Низами был великим энциклопедистом своего времени, как Фараби, ибн-Сина, Бируни. Еще в молодости он всесторонне изучал различные области науки, далекие друг от друга. Круг его научных интересов был чрезвычайно широк: алгебра и диалектика, геометрия и софистика, химия и риторика, логика и медицина, астрономия и стилистика, география и астрология, история и минералогия и др.

Поражает глубина и профессионализм его знаний по астрономии. Даже внешнее оформление поэм «Лейли и Меджнун» и «Семь красавиц» связано с описанием звездного неба. Низами назвал поэму «Семь красавиц» — «Хефт пейкар». Персидское слово «пейкар» означает: фигура, небесное тело, планета, звезда, портрет, картина и лишь условно (метафорически) — «красавица».

В зависимости от контекста Низами употребляет слово «пейкар» почти во всех вышеперечисленных значениях. В название поэмы он скорее всего вложил смысл «небесное тело», «звезда». Таким образом, название «Хефт пейкар» можно перевести как «Семь звезд». В поэме «Семь красавиц» Низами использовал понятия из разных областей естественно-технических наук.

По древним астрономическим представлениям мир состоит из семи климатических зон — иклимов (иклимы — географические области, на которые делили тогда всю обитаемую часть — Хорасан, Ирак, Туркестан, Занзибар, Индостан, Египет), или семи поясов, также обитаемых поясов между воображаемыми линиями, проведенными параллельно экватору (каждой планете соответствует определенный цвет).

В поэмах «Семь красавиц» и «Лейли и Меджнун» поэт ассоциирует с астрономическими представлениями:

Встало семь дворцов — до неба — в пышных куполах
Каждый купол был воздвигнут на семи столбах
Окружил дворцы стеною зодчий.
И Бахрам поднялся на эту стену, словно к небесам

Семь дворцов Бахрам увидел, словно семь планет
В соответствии планетам у дворцов был цвет.
И во всем Шида премудрый дал отличья им
В соответствии великим поясам земным.

Первый купол, что Кейвану зодчий посвятил,
Камнем черным, словно мускус, облицован был.
Тот, который был отмечен знаком Муштари,
Весь сандаловым снаружи был и изнутри.

А дворец, что был Бахрамом красным озарен,
Розовел порфиром, красен был в основе он.
Тот, в котором зодчий знаки солнца усмотрел,
Ярко-желтым был, как солнце, золотом горел.
Ну, а купол, чьим уделом был венец Зухры,
Мрамором лучился белым, как венец Зухры.

Тот же, чьею был защитой в небе Утарид,
Бирюзой горел, как в небе Утарид горит.
А построенный под знаком молодой Луны,
Зелен был, как счастье шаха, как наряд весны.
Так воздвиг Шида для шаха славных семь дворцов.
Семь цветных, как семь планетных в мире поясов.

Каждый из этих куполов имеет свои цвет, соответствующий представлениям о дне недели и той планете, которая с этим днем недели связана:

Он в субботу, день Кейвана, в черный шел дворец.
Как ему по гороскопу предсказал мудрец.
В воскресенье — желтый замок посещал Бахрам,
И по очереди в каждом пировал Бахрам

Кейван (Сатурн) соответствует черному цвету, субботе; Солнце (Шамс) — желтому цвету, воскресенью; Луна (Гамар) — зеленому цвету, понедельнику; Маррих (Марс) — красному цвету, вторнику; Утарид (Меркурий) — голубому (синему) цвету, среде; Муштари (Юпитер) — сандаловому, (бледно-коричневому) цвету, четвергу; Зухра (Венера) — белому цвету, пятнице.

Интересно отметить, что все это восходит к древним астрономическим воззрениям ученых Вавилона. Вавилонские храмы (зикурат), как известно, строились на семи ступенях, причем стены также окрашены в семь цветов, связанных с днями недели и планетами.

Известно, что во всем мусульманском мире названия дней недели не были связаны с астрономическими представлениями. Почти всюду счет недели начинался с субботы, а следующие дни недели стали носить название «первый после субботы», «второй после субботы» и т. д. В Европе же названия дней недели обычно связывали с планетами, хотя с течением времени они сильно исказились.

