Н.Мамедзаде
Крупные исторические перемены, свершившиеся в Российской империи в 1917 году, не обошли стороной и Азербайджан. Февральская революция, приведшая к крушению царского режима, вызвала пробуждение этнического самосознания народа, распространение идей национальной независимости, дала толчок бурному подъему демократического движения, которое в значительной степени было проникнуто требованиями рабоче-крестьянского освобождения. Все эти явления сопровождались невиданной политизацией широких слоев населения, расширением деятельности политических и общественных организаций.
После взятия власти в Петрограде большевиками в октябре 1917 года народы бывшей империи окунулись в хаос беспощадной гражданской войны. «Скальпель» социальных потрясений прошелся и по территории Азербайджана, разделив ее на две части, — в восточной, охватывающей Баку и его районы, установилась власть Бакинского Совета рабочих и военных депутатов, который подчинялся правительству Советской России, а западная, с центром в Елизаветполе (Гянджа), втянулась в процессы формирования независимой южно-кавказской государственности.
В апреле 1918 года Закавказье было провозглашено демократической федеративной республикой. Однако разногласия между азербайджанскими, грузинскими и армянскими политическими силами дали толчок к образованию отдельных государств. Выход грузинских парламентариев из состава Сейма — законодательного учреждения Закавказской Республики, произошедший 26 мая 1918 года, привел к распаду федерации. Спустя два дня, 28 мая 1918 года, Национальный Совет Азербайджана, в котором объединились мусульманские депутаты бывшего Закавказского Сейма, провозгласил создание Азербайджанской Демократической Республики (АДР).
С самого начала своего существования Азербайджанская Республика оказалась в центре внимания ведущих держав мира, превратившись в арену столкновения их интересов и планов. В условиях продолжавшейся Первой мировой войны эти страны, прежде всего Германия, Великобритания и Советская Россия, развернули борьбу за обладание бакинской нефтью и установление своего господства во всем Прикаспийском регионе.
Особенно тяжелым было экономическое положение Азербайджана, характеризовавшееся полной разрухой, дезорганизацией всей финансовой и хозяйственной жизни страны. Оно во многом явилось следствием фактической изоляции страны, прекращения связей с прежними рынками сбыта промышленной продукции — явлениями, порожденными мировой войной и революционными коллизиями. Все это крайне негативно отражалось на положении подавляющего большинства населения и, вместе с тем, ставило перед зарождавшимися органами государственного управления задачу принятия срочных антикризисных мер.
Исходя из этого, перед политическими силами Азербайджана, в числе первоочередных, встала задача содействия разрешению социально-экономических проблем, среди которых наиболее важное место занимали аграрный и рабочий вопросы. Было очевидно, что, с одной стороны, осуществление этой задачи невозможно без укрепления государственной независимости, достижения внутриполитической стабильности, полного обеспечения территориальной целостности страны и освобождения от вмешательства внешних сил в ее внутренние дела. А с другой — правительству на преодоление социально-экономических трудностей отводилось совсем немного времени, в связи с недопустимостью дальнейшего усугубления тяжелых материальных условий значительной части народа и затянувшимися ожиданиями последней на скорое удовлетворение своих самых насущных потребностей.
Вместе с тем разрешение экономических проблем зависело и от четкого определения концептуальных основ экономической политики. В этом смысле перед государственными институтами Азербайджанской Республики с самых первых дней ее существования стоял выбор между приоритетами консервативно-либеральной и социалистической политики, который должен был определиться соответствующим образом в зависимости от доминирования тех или иных партий в политической жизни страны, степени участия каждой из них в распределении государственной власти и занимаемой ими позиции по отношению к ней.
Первоначальный облик партийной системы АДР нашел свое отражение в составе первого высшего органа государственной власти — Национального Совета. Он состоял из 30 представителей партии «Мусават» и примыкавших к ним беспартийных демократов, 7 представителей Мусульманского социалистического блока, 3 иттихадистов (партия «Мусульманство в России») и 4 гумметистов-меньшевиков. Председателем Национального Совета являлся руководитель «Мусавата» Мамед Эмин Расулзаде.
Расклад политических партий Азербайджана на момент образования Республики сохранился в своей основе и на последующих этапах ее существования. Следует только указать, что на начальном этапе деятельности АДР, под давлением присутствующих в стране сил турецкого военного командования и в связи с разрешением военно-политических задач, направленных на установление контроля азербайджанского национального правительства над всей территорией страны, структура власти сформировалась исходя не столько из реалий межпартийной расстановки сил, сколько из соображений выживаемости государства.
