Д.Кириченко
В сентябре 2016 года, во время земляных работ по расширению Южно-Кавказского трубопровода (SCPX), тяжёлой техникой был случайно потревожен курган, в насыпи которого быта обнаружена бронзовая рапира.
После обнаружения находки научная экспедиция Института археологии и этнографии НАНА во главе с автором данной публикации приступила к археологическим раскопкам потревоженного кургана.
Впервые курганы долины реки Заямчай были выявлены и внесены в реестр археологических памятников Азербайджана в ходе археологической разведки, проведённой профессором Н.Мусеибли в начале 2000-х годов.
Всего в ходе проекта SCPX азербайджанскими археологами Ш.Наджафовым, В.Асадовым и Д.Кириченко в долине реки Заямчай было исследовано шесть курганов, относящихся к эпохе средней бронзы (пять курганов) и поздней бронзы-раннего железа (один курган).
Курган № 2 был расположен на правом берегу реки Заямчай близ села Дюерли на территории Шамкирского района Азербайджана.
Верхняя часть курганной насыпи, как указывалось выше, была частично разрушена. После очистки было выявлено скопление камней продолговатой овальной формы.
В ходе раскопок в каменной насыпи кургана были выявлены фрагменты керамики, розовая и жёлтая охра, кусочки обсидиана, кусочки угля, фрагменты костей. На глубине 2,6 м в центре кургана была обнаружена могильная камера квадратной формы.
В ней было выявлено 15 керамических сосудов и глиняный тигель конусовидной формы, лучевые кости животного (лошади или быка). В северном углу могильной камеры находился скелет собаки с подогнутыми лапами в скорченном положении на левом боку. Скелета человека обнаружено не было.
Вероятно, здесь был проведен обряд с кремацией на стороне (об этом свидетельствует пепел и фрагменты обгорелых костей, обнаруженные как в самой могиле, так и в отдельных двух сосудах), а собака была положена в могилу в виде тотемного животного-хранителя, сторожа своего хозяина или же в качестве сопровождения в загробный мир.
Возможно, при погребении был разожжён т. н. «очистительный огонь»: об этом свидетельствовали следы пепла, кусочки угля и фрагменты сосудов со следами воздействия высокой температуры в насыпи кургана.
Образцы керамики, обнаруженные в Заямчайском кургане № 2, относились к разряду хозяйственной и, возможно, ритуальной посуды, с небольшим добавлением в глину песка. Часть сосудов и фрагментов сосудов была изготовлена вручную, на других имелись следа обработки на гончарном круге. На некоторых сосудах имелись орнаменты в виде насечек, геометрический орнамент. Орнамент был нанесён методом накалывания и прочерчивания.
Аналогии керамики из Заямчайского кургана были обнаружены на поселениях и в погребальных памятниках эпохи средней бронзы Гянджа-Газахской зоны.
На основе радиокарбонного анализа костных материалов из кургана, его датировали XVIII-XVII вв. до н. э. (эпоха средней бронзы).
Что касается найденной бронзовой рапиры из кургана № 2 Заямчайской курганной группы, то ее длина составляла 99 см. Посередине черенка находилось округлое отверстие для крепления рукоятки диаметром 0,5 см.
Клинок был узкий, постепенно суживающийся к острому концу, с обеих сторон вдоль клинка проходило резко выступающее центральное ребро, лезвие клинка заострено.
Впервые мечи-рапиры на территории Азербайджана были обнаружены в ходе археологических раскопок, проводимых в конце XIX века братьями Анри и Жаком де Морган на юге Азербайджана, в зоне Талыша. В 1941 г. в грунтовом погребении в местности Узунтепе (Джатилабадский район) также была обнаружена бронзовая рапира. Мечи-рапиры были выявлены также в погребениях Дигеди, «Аврора».
М.Абрамишвили отмечал, что талышские рапиры следует датировать намного раньше, чем середина II тыс. до н.э. Рапиры из Талыша могут даже быть предшественниками южнокавказских рапир. По мнению Ф.Махмудова, рапиры попали в зону Талыша в XVI-XV вв.до н. э. и послужили прототипами дня многочисленных местных мечей типа рапир эпохи поздней бронзы.
М.Горелик в своей монографии приводит характеристику и назначение мечей с территории древнего Востока.
В частности, он отмечал, что длина мечей от 90 см и более была характерна для специально всаднических мечей. Но, кроме рубки, мечи часто использовались и для колющего удара. В случае же ярко выраженной колющей функции мечи, даже очень длинные, вполне были удобны и для действия в пешем строю.
Кроме того, длина меча обусловливалась и проблемой безопасности: ведь меч, как и любое другое клинковое оружие, являлся не только оружием атаки, но парирующим, защитным оружием, преграждающим путь, оружию противника. Поэтому длинный меч держал противника на большем расстоянии.
Узкие колющие мечи-рапиры, по мнению М.Горелика, являлись также идеальным оружием против панцирей с мягкой основой, обшитых круглыми бляшками.
По поводу происхождения рапир у учёных существуют различные мнения и предположения. Часть исследователей объясняет их появление заимствованием оружия из эгейского региона, где «рапиры» известны с конца среднолладского периода. Однако всё больше специалистов склоняется к мнению о независимом от эгейских образцов происхождении кавказских «рапир».
Подробную историографию вопроса о происхождении южнокавказских рапир приводит З.Шеразадишвили, который отмечает, что прототипом для рапир Южного Кавказа выступали длинные мечи середины III тыс. до н.э. из Анатолии, а именно клинки из Аладжа Гуюка.
М.Б.Рысин отмечает, что именно анатолийские и сирийские мечи могли послужить прототипами рапир Южного Кавказа. В своё время Н.Сандарс сообщала о появлении первых эгейских рапир на Крите под влиянием ближневосточных прототипов.
Впервые столь характерное для южнокавказских рапир выступающее центральное ребро зафиксировано у оружия второй половины III тыс. до н.э. в Центральной Анатолии, Палестине, Сирии и Киликии.
М.Абрамишвили выдвинул предположение, что первые колющие мечи, похожие на рапиры, были изобретены на территории Южного Кавказа, а затем распространились в бассейн Эгейского моря через Восточную Анатолию и Восточное Средиземноморье.
По материалам военно-исторического журнала «Parabellum»