Азербайджанский писатель Фируз Мустафа родился с семье педагога. В 1975 году он закончил филологический факультет Азербайджанского государственного педагогическая университета. Два года он преподавал в школах Саатлинского района. Служил в рядах советской армии. Временам работал в редакции газеты «Азербайджан генджлери», вёл по ТВ популярные передачи как «Ильгым» («Мираж») и «Идрак» («Познание»). Окончил аспирантуру, защитил кандидатскую и докторскую диссертации по философии. Многие годы преподавал студентам и аспирантам философию, мировую литературу и культурологию.

На страницах журнала Литературный Азербайджан Мустафа поделился воспоминаниями о встрече с известным казахским писателем Олжасом Сулейменовым. Было это в 1994 году.

«Совсем недавно развалился Советский Союз… Отправляясь из Баку в Казахстан, я не планировал встречу с Олжасом Сулейменовым. Мой попутчик в этой поездке – Рафик-бек – еще в бакинском аэропорту купил в киоске для чтения в пути газеты, журналы, в том чийсле книгу Олжаса Сулейменова «Аз и Я». По прибытии в Казахстан обстоятельства сложились так, что я подружился с научным работником Института философии Казахстанской АН, эссеистом-критиком Рустамом Жангужиным, который будучи в советское время диссидентом, исколесил весь Азербайджан, выступая на бакинских митингах во времена «Народного фронта». Оказалось, что он – близкий друг Олжаса Сулейменова», — вспоминал Ф.Мустафа.

Жангужин предложил азербайджанскому писателю встретиться с Сулейменовым. Ф.Мустафа сначала сомневался, но Жангужин настоял на своем.

«Мы пошли в офис Олжаса, расположенный недалеко от академии. Офис располагался на первом этаже девятиэтажного одноблочного здания, в котором он проживал. Входная дверь была прямо возле лифта. В небольшой прихожей нас уже ожидал его помощник Булат. Он сообщил нам, что сейчас у Олжаса на приёме находится народный артист СССР, лауреат государственных премий (запамятовал уже его имя), который в своё время играл роли исторических личностей, государственных руководителей, в том числе Ленина, Кирова. В настоящее время этого актёра не приглашают ни в кино, ни на сцену… время тяжелое – вот и приходится ему сниматься в рекламных роликах, что не подобает ни его возрасту, ни статусу… Олжас несколько дней назад вызвал его и сказал, что ему не подобает играть такие роли, что он уважаемый известный человек, и ему надо беречь свою репутацию. На это актер ответил, что вынужден хоть таким образом как-то выходить из создавшегося положения. По словам Булата, тогда Олжас дал актёру 600 долларов и крепко-накрепко предупредил, чтобы тот никогда больше не снимался в рекламах, пусть продолжает игру на сцене в серьёзных ролях. Однако вскоре этот актёр снова снялся в рекламе, и Олжас Сулейменов очень рассердился и снова вызвал его к себе», — рассказывал Фируз Мустафа.

Он вспоминал, что помощником Олжаса Сулейменова был парень богатырского сложения по имени Булат. Когда Мустафа спросил, что означает его имя, тот усмехнулся и ответил, что по-русски его имя переводиться как «сталь». Мустафа отвели, что у азербайджанцев говорят «Полад». Помощник сказал, что знает об этом и даже лично знаком с певцом Поладом Бюльбюльоглу, с которым познакомился в Москве.

Немного погодя из кабинета Сулейманова вышел хмурый человек, очевидно, поэт крепко поругался с пожилым актёром. Наконец дверь открылась, и к гостям вышел сам Сулейменов. Он протянул руку, приобнял и поцеловал пришедших как старых знакомых, извинился за задержку. Они прошли в кабинет, куда секретарша подала кофе.

«Я представил Олжасу его книгу «Аз и Я», изданную год назад в Азербайджане издательством «Азернешр». Он спросил: – Это вы перевели? – Нет. Переводчик Натик Сафаров. – А какой, по-вашему, получился перевод? – Отличный! Натик – очень талантливый переводчик! Неужели, Олжас Омарович, у вас нет этой книги?! – Нет, мне ее не присылали. Может, и прислали, но пока не дошло. Да сейчас и почта как следует не работает. На днях книга «Аз и Я» была издана и в Турции, однако там были допущены некоторые неточности в тексте. Да, говорите, ваш переводчик замечательный? Очень хорошо. Спасибо!», — рассказывал Фируз Мустафа.

Потом Сулейменов рассказывал о своей работе над книгой «1001 слово», упомянул между прочим, что живёт в этом же здании.

«– У меня пятикомнатная квартира. Этажом ниже меня живёт одинокая женщина. Хотя одинокой её не назовёшь, у неё есть собака. Я хочу купить ей в другом месте квартиру и переселить туда. – Вы и так захватили весь первый этаж, Олжас Омарович! Так теперь у вас будет пятнадцать комнат! – сказал я в шутку. – Какие пятнадцать комнат, дорогой? – расхохотался он. – Это крошечный офис. Раньше здесь ужас что творилось. Дворники хранили здесь веники, лопаты, мусор всякий валялся. Вонища была жуткая. Кое-как уговорил их отсюда убрать всё. Сам всё здесь отремонтировал. В этом здании выделена площадь для нашей партии и некоторых общественных организаций», — вспоминал Ф.Мустафа.