Ведущая национально-демократическая организация страны — партия «Мусават» — занимала позицию центра в раскладе политических сил; при этом ее правый фланг опирался на торгово-промышленные и помещичьи круги, а левый, в котором преобладали силы, близкие к интеллигенции и рабочим-мусульманам, склонялся к союзу с политическими силами социалистического толка. Программа партии, принятая на I съезде 26 октября 1917 года, в своей экономической части предусматривала безвозмездную раздачу всех земель крестьянам, установление 8-часового рабочего дня, организацию фабричной инспекции и биржи труда, упразднение всех налогов, за исключением прогрессивно-подоходного налога. За основу программных положений партии «Мусават» по рабочему вопросу взяли рабочую программу Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), принятую последней на ее съезде в 1903 году.
Несколько правее «Мусавата» в раскладе политических сил Азербайджана стояла группа беспартийных демократов. Идейно-политические воззрения беспартийных, по существу, совпадали с программными положениями мусаватистов, однако в практическом отношении первые выступали за проведение более правой, консервативной политики.
С правых позиций выступала партия «Иттихад»; она находила себе опору в основном в лице клерикальных и землевладельческих кругов, а ее идейно-политическая платформа вобрала в себя смесь религиозных, консервативных и правосоциалистических воззрений. Иттихадисты утверждали, что они исповедуют все принципы социализма, не противоречащие основным положениям исламской религии. По их мнению, прямое внедрение идей научного социализма, проповедуемых ведущими силами левого лагеря, грозит игнорированием особенностей местного общества, что может привести экономику Азербайджана в застойное состояние.
Левый фланг партийной системы АДР, выступавший в качестве выразителя интересов рабочего класса и большей (малоземельной и безземельной) части крестьянства, занимали партии социалистического толка. С точки зрения отношения к независимой азербайджанской государственности они фактически подразделялись на партии, признававшие Азербайджанскую Республику и непосредственно участвовавшие в распределении ее власти и реализации государственного курса, и на партии, ставшие на позицию непризнания Азербайджанской Республики и соответственно отказа от вступления в ее политическую систему. К первым следует отнести, прежде всего, организацию тифлисских меньшевиков «Гуммет» и мусульманских социалистов, а ко вторым — социалистические силы, представлявшие местные организации общероссийских политических партий: социалистов-революционеров (эсеров), меньшевиков, большевиков, а также стоявших на большевистской платформе бакинских гумметистов.
Позже других политических сил, а именно с началом деятельности азербайджанского парламента в декабре 1918 года, в партийную систему АДР вошла партия социал-либерального толка «Эхрар», экономическая платформа которой была аналогична мусаватистской.
Касательно экономических воззрений политических сил Азербайджана рассматриваемого времени следует учитывать два важных момента. Во-первых, полное оформление и обнародование экономических платформ партий в рамках политической системы азербайджанского государства (имеются в виду системные партии) произошло уже в период деятельности республиканского парламента. Во-вторых, говоря о левых политических силах, нужно иметь в виду, что исследуемые годы были временем широкого распространения социалистических идей, популярность которых проявилась и в их поддержке даже со стороны сил, относящихся к центру и правому спектру.
Неслучайно, идеи рабоче-крестьянского освобождения так или иначе нашли свое место в программах всех основных политических сил страны, что указывает на отсутствие в партийной системе АДР ярко выраженной правой организации в ее классическом понимании, которая не ставила бы во главу угла своей программы и деятельности задачи социальной защиты средних и малоимущих слоев населения.
В день провозглашения Азербайджанской Республики сформировалось ее первое, временное, правительство во главе с беспартийным Фатали Ханом Хойским. Первый правительственный кабинет состоял из представителей всех политических групп, представленных в Национальном Совете. В правительство вошли 3 мусаватиста, 2 беспартийных, 2 представителя Мусульманского социалистического блока, по 1 представителю от «Гуммета» и «Иттихада». Посты министров экономического «блока» заняли мусаватист Насиб бек Усуббеков (министр финансов), гумметист Акбер ага Шейхульисламов (министр земледелия и труда), беспартийный Худадат бек Мелик-Асланов (министр путей сообщения), беспартийный Мамед Юсиф Джафаров (министр торговли и промышленности).
Создание широкой правительственной коалиции было обусловлено наличием в Национальном Совете представителей всех основных азербайджанских политических партий, без подавляющего доминирования какой-либо одной из них. Особое значение имело предоставление поста министра земледелия и труда представителю социалистических сил, что предполагало взятие курса на проповедуемое левым лагерем радикальное разрешение животрепещущих социальных проблем, прежде всего аграрного и рабочего вопросов.
Однако ход событий воспрепятствовал реализации этого курса. Самым актуальным вопросом дня стала защита азербайджанской территории, находящейся под контролем правительства АДР, от наступающих в направлении Елисаветполя (переименованного в Гянджу на основании правительственного постановления от 30 июля 1918 года) дашнакско-большевистских вооруженных формирований Бакинского Совета. После падения последнего 31 июля 1918 года встала задача освобождения Баку и его районов от власти «Диктатуры Центрокаспия», созданной коалицией эсеров, меньшевиков и дашнаков.
