А.Ахмедов
Гостеприимство является актом культуры, наблюдаемым у подавляющегося большинства народов мира. Как подтверждают источники различных периодов, гостеприимство занимало уникальное место в бытовой культуре азербайджанского народа.
Еще в эпосе «Китаби-Деде Горгуд», хозяйки были классифицированы в соответствии с их действиями, одним из ключевых качеств которых было гостеприимство. Такие женщины характеризовались как «опора семьи» и уподоблялись дочери пророка Мухаммеда, Фатиме, и его супруге, Аише.
Отличительные черты гостеприимства, присущие азербайджанскому народу, подтверждал побывавший в XIX в. на Кавказе французский социолог и географ Э.Реклю: «Азербайджанцы, проживающие в Закавказье, обладают качествами, неприсущими ни одному народу Кавказа. Только им присуща такая редкая искренность, честность, далекая от искушения, чрезмерная доброта и гостеприимство. Азербайджанцы считаются носителями культуры на Кавказе».
Еще одной характерной особенностью азербайджанского гостеприимства является одинаковое отношение к гостю, вне зависимости от его социального статуса, материального положения, этнической и религиозной принадлежности. Азербайджанцы относились к гостю согласно принципу «Гость от Бога», «Гость – украшение стола», «Гость приносит изобилие».
Великий азербайджанский поэт Физули (1484–1556) так описал гостеприимство азербайджанского народа:
Не устыжусь гостя, кто бы не пришел;
Нет разницы кто придет: турок, араб или аджем
Кто захочет, пусть приходит, заберет всё то, что хочет,
Да не оскудеет хозяйство мое.
В конце XV в. венецианский посол Амброджо Контарини, будучи в государстве Сефевидов, писал о дружеском отношении местных азербайджанцев к иностранцам независимо от их религиозной и языковой принадлежности: «За всё это время, что мы были в пути, мы ни разу не столкнулись с неподобающем отношением либо оскорблением. Местное население – самые благожелательные люди. На вопрос «Вы кто?» мы просто отвечали: «Христиане…» и этот ответ их полностью устраивал».
Искандер бей Мунши повествует о доброжелательном приеме русского посланника со стороны «Его Величества государя», несмотря на то что тот являлся «неверующим»: «Одним из знаковых событий сего года было прибытие Русского посольства. Они приехали к шаху от русского царя и привезли с собой ценные дары и подарки. Послом был влиятельный русский эмир, который выступил на приеме с речью. Его Величество государь поприветствовал визит царского посла и, несмотря на то что тот являлся неверующим, оказал гостю теплый прием».
Испанский посол Де Сильва Фигуероа, сравнивая восточное гостеприимство с западным, указывал на то, что восточные народы встречают своих гостей более сдержанно, но более внимательно и вежливо.
В целом теплое отношение сефевидских шахов, особенно Шаха Аббаса I, к европейским послам, путешественникам, купцам и даже священникам сыграло важную роль в формировании позитивного отношения к Сефевидам со стороны европейской общественной мысли.
Общеизвестно, что обычай гостеприимства со временем начал включать в себя новые элементы, формировать уникальную систему необходимых правил и приобретать вид регламентированного церемониала. На Востоке, в том числе и в Азербайджане, уважительный прием гостей всегда считался одним из ключевых действий. Это считалось правом гостя, долгом и обязательством для принимающей стороны. Такие лица всегда имели большой авторитет в глазах всего народа.
При приеме гостей между местными обычаями и дворцовым церемониалом существовали определенные различия, однако данный процесс осуществлялся на основе одних принципов. Разумеется, что процесс приема гостя со стороны правящего класса, особенно во дворце, отличался в зависимости от занимаемой позиции гостя, а прием со стороны простых людей реализовывался в зависимости от материального достатка принимающей стороны. Однако в обоих случаях хозяин дома всегда был обязан встречать гостя вежливо, оказать всяческое содействие, бескорыстно обеспечив его потребности как в еде, так и в отдыхе, даже если тот был абсолютно чужим для него человеком.
