Гусейн Араблинский (1881-1919) — один из выдающихся представителей театрального искусства, начавший свою деятельность в период бурного развития азербайджанского национального театра и навсегда связавший себя со сценой. Его жизнь и творческий путь совпали с периодом новых достижений национального театра.

Начало XX века было полно отзвуками магического голоса Араблинского, оставившего после себя большое творческое наследие.

Как накапливалось данное наследие? Вернемся в юность Араблинского, в начало его творческого пути…

**********

Оживление, вызванное показом первого представления пьесы М.Ф.Ахундова «Визирь Ленкоранского ханства» 10 марта 1873 г., постепенно спадало. С одной стороны, это было связано с отъездом юных энтузиастов театра — учеников реальной Гимназии Наджафкулибека Везирова и Аскербека Адигезалова, с другой, — отсутствием помещения.

Хотя показ первого спектакля на родном языке вызвал искреннее, трогательное и сердечное одобрение его автора Мирзы Фатали Ахундова и возвестил о новом начинании среди азербайджанцев, это благороднейшее дело не превращалось в явление, доступное всем. Однако постепенно звонкий голос молодых любителей распространялся за пределы Баку, вызывая к жизни все новые и новые факты. В конце 1870-х годов в прессе мелькали сообщения о постановке двух комедий Ахундова в районах Азербайджана. Шло время, месяца сменялись годами, ряды интеллигентов-азербайджанцев пополнялись достойными продолжателями первооткрывателей.

Культурная жизнь Баку по мере превращения города в административный центр становилась разнообразнее и содержательнее. К началу 1880-х годов все чаще гастролировали заезжие труппы и отдельные актеры. Естественно, возрастала нужда в специальных помещениях. Спектакли приезжих актеров шли в Клубе Торгового флота, в Артистическом обществе, нехватка помещений давала о себе знать ежедневно. Столь прибыльное дело начинало притягивать состоятельных отцов города, увидевших в нем источник доходов.

В погоне за прибылью под увеселительные учреждения отводились малопригодные помещения. К концу 1880-х годов в Баку функционировало уже несколько театральных залов, в которых ежедневно преподносились публике Шекспир, Мольер, Островский, Толстой и т.д.

В атмосфере большого интереса к театральным зрелищам азербайджанские спектакли возобновляются. На этот раз инициатором выступил инспектор Бакинского городского Алексеевского шестиклассного училища Габиббек Махмудбеков, организовавший из любителей драматическую труппу. Вначале их спектакли шли нерегулярно, ставились только произведения Ахундова. Среди любителей появляются мелкие торговцы и служащие, которые принимали активное и деятельное участие в постановках и финансировали их. Постепенно спектакли «махмудбековцев» привлекают внимание городской общественности, превращаясь в событие дня.

В это же время появляются любительские домашние театры. Особого внимания заслуживает театральный зал в доме торговца Мешади Рзы Зейналова. Богатый купеческий сын Джахангир наперекор родителям увлекся театром. С годами это увлечение стало настолько сильным, что Джахангир пожертвовал торговым делом ради искусства, посвятив ему не только свою жизнь, но и свое состояние. Домашние спектакли Зейналова сыграли немаловажную роль в выявлении и росте молодых артистических дарований. Многие из дебютировавших на сцене этого театрального зала впоследствии стали замечательными мастерами, гордостью национальной сцены.

1870-е годы вошли в историю Азербайджана как годы экономического развития. С бурным развитием нефтяной промышленности в конце XIX века Баку превращается в крупнейший промышленный центр, становится городом коммерческих учреждений, фабрик, заводов, промышленных и торговых предприятий. Естественно, что из близлежащих районов, деревень в Баку стекаются крестьяне. Продавая за бесценок свои нефтеносные участки, они способствуют тем самым появлению мелких дельцов.

