немцам часть нефти. Конечно, мы согласимся».
Для России было очень важным, чтобы немцы признали Баку за ней, причём, помимо уступки части нефти, большевики соглашались не вмешиваться в дела Грузии, которая находилась под германским протекторатом.
Интересно отметить, что Шаумян, бывший в курсе русско-германских переговоров и соглашений, лицемерно отрицал сговор между большевиками и немцами. В статье «Бесчестные клеветники» в газете «Бакинский рабочий» он писал: «Ленин требовал от нас принять все меры, чтобы в случае занятия немцами Баку они не могли получить здесь нефтяных запасов. Бакинский Совет на одном из своих заседаний вынес по моему предложению резолюцию: уничтожить всю нефтяную промышленность, но не сдавать ее немцам».
В создавшихся условиях правительству Азербайджанской Республики приходилось считаться с интересами Турции и Германии, лавировать между ними. Министр иностранных дел М.Г.Гаджинский в своём послании предлагал находившемуся в Стамбуле председателю Национального совета М.Э.Расулзаде заверить Германию и Турцию, что азербайджанское правительство готово содействовать удовлетворению их интересов: «Найдите почву для примирения интересов Турции, Азербайджана и Германии. Этой почвой является экономическое соглашение относительно бакинской нефти. Тут можно идти на уступки».
Тем временем наступление азербайджано- турецких ополченцев на Баку продолжалось. Народный комиссар иностранных дел РСФСР Г.Чичерин отправил ноту дипломатическому представителю Германии Рицлеру с протестом против наступления турок. С.Шаумян постоянно телеграфировал в Москву о приближении турок. Россия прилагала все усилия, чтобы обеспечить бакинских большевиков в военном отношении.
Однако в это время в Баку произошли события, которые повлекли за собой падение советской власти – форпоста России на Южном Кавказе. Убедившись, что большевики не могут защитить город, Бакинский совет 25 июля 1918 г. принял решение о приглашении англичан. Не сумев удержать власть, Бакинский Совнарком 31 июля сложил полномочия. Власть в городе перешла к правительству «диктатуры Центрокаспия», состоявшему из представителей эсеров, меньшевиков и дашнаков. Через несколько дней Баку оккупировали британские войска.
Однако Россия не хотела мириться с потерей Баку, и теперь она ощущала ещё большую необходимость в поддержке Германии. 19 августа 1918 г. Г.Чичерин обратился к генеральному консулу Гаушильду с нотой протеста против продвижения турецких войск на Баку. В ней указывалось на «то значение, которое бакинская нефть имеет для народного хозяйства всей России, а потому и для тех стран, с которыми Россия собирается вступить в экономические соглашения».
Немцы были согласны гарантировать ненаступление на Баку, если Россия обеспечит уход англичан. Германское правительство было заинтересовано в том, чтобы Баку остался в руках России. Наконец, после длительных переговоров «бакинский вопрос» был решён. 27 августа 1918 г. Германия и Россия подписали в Берлине Добавочный договор к Брестскому миру. Ряд статей этого документа непосредственно касался Южного Кавказа.
Так, в статье 4 говорилось: «…Германия никоим образом не будет вмешиваться в отношения между Русским государством и его отдельными областями, и, следовательно, она в особенности не будет ни вызывать, ни поддерживать образование самостоятельных государственных организмов в этих областях».
Согласно статье 14, Германия не должна была оказывать «поддержки никакой третьей державе при возможных на Кавказе вне пределов Грузии или округов, …военных операциях». Этот пункт был направлен против Турции, именуемой «третьей державой», ибо ее силы вместе с азербайджанской армией перешли установленную Брестским миром демаркационную линию. Россия, в свою очередь, брала обязательство содействовать нефтедобыче в Баку и предоставить Германии четвёртую часть добытой нефти. Взамен немцы обещали предоставить России донецкий уголь.
Договор от 27 августа был по своей сути противоправным. Две державы вели между собой торг, заключали сепаратные сделки, делили природные богатства, решали судьбы территорий, на которые они не имели юридических прав. Статьи договора, касающиеся Кавказа, были направлены прежде всего против территориальной целостности Азербайджана.