Несмотря на то что церемония приема гостей во дворце (послов и других официальных лиц) носила официальный характер и была строго регламентирована, данная процедура также включала в себя основные принципы гостеприимства. Грандиозность церемонии приема во дворце обычно была связана со статусом гостя. В случае, если гость был главой иностранного государства либо высокопоставленным чиновником, то и его прием представлял собой более торжественное зрелище.
У Сефевидов во дворце имела место специальная должность – «мехмандарбаши», основной обязанностью которого был прием иностранных послов и уважаемых гостей и удовлетворение их необходимых потребностей. Слово «мехмандар» имеет персидское происхождение и означает «гостеприимный, гостя любящий». Лицо, исполняющее данную должность, входило в дворцовый штат и получало жалование из дворцовой казны.
Мухаммед Рафи Ансари в своем труде «Дастур-уль-Мюлук», отражающем административную и финансово-налоговую систему государства Сефевидов, писал: «Мехмандарбаши на званом ужине стоял рядом с переводчиком, получал 2 тумана зарплаты в месяц, в том числе тиюл на 6 месяцев и содержание из казны на сумму 28 туманов 4800 динаров».
В период Сефевидов мехмандарбаши выбирались в основном из влиятельных лиц, входящих в непосредственное окружение шаха. Например, Аббасгулу хан оглы Зиядоглы-Гаджар (некоторое время был правителем Барды), который считался одним из близких людей Шаха Сефи II (Сулеймана), был мехмандарбаши у правителя Грузии Георгия.
Немецкий ученый и посол Адам Олеарий, в своих путевых записках повествует об услугах, которые оказывал им мехмандар во время его пребывания на территории Сефевидов: «22 того числа месяца (ноябрь 1636 г.) после отправили трех лиц из свиты в Шемаху к хану или генералгубернатору всей ширванской провинции, чтобы сообщить о нашем прибытии и просить о средствах для немедленного продолжения пути. Однако хан уже успел узнать о нашем прибытии и послал к нам проводника, с которым наши гонцы разошлись на дороге. Этот проводник прибыл 29 того числа того же месяца в великолепной одежде, на лошади, прекрасно разубранной и украшенной многими камнями бирюзы, любезно приветствовал послов и сообщил им, что шемахинский хан назначил его мехмандаром (так называют они пристава или проводника) и прислал его для того, чтобы он снабдил послов всем необходимым по части провизии, подвод и лошадей и доставил в Шемаху».
Венецианский купец М.Мамбрэ, рассказывая о лицах, сопровождающих его по распоряжению шаха Тахмасиба I (по всей видимости имея ввиду мехмандарбаши и его людей), писал, что «все эти люди получали удовольствие от общения со мной, свободно приглашали меня в свои дома и разрешали оставаться у них по 15–20 дней. Они получали удовольствие от информации о состоянии дел в Европе, так как ничего не знали об этих странах».
Помимо этого, по распоряжению шаха каждому прибывшему в страну выплачивалось денежное содержание для пропитания, ночлега и повседневных нужд гостей, называемое «мехмандари».
Французский купец и путешественник Шарден в своем произведении «Саяхатнаме» передал текст шахского фирмана по данному вопросу. В фирмане говорилось: «Торговые работники крепостных комендатур, арендаторы королевского имущества, городские чиновники, таможенники на дорогах и мостах и начальники больших торговых путей должны быть удостоены чести знать в лицо французских купцов – господина Шардена и господина Резе, приносящими во дворец редчайшие изделия, украшенные драгоценными камнями. Эти господа в состоянии наполнить до отказа все помещения и подсобные хозяйства рабов шаха (все должностные лица считались рабами шаха запись переводчика). Они удостоены чести этим фирманом и путешествуют с данной целью. Куда бы они ни прибыли, им обязательно должно быть оказано всяческое содействие. Если против купцов будет предпринят какой-нибудь нежелательный шаг, то данная акция будет иметь очень плохие последствия для лиц, совершивших крайне негостеприимный поступок».