Одним из счастливцев, у которого на участке забил нефтяной фонтан, был крестьянин Халаф. Но он не продал участок, а сам занялся добычей и перевез свою семью в город. Сначала семья ютилась в одной комнатушке, а затем по мере роста прибыли Халаф построил двухэтажный дом. Став крупным торговцем нефтью, он стремился дать детям образование. Но старшие сыновья любили праздную жизнь.

Среди сыновей спокойным характером и любовью к труду выделялся младший — Мамед, которого отец ставил в пример старшим. Дом Халафа стоял возле базара, где жизнь не прекращалась даже с наступлением темноты. Здесь на углу Чадровой улицы сидел старик, допоздна тоговавший жареными каштанами. Maмед часто покупал кулек каштанов и грыз их, разглядывая прохожих. Его особенно привлекали моряки, он мечтал втайне носить их форму. Но говорить о море, в которое был влюблен, он боялся, понимая, что отец никогда не позволит выполнять недостойную для их чести работу. Поэтому мечты оставались мечтами.

Видя особое расположение отца к Мамеду, старшие братья недолюбливали его и при случае мстили. Услышав, как Мамед разговаривает с красивой, но небогатой девушкой Пери, братья вызвали его на откровенность. Да, Мамеду она нравится и он собирается жениться. Братья немедленно сообщили об этом отцу. Купцу Халафу это не понравилось, поругав Мамеда, которому, как стало известно, отец хотел оставить все свое дело, он в пылу гнева прогнал его из дома.

Для Мамеда начались тяжелые дни. Он ночевал у родственников, искал подходящую работу, встречался с любимой и ждал помилования. Но отец был неумолим, любимая девушка страдала. Надо было решиться на что-то. Поздней ночью, гуляя по Набережной, Мамед принял решение стать служащим флота. С этой ночи началась новая страница в его жизни.

Накопив немного денег, Мамед смог снять комнату, и жениться. Много дней проводил он в море, тяжелая работа отражалась на здоровье, но Мамед не жаловался. Он трагически переживал разрыв с отцом, но изменить что-либо не мог. Появление первого ребенка — дочери не принесло в дом радости. Прибавилось забот, коих и так было много. Может быть, уехать, но куда? Сообщение братьев развеяло последние надежды. Отец составил завещание, которое лишало Мамеда наследства.

Вскоре он окончательно убедился в своих догадках. После смерти отца надежды на улучшение жизни не осталось. Вдобавок здоровье его окончательно расстроилось. Второму ребенку было суждено появиться в крайне неблагоприятной обстановке.

В марте 1881 г., во время Новруз байрама родился сын, названный Гусейнбала. Безвыходные обстоятельства, борьба за хлеб насущный, острая нужда, сопровождавшие появление на свет Гусейнбалы, останутся с ним на всю его короткую жизнь, вплоть до кончины. Многое скажется впоследствии — приверженность к трагедийному репертуару, особое влечение к трагическим образам, трагическая мощь его яркого таланта.

Гусейнбала рос хилым, часто болел, был молчалив и не дружил со сверстниками. Гнетущая атмосфера, царившая в доме, сковывала ребенка, вызывала острое ощущение одиночества. Уходивший подолгу в море отец, вечно озабоченная добрая мать, которую он боготворил, тихая, сосредоточенная сестра — это был весь окружающий его мир. Гусейнбалу, как и всех его сверстников, отдали на обучение в моллахану. Хотя ходил он туда неохотно, каждую минуту готов был уйти, но старался учиться прилежно. Трагическая смерть отца, кормильца семьи, заставила мать пойти работать поденщицей. Ее заработка едва хватало на питание, об учебе уже нельзя было думать.

В это время Гусейнбала узнал о существовании 3-классной городской второй русско-татарской школы, в которой замечательный педагог Габиббек Махмудбеков бесплатно обучал неимущих детей.

С.Ганизаде вспоминал: «Примерно ему было 12 лет, когда его мать вместе с руссской женщиной в пришли ко мне, чтобы определить его в школу. Стесняющийся, худощавый, чернявый и как будто обиженный, стоял он, прислонившись к стенке между дверью и окном, и смотрел.»