Естественно, что этот договор вызвал возмущение азербайджанского правительства. В ноте М.Э.Расулзаде германскому послу в Стамбуле говорится: «…азербайджанский народ… не может отказаться от своего желания получить обратно Баку. Этот вопрос является для Азербайджана вопросом не только территориального увеличения, но и условием жизнеспособности; наоборот, для России и других народов, утверждающих, что Баку им необходим, этот город является важным чисто лишь экономически».
Тем временем международная обстановка окончательно стала благоприятной для Антанты, и это ослабило интерес Германии к договору от 27 августа. Советская Россия не смогла вытеснить англичан из Баку. В таких условиях Германия, которая по договору обязывалась не допускать в Баку «третью державу» — Турцию, фактически защищала город для англичан. Поэтому, осознав всю абсурдность и нежелательность такого положения, Германия отказалась от договора 27 августа и, более того, решила внести свою лепту в дело освобождения Баку. Генерал Гинденбург сообщил османскому правительству об отправке на Южный Кавказ двух германских бригад для освобождения Баку от англичан.
Как вспоминал позже генерал Э.Людендорф, «верховное командование приступило к подготовке атаки на Баку и с этой целью привлекло войска Нури и отправило в Тифлис кавалерийскую бригаду и несколько батальонов. Но Нури занял Баку прежде, чем мы успели закончить переброску войск, а последовавшие затем события в Болгарии заставили нас направить эти части в Румынию».
Итак, помощь немцев не потребовалась: 15 сентября 1918 года Кавказская исламская армия, состоявшая из турецких и азербайджанских отрядов, вступила в Баку, освободив город от англичан и марионеточного правительства «диктатуры Центрокаспия».
Баку и бакинская нефть перешли под контроль азербайджанского правительства. Однако советская Россия не оставляла попыток вернуть нефтяной Баку. Народный комиссариат иностранных дел РСФСР выступил с нотой, в которой освобождение Баку расценивалось как «захват одного из важнейших городов Российской Республики турецкими войсками при помощи татарских бандитских отрядов».
На протесты России правительство Германии ответило, что, «по наведённым справкам, на Баку наступают не регулярные части турецкой армии, а какие-то местные банды».
В сентябре 1918 г. в Стамбуле и Берлине прошли переговоры между Османской империей и РСФСР по поводу урегулирования споров, возникших на Кавказе. Переговоры велись на уровне великого визиря Талаат-паши и представителя России в Берлине А.Иоффе. Талаат-паша согласился на отвод турецких войск, но отказался принять условие о передаче территории Азербайджана советской России.
Кроме того, турецкий посол в Германии Рифат-паша предложил Иоффе подписать протокол об урегулировании военного положения на Кавказе. Представленный проект протокола предусматривал вывод турецких войск с Кавказа до границ, определенных Брестским договором. Но российское правительство отвергло проект именно из-за отсутствия пункта по нефтяному Баку.
На это прямо указывает В.Ленин в телеграмме Иоффе от 7 октября 1918 г.: «Подписать турецкий протокол не согласны, пока не будет принята передача Баку нашим властям, ибо без этого пункта есть все основания подозревать тайные соглашения с Антантой о передаче Баку в её руки».
Турецкие предложения, выдвинутые на переговорах, были направлены на обеспечение интересов независимого Азербайджана. Но в связи с откровенно империалистической позицией России переговоры закончились безрезультатно. Таким образом, после объявления независимости Азербайджана борьба за бакинскую нефть разгорелась с новой силой.
В ходе военно-дипломатического противостояния правительство Азербайджанской Демократической Республики продемонстрировало твёрдую решимость защитить Баку от каких бы то ни было посягательств. Международная обстановка на тот момент, союз с Османской империей благоприятствовали этой политике.
Россия, не желая упускать из рук «чёрное золото», пускала в ход все средства, чтобы не допустить перехода Баку в руки Азербайджанской Республики. В 1918 году эти попытки окончились крахом, и богатство Азербайджана перешло в руки своего подлинного хозяина – азербайджанского народа.
По материалам журнала IRS Наследие