Однако можно установить, что порядок их тот же, который есть и у Низами:

• Сомвар (день Луны) соответствует — понедельнику;
• Мангалвар (день Марса) — вторнику;
• Будхавар (день Меркурия) — среде;
• Вирвар (день Юпитера) — четвергу;
• Шукравар (день Венеры) — пятнице;
• Шанивар (день Сатурна) — субботе;
• Равивар (день Солнца) — воскресенью.

Несмотря на то, что тогдашние астрономы часто подмали вопрос о реформе календаря и об едином календаре, этот вопрос оставался почти неразрешенным. Как в описании правил различных летоисчислений, в странах сульманского Востока имелось два начала летоисчисления. За первое начало принимали первый день месяца — Мухаррам (года переезда Мухаммеда в Медину, о соответствует 16 июля 622 года н.э.). Другое начало отсчитывалось от воцарения персидского шаха Ездикурда II на престол (яздаджурд). Этот момент соответствует 632 году н.э. Кроме этого, год хиджры был двоякого рода: лунный (Гамари) и солнечный (Шамси). Календарь Ездикурда был солнечным.

А в произведениях Низами можно встретить различные месяцы. Соблюдая законы астрономии, Низами в образной форме дает описание географических координат звездного неба. Все астрономические наблюдения производились с Земли и зависят от положения наблюдателя на ее поверхности. Земной шар вращается вокруг собственной оси с запада на восток.

Об этом Низами пишет:

Он главой вознесся к небу, трон его высок,
Он одним объемлет взглядом Запад и Восток.

Относительно же наблюдателя с Земли, наоборот, полное движение по небесной сфере происходит с востока на запад в течение одних суток.

Ось вращения небесных сфер называется осью мира. Ось мира пересекается с поверхностью небесной сферы в двух точках: в северном и южном полюсах мира. Большой круг небесной сферы, плоскость которого перпендикулярна оси мира, называется экватором.

О вышеизложенном Низами говорит в поэтической форме так:

И когда его копыта над землей взвились,
Северный и Южный полюс на земле зажглись.
Если лук берет и стрелы он, открыв колчан,
Скажешь — на экватор неба лег меридиан.

Вращение небесной сферы аналогично вращению небесного свода. Основным направлением на небесной сфере являются также отвесная или вертикальная линии, перпендикулярные горизонту. Отвесная линия пересекается с поверхностью небесной сферы в двух точках: в зените, над головой наблюдателя и диаметрально противоположной точке — надира.

Плоскость, проходящая через вертикальную линию и ось мира, называется небесным меридианом. Линия пересечения плоскости небесного меридиана с плоскостью математического горизонта носит название полуденной линии. И полуденная линия пересекается с небесной сферой в двух точках, называемых северной и южной точками.

Вот как это представлено Низами в поэме «Семь красавиц»:

От Надира до Зенита пасть его разъята:
А спина — спаси нас боже! — как гора горбата.

***

Опоясывали небо девять сфер вокруг,
Полный образов, что создал Север, создал Юг.

Он в переносной форме подчеркивает роль небесных светил. Возьмем для примера описание «большого противостояния»:

Только Муштари с Кейваном принесли весну,
Солнце же от Рыб небесных перешло к Овну.

В вышеизложенном отрывке речь идет о большом противостоялии Юпитера (Муштари) и Сатурна (Кейван). Когда планеты Юпитер и Сатурн находятся но одну сторону ст Солнца (в астрономии это явление называют противостоянием), расстояние между ними становится меньшим па сравнению с другим расположением этих планет.

По представлениям того времени, появление в одном созвездии двух планет считалось большой удачей для влюбленных. Поэтому упоминаемое в простонародье выражение «пусть их звезды помирятся», относящееся к новобрачным, произошло от этого представления.

Солнце и все звезды, видимые на небе, как отдельные объекты или входящие в звездные группировки, образуют систему, которую мы называем «Галлактикой», основное количество ее звезд представляется невооруженному глазу светлой белой полосой, опоязывающей все небо и называемой Млечным путем.

В поэме «Семь красавиц» мы читаем:

Маковка в венце жемчужин южной глубины,
Покрывало словно Млечный путь вокруг луны.

