А.Багиров

Поэтов и правителей издревле связывал один высший идеал: служение своему народу. Но служили они по-разному. Поэты, отбирая типичные факты из народной жизни, на их основе в образной форме представляли прогрессивные, гуманистические идеи свободы народную мечту о прекрасном будущем.

При этом мастера слова всегда призывали правителей своего времени управлять по справедливости. В свою очередь, властители всех времён, как правило, служили своему народу по придуманным ими же самими правилам: всеми средствами старались расширить свои владения, приумножить своё богатство и могущество, возвеличивая себя в глазах народа, ради которого якобы всё это делалось.

Но когда свершались великие судьбоносные дела, или во время значимых событий о справедливом правлении страной зачастую забывали. Такой диаметрально различный подход к служению народу порождает извечные конфликты между поэтами и правителями. В истории немало примеров, когда могущественные правители прославлялись не только и не столько благодаря своему полководческому дару или искусству управления государством, а в силу того, что им привелось быть современниками гениального поэта.

Среди азербайджанских поэтов XV века, творивших на родном тюркском языке, наибольшее внимание привлекает Нематулла Дилмагани Кишвери, родившийся в 1445 году в городке Дилмагане близ Тебриза. Имя Нематулла по-арабски означает «богатство Всевышнего», псевдоним Кишвери по-персидски – «любящий Родину». Кишвери был высокообразованным человеком, наряду со светскими науками знал теологию, в совершенстве владел арабским и персидским языками.

Поначалу Кишвери был близок ко двору правителя династии Аггоюнлу султана Ягуба (1478-1490) в Тебризе. Султан Ягуб собрал в своём дворце многих учёных и поэтов, создал им все условия для творчества. Но, несмотря на покровительство султана творческим людям, из-за мировоззренческих разногласий и деспотизма султана поэт недолго оставался при его дворе.

Кишвери был ярким представителем хорасанской поэтической школы, которую в тот период возглавлял государственный деятель и великий поэт Алишер Навои (1441-1501), с которым тесно дружил, а после ухода из дворца султана Ягуба по приглашению своего друга переехал в Самарканд.

Здесь поэт был близок ко двору гератского правителя султана Гусейна Байкары (годы правления 1469-1506), который на закате своей славы написал дружеское послание сефевидскому шаху Исмаилу Хатаи и отправил ему в дар группу красивейших танцовщиц. Но шах Исмаил ответил по всем правилам шахской вежливости, указав, что у него нет времени на развлечения: «Я муж сражений и не нуждаюсь в таких «собеседницах». Мне надобно, не зная покоя, кружить на коне вокруг отечества моего».

Тесное общение в Самарканде с Навои духовно обогатило и вдохновило Кишвери. В 1490 году он вернулся в Тебриз, где и прожил до конца жизни (1525).

После падения государства Аггоюнлу в 1501 году поэт сблизился с основателем государства Сефевидов Исмаилом Хатаи (годы правления 1501-1524), который покровительствовал многим видным деятелям культуры своего времени. Этот период оставил нам имена мастеров стиха, писавших на тюркском языке, таких как ашуг Гурбани, Идаят, Хамиди, Кишвери, Хабиби, Халили, Басири, Хашими, Ровшани, Гюльшани, Шахи, Туфейли, Сурури и др.

Удивительно, что, прожив долгую жизнь и прослужив у трёх прославленных государей своего времени – султана Ягуба, Гусейна Байкары, Исмаила Хатаи, Нематулла Дилмагани Кишвери не стал рядовым панегиристом, одописцем, восхваляющим своих повелителей, их военные походы, мирные труды, справедливость и щедрость.

Далек он и от религиозного фанатизма. Его поэзия отличается простотой языка, самобытностью, непосредственностью, жизнерадостностью и богатством изобразительных средств. Кишвери присуща удивительная способность при любых обстоятельствах сохранять внутреннюю свободу и духовную несгибаемость. Этот духовный феномен прослеживается в большинстве произведений замечательного поэта.

К счастью, творческое наследие великого Кишвери дошло до нас в целости и сохранности. Его изучением и изданием занимались самые авторитетные азербайджанские учёные.

В 1946 году академик Гамид Араслы сообщил о Диване (сборник лирических стихов) Кишвери на тюркском языке, переписанном в 1708 году. Другая рукопись дивана Кишвери, датируется 1781 годом. Третий диван поэта на азербайджанском языке обнаружил в Тегеране в парламентской библиотеке (Меджлисе-Шурайи-Милли) и получил копию азербайджанский исследователь Мухаммедали Гусейни.

В 1984 году в Баку известным востоковедом, профессором Джахангиром Гахрамановым впервые были изданы произведения Кишвери на азербайджанском языке в полном объёме с обстоятельным предисловием, пояснительным словарём и обширными комментариями. По сведениям средневековых источников, Нематулла Кишвери был также прекрасным каллиграфом – переписчиком, писавшим почерком насталиг.

По сообщению известного иранского учёного Мехти Байани, в его коллекциях хранится несколько рукописей поэмы «Бустан» персидского поэта Саади, переписанных Кишвери. На одном из листов рукописи стоит личная печать предыдущего владельца рукописей, покойного южноазербайджанского учёного-текстолога Гаджи Мирзы Джафара Султана Алгарани. В этой рукописи имеются 23 газели, которых нет в других трёх диванах поэта. До нас дошёл также диван Кишвери на персидском языке.

Одной из несомненных заслуг Кишвери как поэта является творческое преломление художественного опыта и новаторского духа чагатайско-тюркского классика Алишера Навои в практике азербайджано-тюркского стиха XV века. Кишвери часто вносил в лексическую ткань чагатайско-тюркскую струю, часто обращался к газелям и тахмисам (форма своеобразно рифмованных пятистиший), которыми широко пользовался Навои.

Поэзия Кишвери один из ярчайших образцов азербайджано-тюркского стиха. Он использовал основные жанры классической лирики – газели, рубаи, мухаммасы, мураббе, мустазады, тахмисы и др., и в каждом случае ему удавалось проявить свой неповторимый почерк. Значительное место в его творческом наследии занимают газели, источающие душевное тепло, волнующие искренностью чувства.

Поэт писал и о земной красоте и о реальной любви, и о мистическо-таинственной, и о любви божественнодуховной. Эта двойственность – реально-земного чувства и божественно-мистической любви находит отражение в содержательной ткани его стиха. В произведениях Кишвери отчётливо прослеживаются и следы общественно-социальных событий, и личной судьбы; видны вехи его биографии, душевные привязанности и взаимоотношения.

По материалам журнала IRS Наследие