Гусейнбалу приняли в школу и в журнал он был занесен в число учеников, обучающихся бесплатно. По распоряжению Г.Махмудбекова ему выдали бесплатно учебники и Гусейнбала с огромной радостью принялся за учебу. Старался учиться хорошо, и вскоре завоевал уважение окружающих. Здесь появились его любознательность, увлеченность, упорство, преданность делу, бескорыстность. Гусейнбала понял, что есть добрые и благородные люди, дружбой которых следует дорожить.

Одновременно с Гусейнбалой в этой школе учился Мирза Ага Алиев, который оставил много интересных воспоминаний.

Учеба в школе определила дальнейшую судьбу молодого Гусейнбалы. Человек передовых взглядов, Габиббек сыграл большую роль в воспитании целого поколения азербайджанской интеллигенции. Многие из его воспитанников впоследствии трудились на ниве просвещения своего народа. Гусейнбала был одним из тех, кто принес на алтарь искусства не только свой ум, талант, но и свою жизнь.

С сожалением он покидал стены школы, с которой у него были связаны самые светлые дни. Ему хотелось продолжать учебу. По рекомендации Габиббека он попал в число учеников Михайловского городского училища, где встретился с Мирмахмудом Кязимовым, ставшим впоследствии не только его близким другом, но и соратником по сцене. М.Кязимов (по сцене Кязимовский) надолго пережил своего друга. Он оставил очень интересные факты, касающиеся биографии Гусейнбалы.

Обучаясь в Михайловском училище, Гусейнбала не терял связи со своим первым педагогом Габиббеком. Он много рассказывал учителю о своем желании стать актером, о неудачах, связанных с попытками поступления в высшее театральное училище. Это было в 1897 г. Видя горячее желание юноши, Габиббек рекомендовал его Джахангиру Зейналову, готовившему в это время в своем домашнем театре комедию «Визирь Ленкоранского ханства».

Гусейнбала вошел в домашний театр Зейналова, чтобы немного спустя стать наряду с ним звездой, кумиром зрителей, основоположником национального профессионального театра, воспитавшим целую плеяду азербайджанских актеров. Однако это пришло не сразу, дебют его был неудачным. Получив эпизодическую роль конюха, появляющегося на сцене всего один раз, молодой актер от волнения забывает свою реплику и, увидев на сцене фалаггу, кричит, вспомнив моллахану. Этого нет по ремарке. Но естественность испуга, ужас в его глазах производят впечатление на зрителей. Сидящие в зале шумно воспринимают сцену и даже аплодируют. Гусейнбала был угнетен случившимся.

Правда, С.Ганизаде преподносит другую версию его дебюта. Хотя в целом он не отрицает время и год дебюта (день Новруз байрама, 1897 г.). и называет ту же комедию («Визирь Ленкоранского ханства»), но в изложении самого факта допускает ряд неточностей.

Постановку комедии он связывает с периодом пребывания Гусейнбалы в Русско-татарской школе, тогда как в 1897 г., по сообщениям самого же Ганизаде, Гусейнбала учился в Михайловском училище. Далее, спектакль был осуществлен не С.Ганизаде, а Дж.Зейналовым. Кроме того, спектакль был показан не в стенах школы, как утверждает Ганизаде, а в домашнем театре Дж.Зейналова.

Провал первой эпизодической роли заставил Гусейнбалу серьезно задуматься. Из этого урока он вынес многое, самоё главное, понял, что нельзя пренебречь специальной подготовкой. Только бывать в театре, даже каждый вечер, недостаточно.

Пройдут годы, и он, уже известный актер, будет горячо отстаивать форму специальных занятий по актерскому мастерству. Но тогда, в далеком 1897 г., он пока сам предпринимал попытки в этом направлении, но без особых результов.

По материалам книги А.Алиевой