При описании отдельных небесных тел везде Низами старался объяснить их роль в астрономии, например:

Серебром теперь в замену золота платить
Принято. Луну от солнца трудно ль отличить?
Ведь в арабском начертанье серебро, заметь.
Если букву «йа» отбросить, означает — «мед».

Низами здесь хочет показать, что между Луной и Солнцем такая же разница, как между серебром и медью. Тем самым он подчеркивал основную и особую роль Солнца среди небесных тел. Созвездия, по которым проходят пути Солнца и Луны, называются зодиакальными. Названия их таковы: Рыбы, Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог и Водолей. Первые три созвездия Солнце проходит в весенние месяцы, следующие три — в осенние и, наконец, последние три — в зимние месяцы.

Знаки Зодиака имеют те же названия, что и созвездия, но нельзя смешивать знак Зодиака с созвездием. В своих стихах Низами мастерски четко дает различие между Зодиаком и знаками Зодиака:

Зодиак, в котором солнце искра лишь всего.
Как кушак на пояснице царства твоего.

***

В пятом знаке Зодиака белая Зухра
Пять поклонов пред Бахрамом отдала с утра.

Еще в глубокой древности среди звезд зодиакальных созвездий было замечено пять небесных светил, внешне очень похожих на звезды, но отличающихся от последних тем, что они не сохраняли одно и то же положение в созвездиях, а «блуждали» по ним подобно Солнцу и Луне. Эти тела были названы планетами, что значит «блуждающие светила».

Низами своей прозорливостью всегда ясно видел различия в движениях планет и звезд:

Тайны звездного движенья и пути планет
Изучал я — и в науке мне открылся свет.

В ту эпоху астрономия, можно сказать, основывалась на теории Птолемея, которая изложена в его книге «Маджисти» («Алмагест»). Лица, знакомые с книгами Птолемея «Алмагест» и Эвклида «Начала», в те времена считались уже образованными.

Прекрасно чувствовавший пульс своего времени, Низами в произведении «Семь красавиц» словами своего героя Бахрама говорит:

Ход двенадцати созвездий и семи светил
Ученик его прилежный вскоре изучил.
Геометрию постиг он, вычислял, чертил.
Алмагест и сотни прочих таинств изучил.

Из отрывка видно, что произведение Птолемея «Алмагест» для того времени было самым известным потому, что оно отражало законы движения тел в объясняло данные наблюдений в области астрономии.

Ученые — современники Низами и жившие много позже него в своих трудах и высказываниях опирались на отдельные главы «Маджисти» и приводили из нее примеры. С этой точки зрения наибольшее внимание заслуживает азербайджанский ученый Насирэддин Туси (1201 —1274). Он в своем произведении «Тахрир ал-Маджисти» (комментарий к «Алмагесту») изложил основы математики и астрономии своего времени.

Астрономические инструменты того времени были следующие: армилярная сфера, астролябия, гномон, солнечные часы, трикветер, клепсидра (водяные часы) и стенной квадрат меридианного круга. Впервые степной квадрат был применен в азербайджанской обсерватории. В Поэме «Семь красавиц» Низами перечисляет названия всех этих инструментов.

В произведениях Низами широко освещены все разделы астрономии: как самые простые, так и наиболее сложные. Говоря об астрономии Низами, следует отметить скудность знаний о физическом состоянии планет и звезд. Отсутствие оптических приборов ограничивало возможности изучения физического состояния планет и звезд, а также физической природы небесных тел.

Опытный глаз Низами обнаружил и этот недостаток астрономии. В одном из своих произведений Низами говорит, что небесные тела настолько удалены от нас, что кроме движении ничего другого о них знать нельзя.

Асторономы того времени глубоко верили в возможность влияния планет на судьбу отдельных личностей, на возникновение войн, на засуху и другие явления. Вообще астрономия в произведениях Низами занимает довольно большое место. В поэме «Семь красавиц» палаты дворца, построенного Бахрамом Гуром, были посвящены семи планетам.