Это подтверждает и побывавший во дворце Шаха Аббаса I испанский посол Гарсия де Сильва Фигуероа: «Он прибыл вечером, с шахским фирманом – документом, выданным самим шахом, гарантирующем содержание святого отца Мельхиора де Лос Анджелеса, посла и делегации, верблюдов и предусматривающим их обеспечение всем необходимым для путешествия».
Во времена Сефевидов все расходы гостей были за счет Сефевидского государства. По данному вопросу Ж.Б.Тавернье писал: «В случае прибытия каравана, вали был обязан информировать об этом шаха. В случае, если какой-то посол проезжал через эту территорию, необходимо было оплатить все расходы посла и сопроводить его до следующей провинции. Следующий вали также продолжает эти дела. Таким образом, все расходы послов покрывались на местах».
Во многих источниках сефевидского периода описывается процедура приема гостей различного ранга сефевидскими шахами и представителями правящего класса. Из описания становится ясно, что гость всегда был желанным лицом для хозяина и окружался всяческой заботой.
Из нижеследующих строк великого создателя Сефевидского государства Шаха Исмаила Хатаи становится ясно, что приезд гостя считался радостным событием:
Каждый день, каждое утро,
Взглянем на гостей своих,
И возблагодарим Господа нашего,
За то, что он их ниспослал к нам!
М.Мамбре в своих путевых воспоминаниях, имея в виду гостеприимный прием со стороны шаха Тахмасиба I в 1539 г., писал: «В то время мы нашли шаха невдалеке от города Меренд со своей армией, то есть войском на поляне, в большой палатке. Сопровождавшие лица отвели меня к дому местного правителя Лори Шах Али Султана… Увидев меня, Али Султан очень обрадовался и отправился к дворцу с целью информирования о моем визите шаха Тахмасиба Суфи. Суфи, услышав данное известие, был весьма рад и поручил Шах Али Султану на три дня содержать меня у себя и затем вместе с письмом от его Высочества Синьёрства представить ему».
Подобно дворцовому приему местные правители и простолюдины встречали иностранных гостей с большим уважением и заботой. По данному вопросу интересны сведения английского купца Энтони Дженкинсона.
Он в своих дневниках, отмечая гостеприимный прием в Азербайджане, писал: «6 августа (1562) причалили к месту нашей высадки – Шабрану, где мы разгрузили свое судно. Товары свои мы сложили на берегу, у моей палатки поставили значительную стражу из опасения грабителей, которых здесь множество (народ тут кочевой). Ко мне пришел губернатор этой области, Алкан-Мурза, и обращался со мной очень вежливо».
Эвлия Челеби, будучи на приеме у тебризского хана, так описал заботливый прием: «… хан встал с места и сказал, «салам алейкум». Это обычай такой, при входе гостя хозяин приветствует его. Я знал эту традицию и ответил, «валейкума салам», мой Хан! После я поприветствовал Мустафу пашу, он ответил тем же, а затем мы заняли свои места в тебризской диванхане…».
В источниках той исторической эпохи нашли свое отражение и описания приема гостей со стороны простолюдинов. С данной точки зрения большой интерес представляет встреча местными жителями в селе Бине в 1684 г. немецкого ученого Кемпфэра: «Вечером мы стали свидетелями гостеприимства местных жителей села Бине <…>. Как мы зашли в гостевой дом, местные деревенские жители подошли, чтобы поздороваться с нами».
Испанский посол Руи Гонсалес де Клавихо в своем дневнике описывал, как его встречали простые сельчане в Зангилане: «20-го числа июня в пятницу послы выехали из Тебриза… В понедельник добрались до села Сантгелан (Зангилан), обедали в другом селе Тусалар: местное племя, проживающее в селе называет себя туркаманами. Данный край относительно равнинный и жаркий. В каждом из этих сел послов приглашали на обед. У них такой обычай».
По материалам научной работы автора