Абдулла Шафиев пережил Первую мировую войну, падение АДР, ужасную ссылку на Соловецкие острова в 1920-х годах, несколько голодовок, годы вдали от родного Азербайджана. В 1969 году, незадолго до смерти, он написал воспоминания. Шафиев писал, когда страх репрессий еще не окончательно прошел.

Шафиев родился в Баку в 1897 году. Первое образование он получил в религиозной школе — моллахане. В дальнейшем он проходил обучение в 5-Бакинской гимназии, после окончания, которой преподавал в начальной школе «Нашри-Муариф» в селе Сураханы.

К тому моменту, война закончилась. В 1916-1917 годах Шафиев, оставив преподавание, поступил в новую, открытую в Баку 4-ю гимназию.

«Во время обучения в 6 классе школы наряду с Россией и в Азербайджане началось время хаоса. В России началась революция, по всей границе солдаты, оставив границу, возвращались домой. В это самое время и бывшие на русско-турецкой границе русские солдаты оставив фронт, уходили. Армянские части, сражавшиеся вместе с русскими солдатами, несмотря на уход русских с фронта, армяне сражались с турками», — вспоминал он.

Он также писал, что азербайджанцев, считавшихся в Российском государстве неблагонадёжными, в армию не призывали.

«По этой причине, нация, не служившая в армии, всегда бита и притесняема. Не сумев оказать сопротивления армянам, везде терпели поражение. Оружия в руках нет, воинской дисциплины не знали. Несколько частей тех регулярных армянских полков достигли Баку, в то время как в Баку находились регулярные дашнакские полки, вооруженное отребье Николаевской армии. И, в противовес этому, только что созданные азербайджанские партии. У Азербайджанского руководства, не имевшего политической организации, порядка и дисциплины не было, оружия не было. Начался конфликт с частями противника, начались мартовские события (геноцид азербайджанцев в 1918 г. — прим.). Имевшие охотничьи ружья, кинжалы, обладающие 20-30 курушами, азербайджанцы вступили в войну. Прибывшие армянские части объединились с большевиками, как будто помогая им», — писал Шафиев.

Он вспоминал, что от Сабунчинского вокзала, вплоть до бывшей Базарной улицы, мусульман (детей, женщин, стариков), находившихся в своих домах, приходили и убивали. Некоторых людей, чьи близкие пытались защищать мирное население, забирали в плен.

«В течение трех дней десятки тысяч азербайджанцев расстреляли, сожгли, сжигая дома, не позволяя выйти наружу. Это я видел своими глазами, на Базарной улице. В гостинице Исмаилие я стал свидетелем того, как люди сгорели заживо. Население города убегало в сёла. По дороге также погибло много людей. Вдобавок — грабили дома людей живших в близких к Баку селениях, например Кешля, Сураханы, Амирджан, Бюлбюля и др.», — писал Шафиев.

Он вспоминал, что села вдоль железной дороги до Кюрдамира были разрушены (по реке Кура до Сальян и часть Шамахинского уезда).

«В 1918 году воевали не Мусават против большевиков, а армяно-дашнакская партия против мусульман. Большевики были сторонниками рабочих, а находящиеся вокруг Баку села — Сураханы, Балаханы, Амирджан, Бюльбюля, Кешля и прочие были рабочими сёлами. Все села подвергались грабежу. Тех, кто попадался в руки армян — убивали. Оставшиеся, покинув свои дома, села, бежали в сторону бакинских дач. Очень жаль, что, когда турки брали Баку, армянские войска убежали в сторону Красноводска, или же посредством Дагестана в Россию. За совершенные ими зверства ответил не они, а местный несчастный армянский народ», — рассказывал Шафиев.

Шафиев был свидетелем того, как Кавказская исламская армия освободила Баку и как родилась Азербайджанская Демократическая Республика. Как уже писал Шафиев, у азербайджанцев было очень мало опыта ведения боевых действий. Поэтому, когда турки решили открыть военную школу в Гяндже, он сразу же решил туда поступить.

«В зависимости от международного положения, через несколько месяцев турецкие военные части, покинув Азербайджан, вернулись на свою родину. Военная школа и другие военные части были всецело отданы в распоряжение офицеров служивших в русской армии, в целом, не знавших хорошо тюркского языка, а также приглашённых из Грузии грузинских офицеров. У этих офицеров в головах всё ещё жила укоренившаяся мысль о «Деде Николае», «за царя». Часть их даже считала Азербайджан частью Российского государства. Министр обороны генерал Мехмандаров, прибывший с инспекцией в военную школу, не сумев говорить по-тюркски извинившись, пообещал в ближайшее время изучить тюркский язык. Многие офицеры, преподававшие в школе, тоже не знали тюркского языка, долгое время не могли отвыкнуть от красных шапок, оставшихся от Николая. В школе преподавали только военное дело. Не знакомые с политическими знаниями будущие офицеры, ни к какой партии не принадлежали. Мысли молодых были только об изучении военного дела и о служении своей родине, нации», — вспоминал он.

При этом, Шафиев указывал, что учившиеся в школе азербайджанцы практически ничего не знали о международном положении. Тюркские и грузинские офицеры ничем с ними не делились. Политзанятия не проводились.

Эту школу Шафиев закончил в звании прапорщика. Его назначили в пятый Бакинский полк — вначале офицером взвода, потом командиром отделения.

«Местом нашей дислокации были казармы в Баку, называемые Сальянскими. Во время службы в полку участвовал в Лянкяранских событиях. После времени Николаевского государства, проживающее в Лянкяранском уезде молоканское население не подчинялось Азербайджанскому правительству. Поэтому, 5-й Бакинский полк и военно-морские силы были отправлены в Лянкяран. В этом походе вооруженные отряды из молоканских сел мирно сдали оружие. Не было даже маленького столкновения», — рассказывал Шафиев.

По материалам книги Идриса Алиева

Воспоминания Абдуллы Шафиева: от голодовок на Соловках до ссылок в Казахстан (1920е-1940е гг.)