Астрономы эпохи Низами в общем представляли мир по Птолемею. Но необходимо отметить, что у арабских астрономов система Птолемея была смешана с системой кристаллических сфер. К этим сферам они прибавили еще две сферы (сферу воздуха и сферу огня). Во всех произведениях Низами мы встречаемся с описанием звездного неба согласно тогдашним представлениям.

Ниже — подстрочный перевод из «Лейли и Меджнун». Эти стихи важны тем, что в них, кроме описания строения мира и указания на изменения, происходящие на земной поверхности, Низами сам дает ответ на вопрос, который нас очень интересует. Низами здесь подтверждает наше предположение относительно источников его астрономических знаний. В этих стихах он говорит, что прочитал все звездные таблицы.

Семь сводов неба — знания предел,
И смертный преступать его не смел.
Покровом тайны каждый свод одет.
Поняв ее, на все найдешь ответ.
Но зрением никто не проникал
В мгновенье созиданья всех начал.
Откуда изначально вьется нить,
Бессильны мы понять и проследить.
Никто начала отыскать не мог
Той нити, что запутана в клубок.
И отступились мудрецы Земли —
Они постигнуть тайну не смогли.
Начало отыскавший, может быть,
Не в силах чудо жизни повторить.
Но если тайну не постичь уму,
То все попытки наши ни к чему.
За той завесой, скрытая от нас,
Есть тайна, недоступная для глаз.
Воображенья конь летел стрелой,
Но тайна тайн была покрыта мглой.
Я, опытный, казалось, звездочет
И звезды знаю все наперечет,
Но перейти таинственный предел
Сколь не тщился, все же не сумел.
Познать все тайны высей и глубин
Нам помогает только бог один.
И все, на что мы устремляем взгляд,
Таит в себе неоценимый клад.
Чтоб отомкнуть тот клад ключом своим,
Ключ должен быть не хрупким, а стальным
Поторопись, даю тебе совет,
Дабы не стал отравою шербет.
Bсе то, к чему стремимся мы мечтой,
Обведено запретною чертой.
Не суждено нам тайну постигать:
Предел достигнут — мысль вернется вспять.
И вновь идет орбитой круговой
От изначальной точки нулевой.
Так циркуль возвращается, кружа,
Окружность непрерывную верша.
И стены, окаймляющие дом,
Хранят надежно все, что скрыто в нем.
Твой дом есть крепость, пребывай внутри,
Не будь бренчащим, как кольцо в двери.
Цепей небесных сводов не коснись,
Есть у цепей конец — остерегись!
Стихии создал волею творец,
Все, что возникло, — обретет конец.
За той чертой безмерность райских кущ,
Там обитает тот, кто всемогущ.
Дыши с его дыханьем чистым в лад,
Настроив дух свой на высокий лад.
Всех сфер небесных чистые лады
Вообразить в мечтах бессилен ты.
Оттуда песню слышишь ты навряд —
Непостижим высокий этот лад.
Ты пробовать начнешь на все лады,
Но ускользают от тебя лады.
И если ты поешь, как сам Барбад,
С тем дивным сазом петь не сможешь в лад.
Храни завесу чести с малых лет,
Не разорви — иных покровов нет.
Стремись жить честно, словно Низами,
И будешь ты прославлен меж людьми.
Неужто будешь столь покорным впредь.
Доколь стихий пощечины терпеть?
Подобно ветру бороздить простор,
Клубить, вздымая, плевелы и сор?
Барышник ветер, он корысть блюдет:
У ям могильных жертвы стережет.
На хитрости обманные горазд,
Что купит у одних,—другим продаст.
Знай, вся земли — во всех ее краях —
За слой, всего лишь тлен и прах,
Землетрясенье иль внезапный сель
Являет зренью скрытое досель.
И с пагубой рачительной и злой
То намывает, то смывает слой.
Громады гор подвластны временам —
Ущелья их разделят пополам.
Земное лоно реки бороздят.
Их создал ветер и весенний град.
Увидеть можешь на пути своем;
Заполоняют тучи окоем.
Все в мире тесно связано вокруг,
Мир многослоен, словно зрелый лук.
Шар вложен в шар, как будто для игры.
Земля, планеты — круглые шары.
Восходит к небу дым, струю вия,
На высоту взметенного копья.
Небес достигнув, путь свой заверша,
Он вспять вернется, вкруг земли кружа.
И туча — порождение пустынь,
Небесную стремясь достигнуть синь,
Не смеет преступить через зенит,
Беспомощно седую мглу клубит,
Чтоб, усмирившись, путь направить свой
По плоскости орбиты круговой.
И над землей, раскинувшись шатром
Заполонить собою окоем.
Понаблюдай: неспешно, день за днем,
Туч караван кружит одним путем.
Субстанции, из коих сложен мир,
Стремятся влиться в мировой эфир.
Но семь слоев, семь волн, семь вечных сфер
Непостижимый разуму барьер.
Что выше, — то постигнуть не стремись,—
Уходит в неизведанную высь.
Достигнув высшей точки, небосвод
Окружность замыкает в свой черед.