И далее: «В беседе с ним мы узнали, что у прозванного в своё время «турецким националистом» знаменитого тюрколога, поэта, интернациональная семья: жена еврейка, две дочери, а сам он казахским языком владеет не в совершенстве. Он обладает широким кругозором, эрудицией, безгранично любит свой народ».

О.Сулейменов рассказывал о своём обращении за помощью к бывшему главе правительства Казахстана Динмухаммеду Кунаеву (когда они стали друзьями, то Олжас называл его коротко «Димеке»). Он просил оградить его от длительного преследования со стороны КГБ. Сулейменов признавался, что в те годы на него хотели поставить клеймо националиста и покончить с ним, обвиняя в том, что он будто бы ненавидит русских.

Со слов Ф.Мустафы, Сулейменов рассказывал: «Всё началось с моего исследования «Слова о полку Игореве». Сколько же в этом произведении старинных тюркских слов! Однако мои аргументы, примеры многим не нравились. Они говорили что тюркские и славянские языки противоположны друг другу. Назвали меня пантюркистом. Вы знаете наверняка, как в 30-е годы под клеймом «пантюркистов» загубили немало учёных, интеллигенцию. Когда же меня назвали «пантюркистом», стояли уже 60-70-е годы. Меня не могли обвинить в открытую и поэтому приготовили новый способ наказания. За мной следили все время, и я должен был положить конец этому преследованию! Однажды, когда я шёл домой, в тёмном подъезде на меня совершили нападение: несколько человек, напав на меня, стали меня нещадно бить кусками арматуры. Они хотели убить меня или, по крайней мере, оставить калекой. Я длительное время занимался спортом и был физически крепким человеком… Но они тоже были сильными… Я случайно остался жив. Одним словом, за произведение «Аз и Я» мне пришлось расплачиваться».

В 1976 году произведение было издано в Казахстане, и тут же вокруг него поднялся невероятный шум, гам. Московские СМИ начали против Сулейменова травлю. По его словам, во главе этой кампании стоит руководитель ЦК по идеологии Суслов. Необходимо было предпринять какие-то шаги, и Сулейменов обратился к Кунаеву — попросил распространить его письмо среди членов бюро Центрального комитета.

«Кунаев дал мне слово, что для решения этого вопроса он обратится к самому Брежневу. Так и произошло. Он вручил книгу «Аз и Я» лично генеральному секретарю ЦК. Книга очень понравилась Брежневу. Он даже удивился и сказал: «Ну почему эту книгу критикуют? Здесь нет ничего против русских. Хорошая книга!» Если честно, то когда Кунаев мне сказал это, вначале я не поверил. Однако вскоре, когда меня выбрали делегатом на 25-й съезд компартии Казахстана, мне стало всё ясно. Недавно Кунаев описал в своих мемуарах историю о том, как он вручил книгу «Аз и Я» Брежневу. Конечно, после всего этого КГБ от меня отстал. Я благодарен Кунаеву за то, что остался жив», — рассказывал Сулейменов Мустафе.

Писатель также рассказал Мустафе о том, как он, будучи больным, узнав о событиях 20 января (1990 г. — прим.), прилетел в Баку.

«Однако мой приезд в Баку мне дорого обошёлся. Меня начали преследовать армяне как в прессе, так и в письмах, направленных в мой адрес. Эти армяне, честно говоря, – народ, крепко спаянный идеями своей исключительности. Добавлю, что из всех полученных мною писем от армян только в одном был положительный отзыв о моих стихах и исследованиях. Представьте себе, что армянская женщина исследует творчество тюрка…», — говорил Сулейменов.

Он также сказал, что у него много друзей как среди литераторов так и среди политиков, интересовался как поживают Гейдар Алиев и Абульфаз Алиев (Эльчибей). Спрашивал о Бахтияре (Вагабзаде — прим.).

«Недавно услышал о смерти Айдына Мамедова. Очень расстроился. У меня приятельские отношения с Эльчином, Анаром, Шахмаром, Мамедом, Кемалом, Сабиром. Вообще, у меня много друзей азербайджанцев: в Баку, Москве, Алма-Ате… Как-то я, выступая по центральному телевидению, сказал, что Баку – один из двух самых любимых мною городов! Азербайджанские тюрки – замечательный народ. Азербайджан всегда в моём сердце», — говорил Сулейменов Мустафе.

Дымя сигаретой, он рассказывал азербайджанцам о своем творчестве, мыслях на будущее. Прощаясь, просил передавать привет в Баку друзьям, особенно Халилу Улутюрку.

Фируз Мустафа вспоминал: «Проходя мимо дома поэта, наше внимание привлекли люди в рабочих формах, взбирающиеся на отвесную стену. Поневоле мы остановились и стали смотреть вверх: группа людей снимала вывеску со здания. Оказывается, улицу, длительное время носившую имя Карла Маркса, «переименовали» на Д.Кунаева. Было заметно, что рабочие торопились, словно братья-казахи боялись поворота истории вспять. Однако, как известно, история никогда не повторяется… Непредвиденные вещи случаются порой в жизни: когда я вернулся в Баку, то услышал скорбную весть о том, что скончался Халил Рза Улутюрк. Как раз в тот день, когда мы находились в кабинете Олжас-ака – 22 июня 1994 года. Я не смог передать добрые пожелания от одного великого поэта другому».

По материалам автора из журнала «Литературный Азербайджан»

Фируз Мустафа и Анатоль Имерманис: беседы о дружбе народов на фоне проблемы Карабаха (1988 г.)