С учетом того, что у властей Азербайджана отсутствовали достаточные ресурсы для самостоятельного решения этих задач, было принято решение обратиться за внешней помощью, каковую могла оказать только Турция. 4 июня 1918 года между Азербайджанской Республикой и Османской империей был подписан договор о дружбе, один из пунктов которого (пункт 4-й) предусматривал оказание в случае необходимости военной помощи Азербайджану. Фактически этот пункт вступил в силу задним числом, поскольку турецкие войска уже в конце мая вступили на азербайджанскую территорию и начали стягиваться к Елисаветполю, куда прибыл их штаб во главе с Нури пашой.
16 июня азербайджанское правительство переехало из Тифлиса в Елисаветполь. Турецкая военная миссия, недовольная широким коалиционным составом кабинета Ф.Х.Хойского, главным образом наличием в нем представителей левых политических сил, стала настаивать на роспуске Национального Совета и создании нового правительства, грозя при этом, что в противном случае оно перестанет поддерживать Азербайджанскую Республику. Такая позиция турецкого командования вызвала возмущение левого крыла «Мусавата» и социалистов. В знак протеста против роспуска Национального Совета из его состава вышла фракция «Гуммет».
Требование турецкого командования поддержали «Иттихад», большая часть беспартийных, а также правое крыло «Мусавата». В результате, 17 июня 1918 года Национальный Совет Азербайджана вынуждено сформировал новый высший исполнительный орган государства с передачей ему своих законодательных функций. При этом соответствующее постановление Национального Совета о правах и обязанностях Совета Министров Азербайджанской Республики предусматривало, что вновь образуемое Временное правительство не вправе отменить государственную независимость и существующие политические свободы, а также изменить революционные законы по аграрному и другим важным вопросам.
Новый правительственный кабинет Азербайджана утвердили на заседании с участием оставшихся членов Национального Совета в составе фракций «Мусават», «Иттихад» и беспартийных. Всего в нем приняло участие 24 члена Национального Совета, но после ухода фракций «Гуммета» и Мусульманского социалистического блока осталось всего 13 человек, из которых 12 вошли в утвержденное правительство. Выступивший с заключительной речью на заседании Национального Совета М.Э.Расулзаде назвал его роспуск «отступлением демократии и успехом реакционных сил».
«Экономические» должности в новом кабинете, который опять возглавил беспартийный Ф.Х.Хойский, заняли беспартийные Х.Мелик-Асланов (министр путей сообщения), Абдулали бек Амирджанов (министр финансов), Ага Ашуров (министр торговли, промышленности и продовольствия), иттихадист Хосров бек Султанов (министр земледелия). После внутрикабинетных перестановок, осуществленных 6 октября 1918 года на основании правительственного постановления о распределении министерских портфелей, должность министра торговли и промышленности занял беспартийный Бехбуд Джаваншир, уже обладающий «креслом» министра внутренних дел, а министром финансов стал мусаватист Мамед Гасан Гаджинский, прежде занимавший пост министра иностранных дел.
Все указывало на то, что правый кабинет возьмет курс на подавление радикально-демократического настроя значительной части населения и политических сил страны. В этой связи, говоря о политическом и экономическом курсе правительства правых, нужно иметь в виду то, что до начала ноября 1918 года оно действовало под давлением дислоцированного в Азербайджане турецкого военного контингента, хотя одновременно и пользовалось его поддержкой. Эта внешняя сила, выступавшая гарантом безопасности азербайджанского народа, в то же время оказывала серьезное противодействие осуществлению демократических реформ, в том числе и в сфере экономики. Следовательно, под вопросом оказывалось и реальное продвижение в деле разрешения рабочего и земельного вопросов.
Символичным в этом плане была ликвидация поста министра труда, что свидетельствовало как о приоритетах правительственной линии, направленной, прежде всего, на разрешение жизненно важных военно-политических задач текущего момента, так и о сущностном характере правительственного подхода к решению проблем социальной сферы. Это не отрицает того, что в целом правительство пыталось проводить активный экономический курс, предпринимая шаги по улучшению продовольственной, торгово-промышленной, финансовой ситуации в стране и определяя основы своей аграрной политики.
В ходе рассмотрения роли партийного фактора в процессе формирования различных направлений экономического курса Азербайджанской Республики на этапе ее становления важно учитывать два важных обстоятельства. Во-первых, эта роль, ввиду фактически полного ограничения активной деятельности политических партий, что являлось одним из специфических проявлений присутствия турецких войск и политики ее командования, обнаруживала себя в основном на уровне конкретных государственных и политических деятелей — членов правительственного кабинета.
Во-вторых, в первые месяцы после провозглашения независимости Азербайджана (с июня по середину сентября 1918 года) деятельность национального правительства охватывала лишь территорию Гянджинской губернии. В Бакинской же губернии работа органов государственной власти Азербайджана начали с 17 сентября 1918 года, то есть после освобождения столицы, города Баку, турецко-азербайджанскими войсками Кавказской Исламской Армии.
По материалам книги автора