Из этих стихов становится ясной цель изучения астрономии Низами. В своих прекрасных поэмах «Семь красавиц» и «Лейли и Меджнун» он показал себя как профессиональный ученый. Он дал описания небесных тел, в том числе звезд и планет, называя их некоторые специфические особенности, которые стали известны европейской науке лишь после изобретения телескопа.

Многое было известно Низами, в частности, сферическая форма планет, «строение находящейся в вечном вращательном движении небесной сферы», вечность «Вселенной и времени», «сущность четырех элементов» и т.д.

Он говорил: «Каждая звезда — это отдельный самостоятельный мир, она имеет место и свое небо во Вселенной».

Посмотрим, как Низами просто и точно дает описание звездного неба в поэме «Лейли и Меджнун».

Ночь ярче дня блистала с высоты
Раскрылись в небе звездные цветы.
И золотым мерцая колесом,
Кружился синий купол, невесом.
Плясали звезды, словно опьянев,
Запястья счастья на руки надев.
На метеоры нагоняли страх,
Им издали грозя: «Велик аллах!»
И мускусом дышал простор ночной,
Жемчужиной озаряемый луной.
И аромат, и блеск, сойдясь вдвоем,
Весь шестиспицый полнят окоем.
В преображенье вечном небосвод,
Явился миру в зареве красот.
Алмазы звезд вкруг лунного кольца
Сияли наподобие венца.
Созвездия на колесницах мчат,
Взять неприступный Полюс норовят.
Гнал скакуна Фархад, дозор ведя,
В проток Большой реки вплыла Ладья.

Сравнение небосвода с шестиспицым колесом традиционно для классической восточной литературы. По представлениям средневековых астрономов, Полюс в результате движения небосвода находился то над горизонтом, то под ним. Смысл двустишия: созвездия небосвода, кружась вокруг медной неприступной крепости полюса, осаждали его.

Фархад — звезда Бета в созвездии Малой Медведицы; Корабль (ладья) — звезда в созвездии Большой Реки. Смысл бейта: Бета с группой окружающих звезд вела дозор и оберегала путь, — которому Ладья вплывает в созвездие Большой Реки.

Плеяды, шелк взяв желто-голубой,
Победный стяг воздели над собой.
Была фата луны окаймлена
Узорами из золота и льна.
Как будто шах, нацелив грозный лук,
Свой шар метнул в блестящий лунный круг.
И Утарид, сей лучник боевой,
Казался шахом пущенной стрелой.
Зухра — насечка шахова седла,
Как властелина лик была светла.
И солнце меч, что днем был обнажен,
Всю ночь не вынимался из ножон.
Маррих, горячий в гневе, был готов
По воле шаха ослепить врагов.
Чтоб шах мог счастьем мира управлять,
Бурджис носил в кольце его печать.
Кейван привесил к поясу брусок,
Чтоб отточить правителя клинок.
Прекрасен шах, величьем наделен,
Бессмертен он, как вечный небосклон!
Служенье звезд в пример себе возьми
И будешь тем прославлен, Низами!
Безмерный сотрясался небосвод,
Созвездиям своим теряя счет.
Луной залюбовавшийся Хамал
Чело небес улыбкой озарял.
Телец небес, тельцу Морскому брат,
Украсил шею жемчугом Плеяд.
И Близнецы, с их поясом двойным,
На трон воссели, как пристало им.
В рубахе Хука вышитой льняной
Шепталась с Хуной, как с сестрой родной.

