Мусе Алиеву (1908-1985) было суждено стать известным ученым, доктором геолого-минералогических наук. Алиев был известным специалистом в области иносерамской фауны мела, систематики и биостратиграфии, вел стратиграфические исследования нефтегазовых комплексов на Кавказе, в Средней Азии, Западной Сибири.
Он также занимался региональной геологией и нефтеносностью Алжирской Сахары, Ближнего и Среднего Востока. Был создателем Бакинской школы палеонтологии и стратиграфии по мезозою.
Ученый родился в Шамахе, но детство провел в Ашхабаде. История Ашхабада 1918-1919 гг. полна драматических событий. Мятежи, восстания. Лидерами протеста были в основном эсеры и меньшевики, а также примкнувшие к ним кадеты и дашнаки. Город заняли британские войска. Советы пали, уступив власть Закаспийскому временному правительству. В январе 1919 года временное правительство сменил образованный британской миссией Комитет общественного спасения. В мае снова произошла смена правительства.
На фоне всех этих событий, семья Мусы Алиева приняла решение вернуться в Баку. В конце 1919 года отец Мусы отправился торговать в Турцию, а весной 1920 г. в Азербайджане случился переворот. Пришла советская власть. Открылась дорога на Ашгабад, где тоже победила Красная Армия.
«Бабушка моя, хороший стратег, решила увезти меня в Ашхабад. Она точно рассчитала: если папа вернется из Турции, он приедет за мной, а если нет, то лучше быть поближе к своей родне. В Ашхабаде нас ждал сюрприз. Дом, в котором мы жили, власти города конфисковали, передав иранскому консульству. Почти все наши вещи присвоил бывший владелец дома, он оказался непорядочным человеком. Если честно, я не очень горевал. Да, дом был большой, просторный, красивый, но он не принес радости нашей семье. Я никогда не был суеверным, но соглашался с отцом, что дом был будто проклят, столько несчастий свалилось на нас с первого до последнего дня жизни в нём. Короче, мы поселились у бабушки в ее доме на Ставропольской улице», — писал Алиев спустя годы.
На родине в азербайджанской школе Алиев учился плохо, у него были сплошные двойки, учителя часто били линейкой. Бабушка будущего ученого была против всякого образования, но дядя Мусы Алиева добился того, чтобы ребенок начал учиться. К этому времени, через турецкие погранзаставы, меньшевистскую Грузию, Советский Азербайджан, закаспийские города и поселения, на лошадях, верблюдах, поездах, пароходах, потеряв половину своего состояния, приехал его отец.
Огромное влияние на будущего ученого в детстве оказали книги. Спасибо за это надо сказать учительнице по русскому языку и литературе Ольге Пушкаревой.
«Я всегда любил книги. Очень. Любил их читать, выбирать, дарить, собирать, говорить о книгах. Все началось с детских книжек мамы. Но окончательно привязала меня к серьезному чтению Ольга Ильинична. Для меня каждая книга в те годы была окном в совершенно другой мир. Она развивала фантазию, воображение, воспитывала, создавала настроение, опыт жизни. Помогала отвлечься от тяжести реальных проблем, которые жили тогда в моей юной голове. Внушала надежду, что все будет хорошо, или что бывает и хуже», — вспоминал Алиев.
Первую книгу, которую дала ему Пушкарева, был первый том из сочинений Томаса Майн Рида. Алиев вспоминал, как к его увлечению книгами отнесся отец.
«… Я зачитался до глубокой ночи. — «Что ты читаешь?» — спросил папа. — «Роман Майн Рида». — Папа разбушевался. В его представлении, роман — это бульварные французские книжонки, развращающие молодежь. — «Верни немедленно».»
На следующий день Алиев вернул книгу учительнице, рассказав о случившемся.
«Вот второй том Майн Рида, это для тебя, а первый — отнеси папе и скажи, что я прошу его обязательно прочесть эту книгу», — сказала Алиеву Пушкарева.