Лексическое знание утарид — планета Меркурий, покровитель мудрости, он же искусный писец и писатель — стрела. Под шахом здесь подразумевается ширваншах Ахситан, который подспудно уподобляется созвездию Стрельца.

Здесь неподдающаяся однозначному переводу игра словами. Зухра (планета Венера, покровительница музыки и искусства; на старинных восточных миниатюрах изображалась в виде красавицы с бубном в руках) — Венера, покровительница муз. Смысл бейта: Зухра, разукрашенная всевозможными драгоценностями, словно насечка шахскому седлу, была светла, словно лицо шаха Ахситана.

В оригинале обыгрываются слова Хамал — Овен и Хилал — дуга, четырнадцатидневная луна. Смысл бейта: Овен, отраженный в улыбке Луны, озарил чело небосвода. Смысл бейта: небесный Телец украсил свою шею жемчугами Плеяд. Хук’а и Хун’а — названия созвездий. Здесь обыгрывается омонимия «хуна», которое обозначает — тонкая льняная ткань.

И хищные клешни расставив, Рак
Всю ночь у Зиры мучился в когтях.
И Нусра жемчуг сыпала, щедра,
И Туфра не желала серебра.
И Джабхи светоносное чело
Перед собою сто свечей зажгло.
И Сердце Льва в свечении своем
Горело рутой, схваченной огнем.
Сунбуле деволикой не дано
Без Суфры тратить хоть одно зерно.
Склонясь над Чашей страждущих Сирот,
Три хлебца Гафр — посильный дар кладет.
Созвездия Весов, блеснув умом,
Ведут беседу с мудрым Языком.
Границу охранявший Волопас,
Пса натравив на Льва, Самака спас.
И Сердцу в дар Венок поднес Венец,
У Скорпиона подать взял Стрелец.
Правитель с Благом стал играть средь звезд,
Чтоб выиграть права на Вывоз — Ввоз.

Поэт обыгрывает полисемантичность названия созвездия Зира, означающее буквально хищные клешни или хищные когти. Нусра и Туфра — названия созвездий. Здесь обыграны полисемантичность этих слов, означающих соответственно драгоценности и серебро. Джабха — название созвездия, лексическое значение которого означает чело. Сердце Льва — небольшое звездное скопление, находящееся в сердцевине созвездия Льва. Руту в средние века сжигали, чтобы избежать сглаза. Смысл бейта: Сердце Льва горело рутой, чтобы уберечь от сглаза созвездие Льва.

Сунбуле — созвездие Девы; лексическое значение этого имени— «колос с зернами». Сурфа — название небольшого созвездия, расположенного рядом с Девой. Чаша Сирот — созвездие из нескольких редких звезд. Гафр — созвездие из трех звезд, которые поэт уподобляет лепешкам, хлебцам. Лексическое значение Гафр — милость. Язык (в оригинале Забана) — название созвездия, состоящего из двух звезд. Здесь обыгрывается полуомонимия слова Забана.

Самак — буквальное и терминологическое обозначение рыбы в созвездии Рыб. Созвездия Волопаса, Пса, Льва и Рыб расположены близко, и поэт здесь обыгрывает омонимии этих слов. Сердце, Венок, Венец, Скорпион, Стрелец — названия созвездий, и здесь, поэт обыгрывает их лексические значения, исходя из астрономическою расположения. Правитель, Благо, Вывоз, Ввоз — буквальные переводы с персидского названия созвездий и звезд.