Отец будущего ученого, немного поворчав, пошел читать, отказывать он не хотел — учительница много сделала, чтобы ребенка приняли в школу. Отец Мусы относился к Пушкаревой, как к святыне, был глубоко благодарен за то, что она спасла ему сына, вернула его к нормальному детству, нормальной учебе, нормальной жизни. И каждое ее слово, совет в отношении меня выполнял беспрекословно и с большим уважением.
«С того дня мы с папой читали вместе, засиживаясь до глубокой ночи, сначала — я, затем — он», — вспоминал Муса Алиев.
Вскоре он и сам начал покупать книги, собирать собственную библиотеку. Он мог последнюю копейку потратить ради любимой книги.
«В первые годы советской власти издавалось много переводной литературы. Примитивная полиграфия, серая бумага, безвкусный дизайн. Но это были Джек Лондон, Уильям Локка, Синклер, Бласко Ибаньеса, Виктор Маргерит, Жюль Верн, Жорж Лимонье, приключенческая серия про Тарзана. Я покупал всё, читал запоем», — вспоминал ученый.
«На ашхабадском базаре торговал единственный букинист Мамед, абсолютно безграмотный. Но он где-то доставал уникальные книги. У него я купил «Животный мир» Брэма, «Человек» Ранке, «Растительный мир» Геккера. Большая, ценная серия в прекрасном переплете, изданная по канонам прошлого века (XIX в.- прим.). У него же я приобрел воспоминания княгини Волконской о жизни императрицы Екатерины второй, а также подпольное издание о похождениях императора Петра первого. Правда, отец, когда вслед за мной прочел эти опусы, очень расстроился и изъял их из моей коллекции, видимо, выбросил в мусорку», — рассказывал Алиев.
Переезжая в Баку на учебу, он естественно, взял с собой свою библиотеку, спрятав ее в стенном шкафу. Тогда Алиев жил в семье дяди Мамеда Таги. Когда же через несколько лет открыл свой тайник, там почти ничего не осталось.
«Выяснилось, что мои книги втихомолку распродавал один из родственников. Сохранились лишь Ранке, Геккер, Неймаер, Брэм, видимо покупатели не знали, кто они такие», — вспоминал Алиев.
Любовь к книгам и чтению оказали самое положительное влияние на формирование ученого как человека.
«Оглядываясь назад, я испытываю огромную благодарность маме и Ольге Ильиничне за то, что они сделали меня читающим и начитанным человеком. Научив мечтать, они сделали богатым мой внутренний мир. Я никогда не знал скуки, мне было не скучно с самим собой. Наоборот, я окунался в свой мир, скрытый от посторонних глаз, мир воздушных замков, красивых людей, красивых событий и острых ощущений, — всего того, что не бывает или редко бывает в реальной жизни. Если бы не этот фантазийный мир, не знаю, как я пережил бы все то, что выпало на мою долю», — писал он.
И далее: «Книги развили во мне желание быть добрым, полезным людям, не быть завистливым, эгоистичным. Научили критически оценивать свои поступки. Лет с двенадцати, наверное, я очень страдал, если что-то делал не так — глупо, неудачно, не тактично, — даже если это не замечали другие. А я краснел, переживал, ненавидел себя, это оставляло глубокий след, но, главное, не повторялось больше. Я всегда ощущал в себе тягу к совершенствованию. Это сыграло немаловажную роль в моем развитии. Я был перфекционистом, всегда занимался тем, что не было до меня. И занимался с отдачей, для меня не существовало мелочей, что бы я ни делал, все должно было быть на высоком уровне…»
По материалам книги «Своим почерком»
| Тяжелое детство знаменитого ученого-геолога Мусы Алиева в Ашхабаде (1911-1918) |
| Следила вся школа: как азербайджанский ученый в 7 классе смастерил аэроплан (1920-е гг.) |