А Козерог себе главу отсек, —
Сказ о козле перенести не мог.
Забих умолк, предчувствуя беду,
Сад Ахбию держал на поводу.
Обжора алчный, голод свой кляня,
Воздевши длани, ждал начала дня.
Из-за попреков Солнца Водолей,
Сомкнув уста, стал сумрачней и злей.
Под ним двуетишье явленное нам:
Тот — Муаххар, а этот — Мукаддам.
Альриша восседала госпожа,
Верблюдицами трон свой окружа.
Созвездья, вечный свет струя кругом,
По Млечному пути неслись верхом.
Небесный Треугольник цепью стал,
Он Овну ноги накрепко связал.
А мощнорукий, яростный Аййук
Забрался выше всех врагов вокруг.
Треножник под мерцающим шатром
Котел наполнил звездным серебром.
Один Орел парил в размахе крыл

Т.е. созвездие Козерога спрятало звезды, составляющие его голову, вспомнив известную сказку о козле и обезьяне. Содержание этой сказки сводится к тому, что однажды некто решил обучать обезьяну ткаческому искусству, но она не желала учиться. Тогда хозяин у нее на глазах отрезал козлу голову, давая тем самым понять, что и обезьяну может постигнуть эта участь. Забих (букв.: приносящий жертву), Сад (вернее, Са’д), Ахбия— названия созвездий и звезд; здесь поэтически описывается их небесное месторасположение.

Обжора — название тусклой звезды, ждущей начало восхода, чтобы, насытившись светом солнца, уйти. Муаххар (последний, сзади идущий), Мукаддам (передовой, впереди идущий) — названия звезд. Здесь трудно переводимый текст. В подлиннике буквально сказано: «У госпожи ал-Ришу было множество Верблюдиц, поэтому она своим рыбьим животом восседала на Паланкине».

Риша — созвездие. Верблюдицы — звезды, образующие ал-Ришу. Рыбий живот — несколько звезд, составляющих нижнюю чисть ал-Ришы. Паланкин — созвездие, расположенное под ал-Ришой. Треугольник — созвездие, Овен — зодиакальное созвездие. Аййук — ярко-красная звезда, на правой стороне Млечного пути. «Аййук» — буквально значит сильный, могущественный. Треножник и Котел — созвездия, шатер — небосвод. Котел расположен ниже Треножника.

Другой Орел крыла свои смежил.
Забыв стихи, Канопус, впав в экстаз,
Как йеменский плясун пустилась в пляс.
Мабсуты луч над Йеменом светил,
Макбузе очи Ворон ослепил.
Блестящий меч, войдя в свои права,
Сайаф повесил на ошейник Льва.
Над головою Юга, в звездный сад,
Как одинокий путник брел Альфрад.
Престол луны величьем осиян,
Марриха подчинил себе Кейван.
В сетях у Копьеносца золотых
Самак запутал жемчуг Рыб своих.
Глядел на собеседников Алькор,
Созвездий Зорких омрачая взор.
Как в кладезе Юсуф на гиблом дне,
Был Волчий хвост чуть виден в вышине.
За Мертвецом хор Плакальщиц—подруг,
Как циркуль совершал за кругом круг.
Чтец на Коне скакал вкруг Мертвеца,
Возможно ль, чтоб Мертвец был без Чтеца

Канопус — главная звезда созвездия Корабль Арго, появляющаяся в определенное время года в южной части неба. Мабсута (просторная) и Макбуза (сжатая, сомкнутая, тесная) названия двух звезд. Мабсута — яркая звезда (над Йеменом), а Макбуза (над Сирией), намакается на древнюю легенду о двух арабских поэтах,  согласно которой когда-то два самых знаменитых поэта Сирии и Йемена, Мабсут и Макбуз, устроили состязание. Макбуз был близорук, ибо в детстве ворон попортил ему глаза, а Мабсут отличался хорошим зрением. В состязании победу одержал Мабсут. Впоследствии их именами были названы звезды Макбуза и Мабсута.

Сайаф (вернее, Сайяф. что значит меченосец) — созвездие в виде меча, расположенное недалеко от созвездия Льва. Альфрад (одинокий) — яркая красная звезда на вершине южного неба.

Волчий Хвост — тусклая звезда, восходящая на заре. Иными словами, Волчий хвост был виден как Юсуф на дне колодца, куда бросили его братья.

Мертвец-Полюс, Плакальщицы — созвездия Большой и Малой Медведицы. В классической средневековой астрономии созвездия Большой и Малой Медведицы назывались «Дочери труна» (Банат ан-На’ш). Смысл бейта: указанные созвездием кружились над полюсом. Чтеца (Кари) — звезда недалеко от Медведиц.

По материалам книги «Низами и Вселенная»